• осуществление программы комбинированной ценности требует создания инфраструктуры сбора и распространения информации о новой системе менеджмента.
Концепция Эмерсона, хотя и несвободна от определенной декларативности, переводит внимание исследования современных организаций на два важных момента, которые по крайней мере в экономической науке и менеджменте долгое время оставались в тени: 1) на социальную природу всякой экономической деятельности и 2) на преобразовательный смысл различной комбинации социальных и экономических ресурсов, обеспечивающей развитие экономики и общества. Значение обоих моментов трудно переоценить при анализе деятельности социальных предприятий, что хорошо иллюстрируют описанные нами кейсы. Это сближает концепцию Эмерсона с теми исследователями, которые акцентируют внимание на предпринимательской природе и преобразовательных функциях социальных предприятий.
В России понятие «предпринимательства» слилось с понятием «бизнес», причем это касается не только обыденного сознания, но подчас и научного. Между тем родовым признаком предпринимательства является не доходная деятельность сама по себе, а осуществление нововведений, которые появляются на основе новых «комбинаций ресурсов», используемых для производства благ и преобразования рынков. Основополагающие характеристики новых «комбинаций ресурсов», лежащих в основе представления об инновациях и, следовательно, предпринимательской деятельности, нужно привести по первоисточнику, воспользовавшись работой одного из основоположников теории предпринимательства Й. Шумпетера.
По Шумпетеру, инновационное развитие состоит в том, чтобы «изменять взаимосвязи вещей и сил, соединять между собой вещи и силы, которые встречаются нам порознь друг от друга, и высвобождать вещи и силы из их прежних взаимосвязей» [Шумпетер, 1982, с. 72]. Эта кажущаяся отвлеченной мысль становится не столь отвлеченной, если вспомнить опыт приведенных кейсов, в которых для решения многих поставленных задач используется сочетание трудно или редко сочетаемых вещей социальной и экономической природы так, чтобы они видоизменяли друг друга, работая в новом направлении. В результате речь идет не просто о причудливом комбинировании (как будет видно на примере одного случая в главе 5, фантазия в подборе комбинации ресурсов вовсе не всегда служит залогом успешного предпринимательского проекта), а о механизме преобразования и качественного развития. При этом Шумпетер имел в виду развитие промышленности и экономики (поскольку в то время развитие экономики определялось в значительной степени развитием промышленности), а теоретики социального предпринимательства — социальные преобразования, устраняющие (или уменьшающие) остроту социальной проблемы.
Шумпетер был убежден, что «форма и содержание развития… задаются понятием 'осуществление новых комбинаций'». Это понятие охватывает следующие пять случаев:
1. Изготовление нового, т. е. еще не известного потребителям, блага или создание нового качества того или иного блага.
2. Внедрение нового, т. е. данной отрасли промышленности еще практически неизвестного, метода (способа) производства, в основе которого не обязательно лежит новое научное открытие и который может заключаться также в новом способе коммерческого использования соответствующего товара.
3. Освоение нового рынка сбыта, т. е. такого рынка, на котором данная отрасль промышленности этой страны еще не была представлена, независимо от того, существовал этот рынок прежде или нет.
4. Получение нового источника сырья или полуфабриката, равным образом независимо от того, существовал этот источник прежде или просто не принимался во внимание, или считался недоступным, или его еще только предстояло создать.
5. Проведение соответствующей реорганизации, например, обеспечение монопольного положения (посредством создания треста) или подрыв монопольного положения другого предприятия [Шумпетер, 1982, с. 159].
