пролежала под землей в спячке, а взрыв ее разбудил.
Просто поразительно, как люди оказались готовы принимать на веру практически что угодно.
Зрелище оказалось весьма захватывающим. В новостях показывали, как пытаются эвакуировать Токио, но людей оказалось некуда везти, потому что почти вся территория Японии превратилась в радиоактивную пустыню. Монстр носился по городу, снося здания и расшвыривая хвостом автомобили. Я даже не раз ловил себя на мысли: «Как реалистично снято», пока до меня не дошло, что все это настоящее. В конце концов ящера завалили ракетами с истребителей, и он рухнул мертвый посреди улицы. Диктор новостей сказал, что японские власти начали разделывать тушу на консервы для аварийных пайков.
В тот день грабители ворвались ко мне в дом, выбив дверь на кухне. Их было трое, парни лет восемнадцати-девятнадцати, все с бейсбольными битами. Я в тот момент находился на кухне, и они прижали меня к стене.
— Чего вы хотите? — спросил я.
Один из них ударил меня по лицу.
— Все, — ответил он.
Они забрали все деньги, какие смогли найти. Впрочем, сумма получилась небольшая. Забрать еду они не додумались, зато один из них выдрал из стойки телевизор.
— Это мы тоже заберем, — сказал вожак, снова ударив меня по лицу и вырвав из розетки кабель стереосистемы.
— И что вы собираетесь с ними делать? — спросил я. — Ведь миру скоро придет конец.
Они неуверенно переглянулись, потом вожак ударил меня в живот, и у меня перехватило дыхание. Затем они ушли.
Я заколотил дверь досками, найденными в сарае, и, сходив наверх, принес из спальни портативный телевизор. Копаясь в гардеробе, я наткнулся на отцовский пневматический пистолет и коробку с пульками. Может пригодиться.
Потом в гостиной у Рейнза устроили собрание группы гражданской обороны. Половина домов на улице уже стояли пустыми — народ поуезжал: кто в Шотландию, кто на озера, кто к своим родственникам. Мой пистолет Рейнз одобрил. Утром из кранов перестала течь вода, канализация начала забиваться, и начались проблемы с крысами, но Рейнз не хотел тратить на них патроны. Был организован отряд по борьбе с грызунами, состоящий из Уйэна и Стю, которым надоело сидеть дома забаррикадировавшись, и они перебрались жить на террасу одного из брошенных домов. Электричество у нас пока было, хотя во многих местах его уже отключили.
К вечеру Уэйн и Стю наубивали уйму крыс, и Тревор-мясник начал их свежевать. Посреди дороги на костер поставили большой котел, и мы устроили уличную вечеринку. Рагу из крыс оказалось неплохим; китайская еда уже начала надоедать. В доме миссис Хьюз отыскалась дюжина бутылок джина; дочь приехала и забрала ее два дня назад. Все подозревали, что миссис Хьюз любит иногда пропустить рюмашку, но никто не думал, что в таких масштабах. Вечер получился довольно веселым, пока кто-то не сказал, что девушку, живущую в начале улицы, изнасиловали. Тут же была созвана группа гражданской обороны, и Рейнз повел нескольких добровольцев выяснять наиболее вероятных подозреваемых. Я оставил Уйэна и Стю блевать на улице и отправился спать.
За три дня до конца западное побережье Соединенных Штатов затопило цунами. Последнее, что я увидел по портативному телевизору до того, как вырубилось электричество, — огромная стена воды, поглощающая мост через Золотые Ворота в Сан-Франциско, затем ревущий звук, и вода поглотила оператора. Потом я снова увидел студию Би-би-си — единственного теперь канала, ведущего передачи. У дикторши был такой вид, как будто она целую неделю не спала. На лице у нее совершенно не было косметики, и она со слезами на глазах сказала, что Лос-Анджелес и Сан-Франциско скрылись под водой. Сообщая новости, она взглянула на кого-то за кадром и спросила:
— Что? Погоди. Ты куда?..
Она просидела некоторое время в одиночестве. Свет в студии постепенно тускнел. Потом картинка пропала и больше не появлялась.
