Посещает семинары Койре о Николае Кузанском, а также о религиозной философии Гегеля.
1933
В № 7 «Критик сосьяль» (январь) выходит статья «Понятие траты», предваренная заметкой от имени редакции, в которой говорилось, что статья Батая вступает в противоречие с основными принципами журнала. В этой статье разрабатывалось понятие «непроизводительных расходов» — «растраты», «траты», оказавшееся впоследствии исключительно продуктивным для философии постмодернизма. Эта статья во многом предваряет большой философский трактат Батая «Отверженная доля», опубликованный в 1949 г.
Для «Критик сосьяль» пишет также статьи «Проблема государства» (№ 9) и «Психологическая структура фашизма» (№ 10 — 1933, № 11 — 1934)
В кружке Суварина назревают разногласия: сам Суварин стремится создать из него партию, одни призывают к вооруженным акциям или организации подполья, другие ратуют за разработку революционной теории, а Батая и его приверженцев обвиняют в том, что те видят в революции торжество иррационального начала и инстинктов, вплоть до самых патологических. Отвращение Батая к политике идет вразрез с идеологией группы Суварина.
Батай эпизодически сближается с другими революционно настроенными группировками: «Новый орден» Робера Арона, Арно Дандьё и Жака Шевале, а также «Массы» Рене Лефевра и Жака Сустеля. Именно в «Массах» Батай встречает знаменитую впоследствии модель Пикассо и Ман Рея — Дору Маар, которая сама была фотографом, и становится ее любовником.
Вместе с художником Массоном и бывшими сюрреалистами собирается издавать журнал под названием «Минотавр». И журнал под таким названием действительно появляется, но под эгидой Бретона (издательство «Скира»).
Батай принимает у себя Вальтера Беньямина, эмигрировавшего из Германии.
1934
Батай увлечен так называемым «Делом Ставиского». В результате скандала вокруг финансового авантюриста Александра Ставиского (который был убит 8 января 1934 г.) начинаются правительственный кризис (отставка кабинета Шотана, приход к власти Даладье) и массовые беспорядки. 6 февраля крайне правые силы организуют манифестацию на площади Согласия перед Бурбонским дворцом: восстание было подавлено с исключительной жестокостью — 15 убитых, 2000 раненых. 7 февраля Даладье уходит в отставку, 12 февраля начинается всеобщая забастовка и многочисленные выступления левых сил (благодаря консолидации которых впоследствии будет образован антифашистский Народный фронт). Батай, не особенно веря в успех, тем не менее участвует в венсеннской манифестации 12 февраля. Под влиянием этих событий начинает писать теоретический труд «Фашизм во Франции», который так и не будет завершен.
С января начинает посещать семинар Александра Кожева, посвященный чтению «Феноменологии духа» Гегеля (этот семинар начался в 1933 г., когда Кожев согласился подменить Койре в Школе высших исследований). В семинаре Кожева участвовали также Кено, Жак Лакан, Раймон Арон, Роже Кайуа, Пьер Клоссовски, Морис Мерло-Понти, Эрик Вейль. Батай будет посещать семинар Кожева до самого его конца — до 1939 г. Отныне Батай воспринимает гегелевскую философию через призму кожевской интерпретации.
Постоянно болеет, расходится со своей женой Сильвией, беспрестанно посещает бордели, много пьет. В апреле отправляется в Италию для восстановления здоровья. Был в Риме на выставке, посвященной истории фашистского движения.
О дочери Батая Лоране большую заботу будет проявлять ее дядя — художник Андре Массон, который женился на родной сестре Сильвии — Розе Маклес: в 30-е годы Лоране часто ездит отдыхать к Массонам в Испанию.
В мае Батай возвращается в Париж, видится с Колетт Пеньо, но близки они будут лишь 3 июля — накануне ее отъезда с Сувариным в Тироль.
