Лёхин лихорадочно размышлял, правильно ли он сложил увиденные факты. Пойманная-то мысль лежит на поверхности. Может, он ошибается? Но ведь и Шишик сбежал, едва они вошли в зал. А ведь ещё не заглянули в нужную палату.
- Простите, а сколько человек из тех, что начали поступать со вчерашней ночи, вы положили в отдельную палату?
- Откуда вы знаете, что в отдельную?
- Вот оно что! - присвистнув, сказал Павел и смутился.
Лёхин встретился с ним глазами.
- Концентрат того, что ты ощутил у Даши. Нина Викентьевна, я думаю, что палаты здесь довольно просторные. Так сколько их, с нераспознанным диагнозом, или как их ещё обозвали, в одном месте? Пятеро? Шестеро?
- Трое, - ответила женщина всё-таки, уже с подозрением рассматривая их. - Вы что-то про это знаете?
- Ничего не знаем, - признался Павел, - но кое с чем уже столкнулись и имеем кое-какое представление. Девушка не оттого плачет, что пыталась в той палате убираться? И оттого, что в палату вообще зайти трудно?
Медсестра подумала и неожиданно спросила:
- А… если я вас пропущу, вы сможете что-нибудь сделать, чтобы там не было… Ну, чтобы заходить можно было?
Мужчины переглянулись.
- Не знаю, - признался Лёхин. - Но ведь и оттого что взгляну, ничего страшного не будет? Хоть только взглянуть бы нам.
Она оглядела их с ног до головы.
- Стойте здесь. Сейчас вынесу халаты и бахилы. Без них в отделение не пущу.
… Заплаканная санитарка, всхлипывая, посмотрела им вслед. Вторая медсестра уже убежала по делам. Нина Викентьевна стояла за спинами мужчин, когда Лёхин толкнул дверь - и от неожиданности выматерился в полный голос.
- Что там? - в один голос спросили медсестра и Павел.
- Извините, - буркнул Лёхин.
Прищурясь, он рассматривал 'спелого' и, кажется, даже 'переспелого' Зеркальщика - невидимую для остальных зверюгу, похожую на тёплый холодец, помещённый в оболочку вытянутой колбасы и подрагивающий от одного только прикосновения к нему. Этот Зеркальщик печально знаменит тем, что собирал любые отрицательные человеческие эмоции, а нажравшись, мог лопнуть, расплёскивая вокруг себя набранные злобу, обиду и страх. Люди, попавшие в зону выплеска, словно пропитывались спрессованными негативными чувствами и под их воздействием сами поступали так, что сильно жалели об этом впоследствии.
Случалось, пару раз Лёхин помогал паранормальным народам убирать с человеческого пути жуткую 'колбасу', пока она не доросла до критического объёма.
Но встретить Зеркальщика здесь, в больничной палате…
За окном - весёлая зелёная лужайка с парой деревьев, а слева - мусорные ящики, куда недавно бегала замеченная Павлом девчушка с баком. Туда бы эту зверюгу, но как? Видит-то его только Лёхин. И поверит ли Нина Викентьевна, что прямо посреди помещения валяется обожравшийся живой студень длиной с кровать? Плюс диаметром с крышку канализационного люка?
С трудом оторвавшись от созерцания Зеркальщика, Лёхин глянул на 'больных', точнее - над ними. И содрогнулся. Одного буквально 'задавил' огромный грузовик. Над другим качалась верёвочная петля. Третий был 'замурован' в кабине лифта. А поскольку кровати двоих оказались рядом через небольшой проём шага в два, то грузовик въехал в кабину лифта.
- Вы так смотрите, - сказали прямо в ухо - и Лёхин подпрыгнул от неожиданности, - как будто видите то, что вызывает страх.
- Давайте выйдем, - переведя дух, предложил Лёхин.
