хлеба.
Вдоль стены ходил мужчина, словно хищник в клетке. Его рука сжимает рукоять висящего на поясе клинка. Он раздражён. Да что там – он просто зол! И с радостью изрубил древние гобелены, на которых блеклыми красками вытканы ленивые пастушки и задумчиво рассматривающие цветок дамы.
-Как он посмел написать от твоего имени, негодяй!– Иллир выдохнул воздух и сумев взять себя в руки сел за стол в соседнее кресло: –Я казню его. Велю вздёрнуть, четвертую, брошу грахам!
-Прошу дорогой: успокойся– Аланэль коснулась холёнными пальцами висков. Её порядком утомила глупость мужа ещё на совете. Правда тогда она могла надеяться, что он играет разгневанного самодура добиваясь каких-то целей. Но сейчас, наедине, зачем он продолжает злиться и накручивает себя? Политика должна вершиться с холодной головой.
Аланэль сказала: –Конечно, этот Пэл Шин совершил недозволенный поступок и непременно будет наказан. Но вспомни дорогой, как всего лишь восемь девятидневьев назад на совете обсуждались условия на которых мы будем согласны капитулировать. Не сама возможность подобного, а всего лишь условия. Над столицей витал призрак голода. Армия наполовину состояла из юношей не старше пятнадцати зим и стариков, которым перевалило за пять десятилетий. На кладбище кончилось место и его во второй раз за последний год пришлось расширять. Крестьяне бежали и сбивались в банды или восставали целыми деревнями заявляя мытарям, что они почитают Лучезарных, но отдавать последние гроши выплачивая налоги не желают. Разве не так?
Слушая высокородную супругу, Иллир постукивал по столу указательным пальцем.
-Если помнишь, дорогая– он выделил голосом последнее слово: –Я и тогда выступал против заключения позорного для Кардании мира. Наша страна ещё может сражаться. Я покажу трусам из совета, что значит иметь храброе сердце!
-Помню– мысленно произнесла Аланэль – Следствием твоего сердца были вражеские легионы под стенами города. И только чудо спасло нас тогда. Наступила зима, а зимой никто не воюет. Но что будет следующим летом?
Зная вспыльчивость мужа, Аланэль тщательно следила за голосом, чтобы тот оставался спокойным и в нём звучали капризные нотки: –Посмотри доклады шпионов. Ставленники закатных государств в захваченных городах дрожат словно лист на ветру. Часть городов поменьше или с разрушенными стенами их армии оставили. Просто ушли! Оставили крестьянам тот жалкий скот, который они имели, а ремесленникам их мастерские. Закатные государства уже полагают их своими крестьянами и ремесленниками и не хотят грабить.
И продовольственный обоз. Столице и армии больше не грозит голод до поздней весны, когда в леса вернётся зверь и вот-вот можно будет снимать первый урожай. Второй по размеру и значению город империи освобождён Пэлом Шинном и его полудемонами. Сейчас там восстанавливается стена и создаётся армия. Конечно одно название, что армия. Но для защиты окружённого стенами города многого и не надо. Тем более, что если верить посланию верного Карданской империи и нам управляющего: Пэл Шин сумел захватить баллисты и прочие защитные машины неповреждёнными.
Как можно не открыть перед ним ворот города? Само провидение дарит нам шанс и мы не должны отказываться от него лишь потому, что этот шанс воплощён в лице неблагородной крови и дерзок.
-Кто он такой?– буркнул Иллир.
-Бывший командир «бронзовых». Какое-то время назад он исчез и совет командиров полагал, что он дезертировал. На его место назначили другого. Теперь, наверное, нам следует вернуть ему звание или придумать иное, более почётное.
-Может быть, чем дать награду, лучше наказать наглеца за то, что посмел говорить за Лучезарных?
-Возможно– Аланэль задумчиво кивнула –Но только тогда, когда он больше не сможет служить Кардании и нам.
Пламя отплясывало на кончиках фитилей. Отполированное дерево стола матово блестело. Тени двух человек метались по его поверхности. То удлиняясь, то сжимаясь, а то и вовсе искажаясь самым причудливым образом.