Меня все еще удивляло, что у нас есть электричество. Газ-то отключили уже два дня назад. То ли национальную электросеть питает какая-то автоматическая система, то ли там работают очень преданные своему делу люди, не дающие стране остаться без энергии. И едва я об этом подумал, как свет погас. Ну все — прощайте обеды из микроволновки. Отныне и до конца только рагу из крыс.
Посреди ночи Рейнз и бойцы из его группы гражданской обороны «арестовали» холостяка Роя из дома в конце улицы и повесили на фонарном столбе за изнасилование девушки. На Роя всегда показывали пальцем, если в округе происходило что-то нехорошее, а городская газета как-то опубликовала его имя в списке педофилов, и ему в почтовый ящик накидали собачьего дерьма. Недели две спустя газета извинилась и опубликовала опровержение, написав, что имелся в виду другой Рой из другого города. Но к тому времени репутация его была испорчена окончательно.
Меня это немного шокировало, но, как сказал Рейнз, отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Я обнаружил под раковиной коробку свечей и расставил их по всей гостиной. Стало очень уютно. Я прикончил бутылку джина, прихваченную из запасов миссис Хьюз, и поднял телефонную трубку. Линия была мертва, но я все равно набрал номер Кэти, сказал в пустоту, что люблю ее, потом упал на кушетку и плакал, пока не заснул.
За два дня до конца из холодной сырой земли поднялись голодные мертвецы. Популярное предположение, что они окажутся тупыми и шаркающими оболочками, безумно жаждущими человеческих мозгов, к счастью, оказалось необоснованным. Однако в большинстве своем они оказались раздражительными и сварливыми.
Первый признак грядущего события настиг нас в предрассветных сумерках. Теперь никому уже не удавалось как следует выспаться. Когда наступала тишина, почти всегда можно было услышать далекую стрельбу. Мы почти непрерывно патрулировали нашу улицу, к тому же кто-нибудь всегда с улюлюканьем гонялся за крысами. Я уже сделал свое дело, пробродив несколько часов ночью с отцовским пистолетом и отогнав двух парней, норовивших прокрасться через переулок за домом миссис Рейган, и теперь хотел хоть немного поспать. Я только-только заснул, как раздался низкий рокот. Я сел, охваченный слепой паникой, решив, что астероид уже угодил в Австралию, но вибрация ощущалась не в грунте, а внутри меня. Постепенно она превратилась в монотонную тягучую ноту с повышающейся частотой. Я предположил, что кто-то добрался до тромбона или чего-то аналогичного. Все это длилось минут пятнадцать, затем прекратилось. Наступила долгая тишина. Стихла даже стрельба.
Получив возможность снова опустить голову на подушку, я уже начал засыпать, когда во входную дверь кто-то заколотил. Господи, а теперь-то что? Я прихватил лежавший на кровати пистолет и, пошатываясь, спустился к двери.
— Это мое, — произнес голос, сухой, как осенние листья. — Дай сюда!
— Папа?! — спросил я.
Это и в самом деле был он. И мама тоже. Выглядели они… словом, выглядели они в точности как в день смерти. Папа в черном костюме, с часами в кармашке жилета. Мама в том синем платье, которое она обычно надевала на танцы.
— Я Думала, ты покрасишь оконные рамы, — сказала мама.
Я выглянул за дверь. Все новые фигуры в костюмах и платьях — и несколько в бесформенных белых саванах — брели по улице, останавливаясь у дверей. Возле домов, где они когда-то жили.
— Эти звуки сегодня утром… — медленно проговорил я, начиная понимать.
— Протрубил последний ангел, — пояснил отец с тем выражением лица, которое у него появлялось, когда что-то происходило наперекор его желаниям. Мой папуля был счастлив, только когда шел дождь. — А я даже и не крещен!
Мама ковырнула шелушащуюся краску на подоконнике.
— Последнее, что ты мне обещал, — что покрасишь окна, — сказала она.
Я разглядел, как в конце улицы корчится и дергается на веревке труп повешенного холостяка
