Немецкая слобода.
В один и тот же день приходилось переезжать с Кукуевского переулка на Строченовский и обратно.
В МЭИ в те времена были Электромеханический факультет, готовивший инженеров по электрическим машинам и аппаратам,
Электроэнергетический, готовивший инженеров для электростанций, Электротранспортный, Электрофизический, готовящий радиоинженеров и инженеров по вакуумным приборам (впоследствии этот факультет стал называться Спецфаком) и Теплоэнергетический факультет. Первые два года все студенты занимались на Общетехническом факультете.
Директором института в те годы был инженер И.И. Дудкин. При нем началось строительство новых зданий МЭИ в Лефортове, но оно шло очень медленно. Оно было завершено в годы войны, когда институт возглавила жена Г.М. Малинкова Валерия Алексеевна Голубцова.
Приемные экзамены я сдавал на Строченовском переулке. Сдал их неважно, но меня приняли по моим школьным отметкам. Со следующего года с такими школьными отметками принимали в институт без вступительных экзаменов, а через несколько лет в школах за такие отметки стали давать выпускникам золотую медаль.
Из 25-й школы в МЭИ вместе со мной были приняты еще 13 человек, в том числе из нашей группы Ян Гуревич, который потом перешел в военную академию и стал кадровым военным, Христина Зайдель и Игорь Митин, а из параллельной группы - Лена Ермакова-Мышкис. Со мной учились мой товарищ по 7-й школе Коля Шереметевский, будущий академик, и Леон Биберман, впоследствии профессор физики в МЭИ и член-корреспондент Академии наук СССР.
Ян Николаевич Шпильрейн
Математику у нас читал Ян Николаевич Шпильрейн (1887-1938), член- корреспондент АН СССР. Он изучал математику в Париже и Сорбонне, а электротехнику в Высшей Технической школе в Карлсруэ. В Германии он издал учебник векторного исчисления, содержащий изложение векторного и тензорного анализа и их приложений к физике и технике. Многие результаты, изложенные в этой книге, были разработаны самим Яном Николаевичем.
Я.Н. Шпильрейн с 1921 г. работал профессором Электротехнического факультета МВТУ, где позже был деканом.
Я.Н. Шпильрейн в 1925 и 1936 гг. издал учебники векторного исчисления для инженеров-электриков и физиков. Ян Никилаевич был энтузиастом внедрения векторов в геометрию, механику, физику и технику. Студенты любили Яна Николаевича и называли его в своем кругу 'Шпильвектор'.
В 1938 г. после того, как его братья, биолог и психолог, были арестованы и расстреляны, Я.Н. Шпильрейна тоже арестовали, он умер в заключении.
Александр Петрович Котельников
Теоретическую механику нам читал Александр Петрович Котельников, сын Петра Ивановича Котельникова и отец Владимира Александровича Котельникова. П.И. Котельников был сотрудником Н.И. Лобачевского в Казанском университете, одним из первых, кто понял значение открытия Лобачевского и публично выступил с его оценкой. В.А. Котельников был академиком, известным радиотехником.
А.П. Котельников в своей магистерской диссертации основал 'винтовое исчисление' - обобщение векторного исчисления, имеющее важные приложения к механике и линейчатой геометрии евклидова пространства. В докторской диссертации он построил аналоги этого исчисления для неевклидовых пространств Лобачевского и Римана. Определенные Котельниковым винты неевклидова пространства Лобачевского можно определить как векторы 3-мерного комплексного евклидова пространства, т.е. пространства, координаты точек которого - комплексные числа, винты неевклидова пространства Римана - как векторы 3-мерного двойного евклидова пространства, т.е. пространства, координаты точек которого - двойные числа a+be, где e2 = +1, а винты евклидова пространства - как векторы 3-мерного дуального евклидова пространства, т.е. пространства координаты точек которого - дуальные числа a+be, где e2 = 0.
