жаловались на то, что он слишком поздно открывал двери Отдела медалей.
Десятого июня родилась Лоране, единственная дочь Жоржа и Сильвии Батай.
Для журнала «Докюман» пишет статьи «Отклонения от природы», «Первобытное искусство», «Увечье как жертвоприношение и отрезанное ухо Ван Гога», «Современный дух и игра транспозиций» и др.
Продолжает полемику с Бретоном посредством открытых писем, среди которых выделяется «Потребительная стоимость Д.-А.-Ф. де Сада», в которой Батай не только спорит с поверхностной интерпретацией, какую давали Саду сюрреалисты в 20-е годы, но и углубляет свою собственную философию, основанную на произведениях Сада.
В декабре переезжает в Иссиле-Мулино (улица Клод-Матра, д. 3).
Читает Маркса, Троцкого, Кроче, Штирнера, Плеханова и проч.
1931
Двадцать девятого января в письме к своему другу и специалисту по творчеству Д.-А.-Ф. де Сада Морису Эну заявляет о закрытии журнала «Докюман» (к этому времени вышло 15 номеров журнала).
Знакомится с Борисом Сувариным и начинает участвовать в деятельности «Демократического коммунистического кружка», объединявшего интеллектуалов крайне левых убеждений, и начинает регулярно печататься в журнале «Критик сосьяль».
(Борис Суварин (1895–1984, наст, имя Борис Лифшиц, псевдоним был заимствован из «Жерминаля» Э. Золя) родился в Киеве и был перевезен в трехлетнем возрасте своими родителями-эмигрантами в Париж. Будучи сотрудником социалистического еженедельника пацифистского направления «Погаолер де Пари» он публикует в 1916 г. статью в защиту Троцкого «Нашим друзьям в Швейцарии», на которую получает полемический ответ от Ленина «Открытое письмо Суварину». С этого времени Суварин увлекается марксизмом и становится одним из ведущих деятелей коммунистической партии Франции. В 1921 г. уезжает в Москву, чтобы работать в составе секретариата Коминтерна, куда он рекомендован лично Лениным, который рассчитывал на Суварина как на организатора революции во Франции и потому прощал ему его неподобающее поведение, проявившееся, например, в посещении политзаключенных в Бутырской тюрьме, куда Суварин отправился сразу же по приезде в Москву. Суварин был первым руководителем, исключенным из Коминтерна в 1924 г. за защиту Троцкого. Разумеется, он покидает и ФКП. Еще в 1920 г. Суварин основал «Коммунистический бюллетень», который был остановлен в 1924 г., но потом время от времени возобновлялся вне рамок ФКП: одной из самых скандальных публикаций Суварина было придание гласности так называемого «Завещания» Ленина. На десятую годовщину Октябрьской революции (1927) Суварин реагирует в своем бюллетене статьей «Черный Октябрь». С 1926 г. он собирает группу коммунистов-диссидентов «Коммунистический марксистско-ленинский кружок», который с 1930 г. будет называться «Демократический коммунистический кружок». В нем участвовали экономист Люсьен Лора (Отто Машль), философ Симона Вейль, филолог Пьер Паскаль, Пьер Каан, Жан Бернье, бывшие сюрреалисты Жак Барон, Раймон Кено, Мишель Лейрис и др. «Критик сосьяль», «журнал-обозрение идей и книг», выходил с марта 1931 г. по март 1934 г. (опубликовано 11 номеров). Финансировала журнал Колетт Пеньо, которая активно участвовала в деятельности кружка. В «Критик сосьяль» печатались также Поль Бенишу, Карл Корш и др., здесь же выходили публикации Ленина, Троцкого, Макиавелли, Сореля, Бланки и др. В 1930–1935 гг. Суварин пишет первую в мире биографию Сталина — «Сталин, исторический очерк большевизма». Несмотря на поддержку, оказанную Троцкому в 20-е годы, Суварин никогда не разделял его идей и возлагал ответственность за установление сталинского тоталитарного режима равно как на Ленина, так и на Троцкого).
Первая же опубликованная в октябрьском выпуске «Критик сосьяль» заметка Батая о переиздании французского перевода книги «Psychopathia sexualis» (1931) Рихарда фон Крафт-Эбинга оказалась предметом полемики с Жаном Бернье в двух последующих номерах журнала (№ 4 и № 5).
Именно в «Демократическом коммунистическом кружке» происходит первая встреча Батая с Колетт Пеньо, женщиной, которая через три года станет его возлюбленной, чей образ постоянно будет присутствовать впоследствии во всех его художественных и философских произведениях. Он увидел ее впервые в кафе «Липп», где ужинал со своей женой, а она — со своим тогдашним возлюбленным и соратником Сувариным. Батай вспоминает, что они с Колетт сразу ощутили абсолютное взаимопонимание.
