Имрахиль и Йомер отправились в Цитадель к Правителю. Но в тронном зале его не было. Там на возвышении покоился Теоден, Король Рохана. Двенадцать факелов горели вокруг, двенадцать роханских и гондорских рыцарей несли почетный караул. Справа от Короля, укрытого по грудь золотым покрывалом, лежал на бело-зеленом ложе меч, в ногах - щит. Отблески света плясали на сединах Короля, лицо было молодо и прекрасно. Казалось, он спит.
Отдав низкий поклон памяти правителя, Имрахиль спросил:
– Где же Денетор? И где Митрандир?
Тогда вперед выступил один из стражей.
– Правитель Гондора находится в госпитале.
Йомер растерянно оглядел зал.
– А где Йовин? Она должна покоиться вместе с Королем, и с не меньшими почестями. Где ее положили?
Имрахиль участливо опустил руку ему на плечо.
– Прекрасная Йовин была еще жива, когда ее принесли сюда. Разве вы не знали этого?
Глаза Йомера вспыхнули надеждой. Он не сказал больше ни слова, быстро повернулся и вышел. Имрахиль последовал за ним.
На улице стемнело. Когда они подходили к госпиталю, в небе появились звезды. У дверей им встретился Гэндальф. Рядом с ним стоял кто-то в сером плаще.
– Митрандир, - обратился Имрахиль к магу, - мы ищем Правителя. Нам сказали, что он здесь. Но почему? Разве он ранен? И что случилось с прекрасной Йовин? Где она?
– Здесь, - ответил Гэндальф, - она еще жива, но смерть стоит рядом. Правителем Гондора стал Фарамир, Денетор погиб в пламени. - Он коротко рассказал им о недавних событиях. - Фарамир ранен, судя по всему, отравленной стрелой, - озабоченно добавил маг, - он тоже здесь, и его сжигает лихорадка.
– Дорого обошлась наша победа, - произнес Имрахиль. - В один день и Гондор и Рохан лишились своих Правителей. Но если у рохирримов есть Йомер, то кто же будет править Гондором? А между тем властитель здесь, у ворот. Надо призвать Арагорна, - твердо закончил он.
Тогда человек в плаще откинул капюшон и вышел в свет фонаря над дверью.
– Я здесь, - сказал он.
Это был Арагорн. Кольчугу его прикрывал эльфийский плащ, скрепленный на шее зеленым камнем, тем самым, что подарила ему Галадриэль.
– Я пришел по просьбе Гэндальфа, - продолжал он, - и не как Правитель, а как простой воин. Городом до выздоровления Фарамира должен править вождь Дол Амрота. Но я хочу, чтобы в битве с Врагом все наши силы подчинялись одному начальнику. В этой войне одной воинской доблести недостаточно. Нужна еще и мудрость. Поэтому пусть Гэндальф руководит нами.
Имрахиль и Йомер согласились с ним. Тогда Гэндальф взял их под руки.
– Идемте, время дорого. Единственная надежда тех, кто лежит здесь, - это Арагорн. В словах целительницы из этого дома мне открылось предначертание. «Руки Короля - руки целителя, - сказала она, - вот так и узнают настоящего Короля».
Арагорн вошел первым, за ним - остальные. У двери они увидели двоих воинов в форме защитников Цитадели: один был рослый, другой по виду совсем подросток. Как только открылась дверь, он вскрикнул от радости:
– Колоброд! Вот здорово! Знаешь, я первым угадал, что на черных кораблях идешь ты. Но все кругом кричали о пиратах, и никто не хотел меня слушать. Как же это так получилось?
Арагорн засмеялся и взял хоббита за руку.
– Вот добрая встреча! - сказал он. - Но сейчас не время для рассказов.
Имрахиль шепнул Йомеру:
– Подобает ли так обращаться к Королю? Может, он примет корону под каким-нибудь другим именем?
Арагорн расслышал его слова и обернулся.
– Вполне возможно. У меня есть из чего выбрать. На древнем высоком наречии я зовусь Элессар Эльфинит. - Он приподнял висевший у него на груди зеленый камень. - Есть и другое имя - Энвиниатар, Возрождающий. А свое ширское имя я оставлю как титул моего дома, если он когда-нибудь будет основан. На высоком наречии слово «Колоброд» звучит не так уж плохо: «Телконтар» - так будут звать меня и моих наследников.
Они пошли дальше, и по пути Гэндальф поведал им о подвигах Йовин и Мериадока.
– Я слежу за ними уже много часов, - сказал он. - Сначала они еще говорили, но сейчас уходят во мрак смерти все дальше и дальше.
Арагорн подошел сначала к Фарамиру, потом к Йовин, а напоследок к Мерри. Он вгляделся в их лица и вздохнул.