Сопоставив приведенные положения с нашими примерами кейсов, нетрудно увидеть, что каждый из кейсов иллюстрирует не одну, а сразу несколько позиций из приведенного списка комбинаций ресурсов. В пояснении нуждается скорее качественное отличие новых комбинаций ресурсов в виде инноваций от обычной повседневной деятельности компаний, в которой довольно часто происходят мелкие изменения и «комбинации». Используя приведенную концепцию Эмерсона, таковыми можно считать подключение к той же самой работе новых людей, использование ими новых связей и взаимодействий, а также усовершенствование навыков и возможностей старых сотрудников в процессе выполнения ими своих функций. Шумпетер признает, что новая комбинация ресурсов может быть получена с течением времени из старой «в результате постоянного приспособления, осуществляемого посредством небольших шагов», но в этом случае «имеет место изменение и, возможно, рост, а отнюдь не новое явление». (Для нового явления в указанной работе Шумпетер использует понятие развития.) Такое постепенное изменение в результате небольших шагов осуществляется в рамках сложившегося порядка и установившегося равновесия, а потому — не может быть инновационным развитием. Последнее в виде новой комбинации ресурсов возникает только дискретным путем [Шумпетер, 1982, с. 158].
Согласно Р. Мартину и С. Осберг, [41] сторонников принципиальной важности «предпринимательской» сущности социальных предприятий, социальное предпринимательство в своей деятельности содержит следующие три компонента: 1) выявление устойчивого, но несправедливого равновесия, обусловливающего социальную исключенность, маргинализацию или страдание у части общества (которой недостает финансовых средств либо политических рычагов для достижения социального блага посредством трансформации); 2) выявление внутри несправедливого равновесия возможности для производства социального блага — посредством вдохновения, творческой смекалки, прямого действия и смелости предпринимателя; 3) постепенное достижение нового равновесия, высвобождающего скрытый потенциал либо облегчающего страдания целевой группы через «создание стабильной экосистемы вокруг нового равновесия» [Martin, Osberg, 2007, p. 35]. Последнее призвано обеспечить лучшее будущее целевой группе и обществу в целом. Приведенные соображения объясняют, как обеспечивается «дискретность» нововведения, используемая в социальной сфере.
Чтобы разговор об инновациях в социальном предпринимательстве не звучал абстрактно, рассмотрим пример одного из приведенных кейсов — опыт Emergence в Гавре, где бывший социальный работник и спортсмен создал спортивный центр в неблагополучном районе города для социальной и трудовой интеграции в общество неблагополучной молодежи.
Сама по себе идея увести подростков «с улицы» приходила в голову до Аллауи Генни многим людям, в том числе в России, и также часто одним из естественных предложений было использование спорта в качестве конструктивного увлечения. Такое решение должно было бы занять их время, канализировать возрастную агрессию, послужить «пароотводом» и одновременно — средством дисциплинирования. Вспоминая слова Б. Драйтона о рыбе, удочке и революции в рыбной отрасли, привлечение молодежи к спорту находится на промежуточном уровне — услуге по выдаче «удочки». Причем без гарантии «улова», поскольку использование наспех полученных спортивных навыков в уличных драках может стать результатом, противоположным ожидаемому. [42] Новизна (и как показал опыт — эффективность) метода А. Генни состояла не в том, чтобы занять молодежь спортом, а в том, чтобы использовать философию одного из видов спортивной борьбы для изменения отношения к себе и к окружающим, которое становится катализатором поиска «места в жизни» в полезном для себя и сообщества направлении. Генни соединил («комбинация ресурсов») нескольких важных и совершенно новых деталей, преобразовавших общее для многих мнение о пользе спорта для молодежи в механизм снижения подростковой преступности.
Эти две новые «детали» (которые на деле являются не деталями, а сердцевиной инновации) состоят в следующем: 1) привлечение в спорткомплекс клиентов из других районов города более благополучных социальных слоев, которое ненавязчиво обеспечивает «клиентов» центра опытом взаимодействия с «другими» как со «своими» и ведет к преодолению социальной неприязни; 2) использование в качестве модели социального взаимодействия не коллективных игровых видов спорта, не восточных единоборств с их традиционной философией, а необычную спортивную борьбу, тесно связанную с французской историей и жизнью уличных «низов» — французский бокс; 3) сочетание спорта с профессиональной адаптацией. Выбор вида спорта поначалу вводит в полное замешательство, поскольку сочетание кулачного боя с ударами ногами по голове мало похоже на социальную адаптацию и развитие уважения к партнерам. Возможно, в этом отчасти коренится его привлекательность для местной молодежи. Но этот манок