Вместо того чтобы провести лето вместе в дочерью Лоране в Фон-Ромё, он едет — вслед за недостижимой Колетт Пеньо — в Инсбрук. Он пишет ей письма и осаждает телефонными звонками. В конце концов Колетт Пеньо решает сбежать от Суварина, 23 июня она звонит Батаю и назначает ему встречу на следующий день на итальянских озерах в Меццокороне. Они вместе едут в Тренто, где Батай переживает кошмарную ночь с 24 на 25 июля. Ужас, испытанный им той «ночью в Тренто», когда он словно провидит надвигающиеся войны, будет описан им в тексте, который войдет в роман «Небесная синь» (в виде его «первой части»), а потом и в трактат «Внутренний опыт». На следующий день он узнает новость, подтвердившую его предчувствия — 25 июля убивают австрийского канцлера Дольфуса.
Батай и Колетт Пеньо направляются к курорту Мольвено, затем поднимаются к деревне Андало и достигают Доломитовых Альп. 29 июля они едут обратно в Меццокорону, потом в Инсбрук. 5 августа она возвращается в Париж из Цюриха. Она совершенно больна, так что ее вынуждены поместить в психиатрическую клинику. Батай приедет из Цюриха (через Базель) 6 августа.
В Париже — снова случайные связи, бордели. С женщиной по имени Эдит он отправляется 1 ноября в Трир, Кобленц и Франкфурт.
В конце года «Демократический коммунистический кружок» был распущен.
Батай много общается с Симоной Вейль, Адриеном Борелем, Пьером Клоссовски и Жоржем Амброзино.
1935
Переезжает на улицу Ренн в дом 76-bis (неподалеку от того дома № 85 по улице Ренн, где скончалась его мать).
С 8 по 30 мая живет в Испании (в Тосса де Map) у художника Массона. Усердно посещает барселонские бордели. Заканчивает писать роман «Небесная синь».
Мирится с Бретоном и планирует создать вместе с ним группу «Контр-Аттак», которая объединит интеллектуалов крайне левой ориентации во имя «революционного насилия» и для противостояния фашистской мифологии.
Колетт Пеньо начинает жить вместе с Батаем на улице Ренн, по всей вероятности, летом.
Седьмого октября выходит первый коллективный манифест группы «Контр-Аггак». Анонсируется периодическое издание «Кайе де Контр-Аттак». 24 ноября на большом собрании группы Батай произносит речь «Товарищи, я буду говорить о проблеме Народного фронта».
С этого года и до самой войны Батай много общается с Жаком Лаканом, с которым познакомился, вероятно, в 1933 г.
1936
Группа «Контр-Аттак» проводит первое собрание 5 января на тему «Родина и семья» в отсутствие Бретона. 21 января проходит второе собрание группы «Контр-Аттак», приуроченное к годовщине со дня смерти Людовика XVI. Группа участвует в манифестации 17 февраля в защиту Леона Блюма. В конце февраля Батай выпускает листовку, подписанную им одним: «Призыв к действию».
В марте соратник Батая Жан Дотри составляет листовку «Под огнем французских пушек», которую подписывают все члены группы «Контр-Аттак»: одна неосторожная фраза в ней («Мы против рабской прозы канцелярий… мы предпочитаем ей, во всяком случае, антидипломатическую грубость Гитлера…») стоила приверженцам Батая обвинения в «сюрфашизме» (среди обвинителей был и Борис Суварин). Это и послужило началом распада группы «Контр-Аттак». На этот раз разрыв с Бретоном происходит мирно.
В апреле и мае готовит вместе с Андре Массоном, Жоржем Амброзино, Пьером Клоссовски, Патриком Вальбергом программу тайного общества «Аце-фал» и журнал «Ацефал». 24 июня выходит первый номер журнала «Ацефал (Религия, Социология, Философия)» в издательстве «G.L.M.». На обложке журнала эмблема, созданная Массоном: фигура обнаженного безголового человека, внизу его живота изображен череп, прикрывающий или замещающий его срамные части, в одной руке нож, в другой — сердце, из которого вырываются языки пламени. Быть ацефалом, «быть свободным — значит не быть функцией чего бы то ни было. Позволить замкнуть себя в некой функции — значит дать жизни кастрировать себя. Голова — признанный авторитет или Бог — представляет собой подчинение рабским функциям, полностью сводясь к ним, и, следовательно, голова должна стать предметом самого сильного отвержения», как утверждал Батай.