– Всех моих сил и способностей может оказаться недостаточно, - проговорил он. - Ах, если бы здесь был Элронд! Он самый старший из нас, у него куда больше сил. Но я сделаю все, что смогу.
Йомер предложил сначала отдохнуть и подкрепиться, но Следопыт отказался.
– Для этих троих, - сказал он, - особенно для Фарамира, время истекает, я должен спешить.
Он велел позвать Иорет и спросил, есть ли в доме целебные травы.
– Да, господин, - охотно пустилась она в объяснения, - но, по моим подсчетам, запасов не хватит. А где взять, я и не знаю. В эти жуткие дни все горит, все рушится, послать некого, да и куда посылать-то? Все дороги перекрыты. Я уж и не упомню, когда на рынок в последний раз приходили торговцы из Лоссарнаха! Но мы пока обходимся, чем можем, а дальше, может быть, господин решит, что делать…
– Об этом поговорим после, - остановил ее Арагорн. - Сейчас не до разговоров. Дорога каждая минута. Есть у вас
– Что-то я про такое и не слыхала, господин, - призналась Иорет. - Я, конечно, могу пойти спросить травника, но, может, вы знаете другое название?
– В народе эту траву называют Королевским Листом, - нетерпеливо сказал Арагорн.
– А, эта! - пренебрежительно махнула рукой Иорет. - Ну, если бы ваша светлость так сразу и сказали, я бы сразу и ответила: нету у нас такой, это точно. Да что в ней проку? Я и сестрам своим, когда мы в лесу на нее натыкались, говорила: вот чудное название! Да какой же Король на такое польстится? Запах, правда, если растереть, духовитый. Но ведь запах - это больше для удовольствия, верно ведь?
– Верно, верно, - Арагорн жестом запретил Иорет продолжать. - А теперь, сударыня, если тебе дорог Фарамир, хорошо бы твоим ногам поучиться прыти у язычка и добыть мне хотя бы три-четыре королевских листочка, если они найдутся в Городе.
– А если не найдутся, - добавил Гэндальф, - придется нам с этой почтенной дамой прогуляться в леса Лоссарнаха. А Сполох покажет ей, что значит спешить.
Когда Иорет ушла, Арагорн велел женщинам согреть воды. Потом взял Фарамира за руку и прикоснулся ко лбу. Фарамир не шевельнулся. Похоже, он едва дышал.
– Совсем обессилел, - повернулся Арагорн к Гэндальфу. - Но это не от раны. Добрый знак! Если бы его поразила стрела назгула, он был бы уже мертв. Я думаю, его ранили южане. Кто вытащил стрелу? Она сохранилась?
– Вытащил я, - выступил вперед Имрахиль, - но не сохранил. Там было не до этого. Но, помнится, это была не стрела, а дротик, и он действительно походил на те, которыми пользуются южане. Рана неглубокая, и меня удивило, что у Фарамира от нее такая лихорадка. Поэтому я и подумал про крылатый ужас. Какова же, по-нашему, причина?
– Причин много, - покачал головой Арагорн. Это и усталость, и огорчение, нанесенное отцом, и рана, а самое главное - Дыхание Мрака. Он человек сильной воли, но еще до битвы долго пробыл под Тенью. Мрак медленно овладевал им, но, пока его не ранили, он держался. Мне нужно было прийти раньше!
В это время появился травник.
– Ваша светлость спрашивали о Королевском Листе, так его простолюдины называют, - важно сказал он. - На благородном наречии имя сему растению ацелас, или, если кто по-валинорски понимает…
– Я, например, - оборвал его Арагорн. - И мне все равно, будешь ли ты говорить «асеа аранион» или «Королевский Лист», лишь бы он у тебя был.
– Примите мои извинения, - поклонился травник. - Я вижу, вы сведущи в древнем знании. Но увы, сударь, мы не держим такого в госпитале, ведь здесь у нас только тяжелобольные. Насколько мне известно, в ацеласе нет особых лечебных свойств, разве что запах свежий, ну, усталость снимает… Может, правда, вы заинтересовались старинным стишком, его иногда повторяют, не понимая…
Так старухи запомнили, ни складу, ни ладу… Настой из этой травы принимают от головной боли.
– Тогда, именем Короля, найди старуху, у которой поменьше знаний, зато побольше мудрости и у которой в доме найдется то, чего нет у тебя! - воскликнул Гэндальф.
Арагорн опустился на колени у ложа Фарамира, снова положил ему руку на лоб и застыл. Так прошло несколько минут. Воздух над ложем словно накалился и звенел. Все почувствовали, как Следопыт, напрягая волю, борется с чем-то; лицо у него осунулось, глаза запали. Время от времени он повторял
