Роя.
— Я этого не делал! — ухитрялся он прохрипеть, прежде чем петля перекрывала ему воздух и он снова умирал.
Через несколько секунд он вновь оживал, дергался и кричал. Я понадеялся, что кто-нибудь вскоре перережет его веревку.
Отец отодвинул меня и вошел.
— Что, так и заставишь нас стоять на пороге собственного дома? — пробурчал он. — Что у тебя есть перекусить?
— Пара готовых китайских обедов для микроволновки. В последние дни были проблемы с едой.
Отец уселся в кресло, а мама принялась собирать грязные тарелки и сокрушаться насчет пыли на кофейном столике.
— Как вижу, нам тут пора брать все в свои руки, — заметил отец.
В дверь застучали.
— Это твой дедушка, — сказала мама.
Отец умер от сердечного приступа два года назад, а мама тихо скончалась девять месяцев спустя. Пожалуй, им повезло — старую миссис Поттер сбил автобус на прошлое Рождество, и домой она вернулась в кошмарном состоянии. Для ее мужа это стало настоящим потрясением.
Возвращение мертвых породило у еще живых всяческие вопросы. Раз они вернулись, значит, наступил Судный день? Группа гражданской обороны устроила на улице большой молебен. Жутковато было смотреть, как живые и мертвые собираются и молча стоят, пока мистер Огден, который был у нас мирским проповедником, читает из Библии. Когда он попросил, чтобы нам всем были прощены грехи наши, Рой громко кашлянул, но никто не посмел встретиться с ним взглядом. Миссис Поттер попросили встать в заднем ряду, потому что дети ее немного пугались.
К закату все стали очень возбуждены: астероид стал наконец-то видим невооруженным глазом. Он выглядел как очень медленно движущаяся комета. Я предположил, что русские так и не смогли его взорвать, а тот эксперт, что утверждал по телевизору, будто астероид сгорит в атмосфере, ошибся. Интересно, что сейчас делается в Австралии?
В последний день перед концом Кэти вернулась ко мне.
— Я знала, что ты здесь, — сказала она, падая в мои объятия и всхлипывая. Совсем как в сцене из фильма.
Она была грязная, блузка порвана в клочья. От своего дома она добиралась до меня пешком. На дорогу у нее ушел весь вчерашний день, вся ночь и почти все утро. Шла она медленно из-за банд — они высматривали любого, у кого есть еда или оружие. Особенно большая опасность грозила женщинам. Наихудшими были банды из восставших мертвецов — тех, кто не ел и не имел женщин много долгих и холодных лет. Она шла по сельской местности, прячась в канавах и проползая мимо костров, от которых доносились смех и вопли.
— Где Стив? — спросил я, когда она немного успокоилась.
— Ушел. Три дня назад. Ты знаешь, что его родители состояли в той странной секте? Стиву это никогда не было интересно, но, когда они решили запереться в своей церкви, а родители сказали ему, что под ней построен огромный бункер, набитый провизией и водой, он неожиданно обрел веру.
— Кажется, она и тебе нравилась?
Кэти снова разрыдалась, уткнувшись головой мне в плечо.
— Я умоляла его взять меня с собой, — всхлипнула она. — Но они отказались. И бросили меня без еды и оружия. Боже, что с нами будет?
Из кухни вышла мама, посмотрела на нас и нахмурилась: Кэти ей никогда не нравилась.
— Ну-ну, — сказала она. — Еще один гость к чаю.
Мама испекла пирог. Понятия не имею из чего. Услышав про еду, все потянулись из гостиной. Следом за отцом вышли дедушка и бабушка, дядюшка Джордж, тетушка Линда, кузина Эльфи, а следом целая группа суровых на вид людей в сюртуках с жесткими воротниками эдвардианских времен. В доме стало тесновато.
— Пойдемте прогуляемся, — предложил я.
Все вышли на улицу, глядя в небо. Сейчас астероид был виден даже днем — пылающий глаз в небесах.
— Он размером со стадион, — изумленно сказал я.
— Когда он ударит? — спросила Кэти, обхватив мою руку.
Я чуть помедлил с ответом, наслаждаясь близостью ее тела.
— Если не ошиблись в расчетах, то завтра.
Она драматически обмякла у меня на руках.
— Господи, — пробормотала она.
Неожиданно рядом с нами возник мистер Огден.
— Воистину, — сказал он. — Скоро нас постигнет суровая кара небесная. Вечером мы устроим службу на улице, будем молить о прощении и просить, чтобы нас пропустили во врата рая, когда произойдет катастрофа. Вы к нам присоединитесь?
— А рагу из крыс там будет? — уточнил я.
Мистер Огден нахмурился и зашагал прочь, сжимая Библию. За последние два дня люди стали много серьезнее. Полагаю, так на людей повлиял приближающийся апокалипсис. И еще то, что нет воды, чтобы как следует помыться. Многие начали заметно попахивать, не говоря уже о восставших мертвецах.
— Как тебе эта идея?
— Какая? — спросила Кэти.
— Насчет собрания. Мольбы о прощении и все такое.
Кэти наморщила нос — есть у нее такая привычка.
— А чем мы еще можем заняться?
Я секунду подумал:
— Можем поехать в Блэкпул.
— Блэкпул? — удивилась она.
— Ага. Сахарная вата, леденцы. Можем прокатиться по желобу в аквапарке, погулять по набережной. Пройтись до конца северного пирса. Посмотреть на конец света. Что-нибудь в этом роде.
Кэти показала на баррикаду из машин в конце улицы. Где-то далеко еще постреливали.
— А как мы туда попадем?
Я выудил из кармана ключи от MG Боба и покачал ими перед ее лицом.
— Классно!
Дорога заняла всего часа два. Драки и грабежи прекратились. Наверное, эти люди задумались, какой в грабежах смысл, и разошлись по домам ожидать конца света. В Блэкпуле мы не увидели ни души.
Мы вломились в безлюдный пансионат неподалеку от пляжа и смогли отыскать еще не окончательно зачерствевший хлеб и несколько банок консервированной фасоли. Потом отыскали лучшую спальню и медленно, неторопливо любили друг друга.
Был полдень. Небо ясное. Астероид мы больше не видели, и я предположил, что он уже нацеливается, чтобы ударить по Австралии. Начался прилив, мы сидели на скамейке на конце северного пирса, я грыз леденец-палочку, а Кэти посасывала леденец в форме детской соски.
— Не хочешь поговорить о том, с чего у нас начался разлад? — спросил я.
Она подумала и покачала головой:
— Какой теперь в этом смысл?
Где-то очень далеко раздался глухой удар, от которого содрогнулся пирс. Кэти держала меня за руку. Горизонт покрылся рябью, послышался далекий рев.
— Ну вот и все, — сказал я.
Мне было хорошо, честно. Даже очень хорошо.
Кэти закрыла глаза. По ее щекам катились слезы. Волосы растрепались, лицо грязное. Она была прекрасна.