Колетт Пеньо войдет в историю культуры XX века как «Лаура» после публикации посмертно в 1939 г. ее художественных текстов. Именем «Лаура» — одним из данных ей при рождении — она стала называть себя, вероятно, с 1936 г., оно было для нее «магическим зеркалом», в котором отражались сублимированная любовь и влечение к смерти. Ассоциация со знаменитой мадонной Лаурой, которую Петрарка встретил апрельским днем 1327 г. в Авиньонской капелле Сен-Клер и чья кончина вдохновила поэта на платонические стихи, парадоксальным образом подкрепляется культом петрарковской Лауры, который сохранил на всю свою жизнь маркиз де Сад: заключенный в Венсеннской тюрьме, Сад был одержим ужасными видениями могилы Лауры.
Для Батая образ Лауры-Колетт конечно же неоднозначен: это и «идеальная возлюбленная», вдохновляющая его перо, и публичная девка — вечная «жертва», которой он бесконечно изменял и перед которой бесконечно чувствовал свою вину, — и вдохновенная творческая личность, обладающая поэтическим даром, и существо как бы изначально «потустороннее», чья могила впоследствии станет местом частого паломничества Батая… Возможно, что и имя «Пьер», которое возникает в художественной прозе Батая с 40-х годов, отдаленно соотносится с именем Петрарки, восходя к одному и тому же латинскому слову «petra» («камень»).
(Колетт Лаура Люсьенна Пеньо родилась 8 октября 1903 г. в богатой семье, ее отец управлял преуспевающим шрифтолитейным заводом «Пеньо и сын». Первое, но, наверное, сильнейшее в своей жизни потрясение Колетт переживает во время Первой мировой войны, на которой погибли многие ее родственники, в том числе отец (1915): тогда формируется ее мировосприятие, преисполненное стремлением к смерти. В семнадцать лет она решает стать пианисткой, но вскоре бросает эту идею. Всю свою жизнь никогда не переставала писать стихи, прозу, а в эпоху своей активной социальной деятельности в кружке Суварина — публицистические статьи, для которых она выбирает псевдоним «Клод Араке». Довольно рано у Колетт обнаруживают неизлечимую форму туберкулеза, после сильных стрессов она часто впадала в депрессивные состояния. В 1926 г. завязывается ее яркий, но непродолжительный роман с Жаном Бернье, активным деятелем коммунистической группы, печатным органом которой был журнал «Кларте»: так Колетт знакомится с коммунизмом. Увлечение Бернье приведет ее к попытке самоубийства в 1927 г., а увлечение коммунизмом — к поездке в СССР в 1930 г. «Либертенское» и «садо- мазохистское» образование Колетт Пеньо получает, во-первых, благодаря своему брату Шарлю, который славился развратом на весь Париж, а также своему немецкому любовнику доктору Эдуарду Траутнеру (1929). В 1930 г. во время посещения СССР Виктор Кибальчич (Виктор Серж) знакомит Колетт Пеньо с писателем Борисом Пильняком. Они становятся любовниками и отправляются вместе в автомобильное путешествие из Москвы по глухим советским деревням. Эта декабрьская «прогулка» продлится две недели, после которых Колетт тяжело заболеет и ее срочно отправят в Париж. В феврале 1931 г. они встретятся в Париже, и, невзирая на свое презрение к Пильняку, Колетт все же знакомит его по его просьбе с Сувариным. С 1931 по 1934 г. она живет с Сувариным… Батай был абсолютно зачарован личностью Лауры — «самой бурной и изрезанной сплошь пережитыми конфликтами». Впоследствии Лаура будет обожествлять Батая, которому она совершенно осознанно будет приносить себя в жертву.)
Батай публикует под своим именем написанный в 1927 г. «Солнечный анус» с иллюстрациями Андре Массона в «Эдисьон де ла Галери Симон».
С ноября начинает посещать семинар философа Александра Койре в Школе высших исследований, посвященный Николаю Кузанскому.
Батай сильно переживает увлечение некоей проституткой по имени Виолетта, которую безуспешно пытался «спасти».
1932
Вместе со своим другом Раймоном Кено публикует в мартовском номере «Критик сосьяль» большую статью «Критика основ гегелевской диалектики», в которой они пишут о необходимости дополнить марксистскую диалектику психоанализом (Фрейд) и достижениями французской социологии (Мосс и Дюркгейм). Батай публикует также многочисленные рецензии.