Позже, в связи с вопросами теории относительности, А. П. Котельников разработал геометрию галилеева пространства.
Упражнения по теоретической механике у нас вел Р.С. Шафаревич, отец академика И.Р. Шафаревича.
Черчение и начертательная геометрия
На верхнем этаже под самой крышей находился очень светлый зал, в котором стояли чертежные столы, на которых на листах ватмана мы работали многие часы. Теоретическую основу черчения составляла начертательная геометрия, которую нам читал Н.Н. Брызгалов. Кафедрой начертательной геометрии и черчения заведовал профессор Глазунов.
Другие профессора МЭИ
Физику нам читал Юлий Борисович Барац, прекрасный физик. В 1937г. он был арестован и объявлен 'врагом народа'. Ta же судьба постигла нашего профессора политэкономии Габора Фаркаша, венгерского коммуниста.
Теорию машин и механизмов нам читал С.И. Артоболевский, брат академика И.И. Артоболевского. Сопротивление материалов - профессор Г.С. Проктор, известный специалист по теории упругости. Упражнения по этому предмету вели будущие академики А.Ю. Ишлинский и Ю.Н. Работнов.
Теоретические основы электротехники в МЭИ читали К.А. Круг и его ученики. Теорию электрических машин я слушал у профессоров Бориса Петровича Апарова и Евгения Васильевича Нитусова.
Литературный кружок МЭИ
На 1-м курсе я проводил много времени в институтском литературном кружке, которым руководили студент Электрофизического факультета Валерий Мазлах и поэт Александр Раскин. Кружок работал при редакции институтской многотиражки 'Энергетик', редактором которой был студент Миша Чиликин, впоследствии ректор МЭИ.
Из участников кружка стал извесным поэтом Василий Захарченко. Защитив диссертацию на степень кандидата технических наук, он многие годы был редактором журнала 'Техника молодежи'. Поэт и изобретатель Владимир Орлов также стал кандидатом технических наук и много лет был научным обозревателем газеты 'Правда'.
Однажды я показал Орлову четверостишье В час, когда знамя взвивается Сталина, Образ коммунизма пред нами привстал Нежно кладу на весов я хрусталины хрустящее имя Христа.
Володя тотчас же ответил мне эпиграммой Я Ваши стихи прочитал, и сразу мне сделалось весело, Когда миллиграммы Христа Сто тонного Сталина взвесили. Что ж, измерять людей по весу, В этом, конечно, Вы сильны, Но все же скажу: Вы повеса, И даже больше - Висельник.
Но меня не убили (никто не донес), и я дожил до таких времен, когда 'веса' Христа и Сталина стали совсем другими.
Анатолий Нетушил и мой сокурсник Леон Биберман стали профессорами МЭИ.
В Литературном кружке участвовали две второкурсницы, писавшие стихи, - Таня Нефедова и Вера Гладышева. Особенно я подружился с Таней, мы часто ходили с ней на концерты. Вера сочиняла едкие эпиграммы на преподавателей, особенно на декана. Впоследствии обеих девушек исключили из института - Веру за неуспеваемость, а у Тани - расстреляли брата. Таня окончила институт в Сибири, а вернувшись в Москву, стала кандидатом наук и работала в научно-исследовательском институте. Вера стала поэтессой, автором многих песен и стихотнорных реклам.
В гостях у нашего литературного кружка была поэтесса Маргарита Алигер. Когда в Москву приезжал живший тогда за границей Илья Эренбург, мы были у него в гостинице 'Метрополь' и читали ему свои стихи.
Петр Евгеньевич Дюбюк
В кружке участвовал преподаватель математики Петр Евгеньевич Дюбюк, впоследствии профессор и заведующий кафедрой математики в Московском институте радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА), который первоначально был заочным отделением МЭИ. Некоторое время я занимался в группе, где Дюбюк вел упражнения по математике. Мне хорошо запомнились его слова: 'Постепенно водоизменяя правила игры, можно крокет превратить в футбол'.
