«Только бы они не сели на такси!» - промелькнула ещё одна беспокойная мысль.
Но парочка не строила решительно никаких планов, чтобы от него улизнуть. Разве что измотала его немного — они двигались беспорядочными зигзагами и часто останавливались для страстных поцелуев. В конце концов, они сели на трамвай, и Фара, облегчённо вздохнув, полез за ними, навстречу близкой развязке.
Трамвай уверенно катил к конечной. Оставалась всего пара остановок, когда сразу через все двери в вагон зашли контролёры.
- Билетики готовим, показываем! - звучно прокричали они, как коробейники на базаре.
Пассажиры послушно протягивали пробитые компостером талоны, а Фара принялся рыться в карманах в поисках мелочи. Ему повезло — он сразу нашёл двадцатикопеечную монету. Сколько стоил проезд, он точно не знал, поскольку никогда не пользовался общественным транспортом, но чуял, что эти деньги покроют ущерб трамвайного депо с лихвой.
- Ваши билеты!
Фара протянул контролёру приготовленный «двадцатик».
- Я говорю: билеты, а не деньги.
- Ты не кричи, - мягко попросил парня Фара, испугавшись его громкого голоса. - Возьми себе и разбежимся.
- Всё понятно, - резюмировал контролёр и повернулся к коллегам. - Эй! Зайца выводите!
- Зачем выводить? Чуть что, так сразу выводить.
Он вынул из кошелька трёшку.
- На! Хватит на штраф?
- Хватит. Только сначала прогуляемся до автобуса.
- Какого автобуса?
- Вон стоит, - парень показал рукой. - Там тебе квитанцию выпишут.
- Да не нужна мне квитанция!
- Тебе не нужна, а нам нужна. Вставай.
Фару окружили люди с серьёзными не по возрасту лицами. Любопытные пассажиры стали оборачиваться на них, предвкушая скандал.
- Ну, пойдём, раз вы такие несговорчивые.
Парни расступились, пропуская Фару вперёд. И это стало их роковой ошибкой. Едва заяц оказался на улице, он задал стрекача. Догонять его никто не собирался, они только прокричали что-то ему вслед для приличия.
Трамвай тронулся, и Фара побежал за ним по параллельной дороге, очень напоминающей заброшенный тротуар.
Следующие пять минут без преувеличения стали худшими в его жизни. Ноги его то и дело проваливались в какие-то ямы, он увязал в снегу и падал. Дыхание сбилось, шарф норовил затянуться вокруг шеи в тугой смертельный узел.
Нет, соревноваться в скорости с электрическим монстром он, конечно, не мог. Он рассчитывал на то, что парочка не успеет далеко уйти от конечной. И оказался прав. Он увидел их, переходивших улицу прямо напротив кольца трамвайных путей, предназначенных для разворота.
Атилла с Юлей всё так же неспешно спустились с пригорка, миновали здание института и двинулись в сторону общаг.
«Студенты, значит!» - обрадовался Фара, хорошо знакомый с местностью.
Пройдя ещё немного, они свернули во двор, явно нацеливаясь на дверь. Затем исчезли за ней, и Фара остановился, чтобы отдышаться после сумасшедшей гонки и выждать пару минут, для верности. Когда по его подсчётам время пришло, он тоже толкнул дверь внутрь, собираясь выведать у вахтёра (или кто там у них?) необходимую информацию.
Ему показалось, что он налетел головой на гирю. Да так неудачно, что сознание немедленно покинуло его.
- Атиллочка, кто это? - испуганно спросила Юля, склонившись над поверженным врагом.
- Фамилии его я не знаю, но думаю, что он имеет какое-то отношение к нашему будущему.
- Он следил за нами?
- От самого кинотеатра.
- Что теперь будет?
Атилла погладил её по плечу.
- То же, что и раньше. Ты кастеляна Вову знаешь?
- Да.
- Будь добра, сбегай за ним. А я покараулю этого непоседу.
- Сейчас!
Юля умчалась выполнять задание, и Атилла оттащил потерпевшего за ноги в сторону, чтобы он не мешал проходу, усадив спиной к батарее. Сойдёт за подгулявшего, если что.
Вова появился на зов минуты через две, встреченный Атиллой в коридоре — он решил не смущать товарища видом бесчувственного тела.
- Чего звал?
- Ты не одолжишь мне ключи от кастелянской на пару дней? Мне туда кое-что положить нужно.
- Одолжу, - отозвался Вова, изнемогая от любопытства, но также памятуя и о том, что является должником великана. - Только до послезавтра. Мне бельё из прачки принимать.
- Годится.
Когда Фара понемногу стал приходить в себя на полу в кастелянской, Атилла подбодрил его лёгкими похлопываниями по щекам.
- Чем больше я думаю над ситуацией, тем больше она мне не нравится, - сообщил первым делом он. - Отпустить тебя — ты в милицию побежишь. Так ведь? Другой вариант — сменить дислокацию. Но он ещё хуже. Мы здесь нашли столько друзей! Остаётся у нас что? Сделать так, чтобы ты никуда не побежал. Согласен?
- Тебя всё равно разыщут и прикончат, как последнюю собаку. Ты понятия не имеешь, с кем связался.
- С этим трудно поспорить. Следовательно, вариант у нас один — твоя полная изоляция от общества.
Он очень умело, со знанием дела, скрутил Фаре руки за спиной.
- Посидишь пока здесь, а завтра я что-нибудь придумаю. Ужинал сегодня?
- Отвали, гнида!
- Это хорошо. Значит, до утра потерпишь. Кричать собираешься? Привлекать внимание?
Фара молчал.
- Ага. Вижу. Значит, придётся ещё и затычку поставить.
Он оторвал от валявшейся простыни приличный кусок и затолкал его пленнику в рот.
- Так нормально? Не жмёт?
Другим лоскутком он опоясал пленнику голову и завязал узелок на затылке, чтобы тот не смог вытолкнуть кляп языком.
Глава 38. Колымские рассказы
Шнырь размял пальцы рук и похрустел суставами, словно перед упражнениями на турнике. Огляделся. Настольная лампа выхватывала из темноты вдохновенные лица с блестящими от нетерпения зрачками.
- Атилла, ты помнишь Самогонщика? - спросил он.
- Как не помнить? Мы с ним столько леса повалили!
- У нас что, за это на Колыму отправляют? - возмутился Серега.
- О, нет! - Шнырь многозначительно поднял вверх палец. - Всё гораздо сложнее.