-Завтра мы объявим совету и войскам о нашем решении: Пэл Шин – герой и вернейший наш слуга– взявшись за протянутую руку Иллира Аланэль встала. Тайные бумаги легли в шкатулку, в замке повернулся ключ.
Когда открылась дверь по комнате пронёсся порыв сквозняка. Потом пришли слуги, погасили свечи и унесли часть из них. А ещё немногим позже в небе появились первые признаки близящегося рассвета.
Рассветные краски отцветали и блекли. Шар солнца полностью выбрался из-за горизонта и теперь тонул в облачной хмари, что практически без перерыва заволакивала небо в начале зимы.
Когда показались шпили и стены родного города, Пэл Шин просил принца и принцессу остановить армию. Чёрная гора проехала чуть дальше, но видя, что идущие следом воины остановились, замедлила ход. В горе открылось дупло из которого выглянул седовласый землянин требуя объяснений неожиданной остановки. Пока Тэль разговаривала с ним, Шин проехал вперёд.
Отдалившись от войска чужеземцев и подъехав к городским стенам сначала на расстояние полёта стрелы, а потом и ещё ближе. Пэл видел головы любопытных над городской стеной. Их было столько, сколько пшеничных колосков на поле: белые, чёрные, рыжие.
Отпустив поводья, Пэл поднял руки и изо всех сил закричал: –Я вернулся!
Город ответил ему приветственными криками сливающимися в неразборчивое, но без сомнения радостное, ворчание. Створки ворот дрогнули и начали открываться. Их толкали два солдата и закончив оба встали по обоим сторонам от ворот. Обернувшись, Пэл махнул рукой и взяв болтающиеся поводья не спеша поехал, давая возможность войску чужеземцев догнать его практически у самых ворот.
Простые жители с опаской поглядывали на чудных ездовых животных несущих на себе воинов. На их доспехи и вооружение. На лица, скрывающие инаковость в чертах. Когда сквозь ворота протиснулась чёрная гора, многие в панике бежали прочь. Другие бросились к чёрной горе желая прикоснуться на счастье, а то и отколоть кусочек, если получиться. Потребовалось не меньше часа на то, чтобы восстановить подобие спокойствия.
За это время Пэл успел отыскать знакомых, переговорить с нужными людьми, получить не то приглашение, не то повеление от Лучезарных явиться к ним прежде чем зайдёт солнце. И договориться о предоставлении части казарм и пары заброшенных мануфактур, чьи хозяева бежали в самом начале войны, для отдыха и расположения чужеземцев.
…-Оставленные похитителем врата рядом– сказала Тэль –Мы можем войти в них уже сегодня, но воины устали после долгого похода и я опасаюсь ловушки с той стороны.
-Что же делать?
-Как только врата откроются и сквозь них удастся увидеть кусочек иного мира, мы сможем открыть туда собственные врата и выйти там, где похититель не ожидает нас.
Ерохин в сомнении почесал гладко выбритый подбородок: –Аборигены могут напасть, чтобы завладеть оружием. Придётся выставлять многочисленную охрану и быть готовыми прорываться с боем к вратам. Нужен ли нам такой отдых?
Тэль переглянулась с братом и ответила: –Нужен. Воины устали от постоянной сырости и их оружие не в лучшем состоянии. Возможно завтра произойдёт последняя битва. Они заслужили поспать последний раз в мягкой и сухой постели если есть такая возможность.
…Во дворце Лучезарных давали бал. Честно признаться этот дворец видел балы и получше. Но окна сияли огнями, а королевский оркестр играет приятные мелодии. Пара престарелых шутов вяло состязается в старых шутках заканчивающихся глотанием огня. На них не обращают внимание. Истинный герой сегодняшнего вечера Пэл Шин. Он молод, красив и простого происхождения, что, словно горящая свеча в темноте, привлекает благородных дочек на выданье. И настораживает их матерей. Он герой и Лучезарные доброжелательно глядят на молодого командира.
Ночь не успела перевалить за половину как бал окончился. Объясняя скорое окончание требованием военного времени, стража вежливо сопровождала благородных бездельников к выстроившемся на дворцовой стоянке экипажам.
А Пэла Шина провела в тайные комнаты в подвалах дворца где собирались наиболее родовитые и