Они снова оказались в том маленьком зале с занавесками, только на этот раз в пустом. На всякий случай оглядевшись, нет ли где Шишика (а вдруг что дельное подскажет?), Лёхин сказал:
- Нина Викентьевна, дайте мне минимум десять минут. В палате всё ещё будет тяжело, но уже не так, как сейчас.
- И лучше не спрашивать, что там? - несколько скептически спросила медсестра.
Лёхин закивал. Говорить не хотелось, едва лишь представил, что сейчас придётся вытаскивать из палаты это тёплое дерьмо, набитое в тончайшую оболочку. И ещё не дай Бог разорвётся по дороге! А ещё придумать надо, как его вытащить! Как?! Хотя бы чтобы идиотами при этом не выглядеть. Хотя что уж тут - выглядеть… Как? Через окно? Но пока эту хрень затащишь на подоконник, сто потом сойдёт! И дотащишь до подоконника целым - ещё вопрос. Вдруг рванёт прямо в палате? И что потом? Что будет с теми несчастными, которым и так досталось? Ну, эвакуируют их из палаты, но куда? В больницах обычно и так койко-мест не хватает… Эвакуируют. Эвакуируют как?
- Нина Викентьевна, а у вас в отделении носилки есть?
- Есть. А зачем?
- Будем с Павлом изображать практикантов в морге, - мрачно сказал Лёхин.
Павел дико взглянул на него, но промолчал. Из комнатки-кладовой они вытащили указанные Ниной Викентьевной носилки и вошли с ними в палату.
- Дверь лучше закрыть, - сердито сказал Лёхин, - а то подумают, фиг знает чем занялись. И вы нареканий не оберётесь.
Какие у неё были глаза, когда она прикрывала за собой дверь…
Но уже не до чьих-то глаз. Обернувшись к растерянному Павлу, Лёхин вздохнул.
- Так, ставь носилки сюда, ближе к кровати. И Бога ради отойди оттуда! Вон иди к двери. Сейчас я тебе объяснять буду.
Павел послушно встал у двери.
- Так. Смотри сюда. Это моя ладонь оглаживает невероятное гадство под названием Зеркальщик. - И Лёхин подробно рассказал, что представляет собой данная сущность. - Теперь твоя очередь. Ты хотел почувствовать другой мир? Добро пожаловать… Иди сюда и попробуй ощутить Зеркальщика.
- А мы с тобой не переругаемся? - почти шёпотом спросил встревоженный Павел, приседая на корточки рядом.
- Уж постараемся. Мы-то знаем…
Павел занёс ладонь над Зеркальщиком и осторожно опустил её, прислушиваясь к ощущениям. И вдруг сморщился, отдёрнул ладонь. Лёхин аж качнулся к нему. Неужто почувствовал?
- Как будто лысого кота гладишь, только без костей, - шёпотом доложил Павел.
- А видишь?
- Нет.
- Тогда делаем так. Носилки я поставил параллельно ему. Наша задача - вкатить Зеркальщика на них. Нежно, чтобы не разорвался здесь. Ты с той стороны - я отсюда. Взялись… Перекатывай!
Зеркальщик с трудом повернул толстую башку (или шею?) посмотреть на тех, кто ни с того ни с сего начал мягко толкать его. Лёхин вдруг вспомнил, как однажды домовые толкали зверюгу в канализационный колодец, а он думал, что они так с ним играют. С трудом сдержал явно ненормальный смешок.
- Раз, два - перекатывай!
Зеркальщик лёг идеально, только хвостовая часть свесилась нехорошо, сморщившись. Лёхин забеспокоился, заспешил.
- Павел, хватай ручки - он на носилках. Выносим. Нина Викентьевна, открывайте дверь! Пошире. Вот так.
Перепуганная Нина Викентьевна распахнула дверь - и Лёхин нос к носу столкнулся с каким-то благообразным типом в белом халате, за спиной которого толпились другие белые халаты. 'Главный врач! Обход!'
- Что? Что происходит? - изумлённо спросил главврач, поправляя очки на носу.
