отсутствие Лёхина здесь?
Шишики проворчали из кармана - кажется, фразу: 'Да, дела-а… Эй, а ты чего встал? Домой пора, а ты всё топчешься на месте!'
Лёхин поднял меч и махом перерезал все верёвки. Не дай Бог пройдут здесь люди - напугаются.
22.
'Психопатом скоро стану!' - сердито подумал Лёхин, поднимаясь по бетонной лестнице от моста к дороге. Злиться в полную силу не получалось: слишком устал. Слишком вымотался из-за потрясений предыдущих суток. К тому же в Камень-городе, когда он уходил, было уже далеко за полдень, а в родном городе вот-вот восток побелеет от подступающего рассвета.
Пока поднимался по длинной лестнице, пару раз чуть не свалился, чуть не полетел со ступеней, резко оглядываясь. Всё казалось: кто-то затаившийся, выждав момент, мчится за ним по пятам. В общем, меч, после того как его припугнули охотничьими флажками для облавы, в чехол прятать он не собирался.
Наверху лестницы Лёхин не удержался и снова обернулся, хотя на этот раз ничего не потревожило. Кажется… Но нет. За спиной и впрямь тишь да гладь, Божья благодать… Только тьма, в которой скрылись и уходящий вниз, к маленькой речке, овражный склон, и асфальтовые дорожки вдоль стылой воды, и голые прутья кустов, замёрзших в прозрачно-пронизывающем ночном холоде.
Тело вялое. Мозги смягчённо пластилиновые. Но он всё ещё пытался думать, глядя на машины, редким, но постоянным потоком проносящимся мимо.
Ради того чтобы он, Лёхин, появился в Камень-городе, неизвестный колдун наводнил его улицы змеями-убийцами. Он-то и его друзья думали: самое главное - найти заказанную 'связующую нить'. Однако ни Лёхин, ни ребята не подозревали, что может появиться ещё одна сторона, заинтересованная не выпускать Лёхина из подземного города. И решившая напугать его охотничьими флажками.
Он перешёл чёрную дорогу, которой мешали спать неугомонные машины, и снова встал. А может, он неправильно оценил происшествие у входа к лестницам Камень-города? Может, там было колдовство иного типа? Направленное не на него? А он вляпался в проводимый ритуал нечаянно?..
… Внезапно Лёхин обнаружил себя сидящим на скамье, в каком-то странном помещении: маленькое, стены наполовину стеклянные, а вместо двери создатель сего здания, недолго думая, просто не достроил стену. Лёхин сидит ссутулившись, подбородком на рукоять меча, который крепко держат руки, уперев его в асфальт. И созерцает, как, вспарывая воздух огненными потоками, носятся машины.
Что-то мягко, но уверенно пролезло под локтем левой руки, мохнато потёрлось о его нижнюю челюсть. Лёхин успел подумать: 'А почему Шишики…' Тяжёлая, мягкая неизвестность тепло уселась на его колене, и он чисто машинально отозвался на толчки в челюсть:
- Джучи?
Кот обрадовался, головой потыкал хозяина уже в подбородок, после чего спрыгнул с коленей, так сильно оттолкнувшись, что Лёхин судорожно вздрогнул и проснулся полностью. Вялыми, непослушными пальцами он спрятал меч в чехол. 'Сижу на остановке! - сделал открытие Лёхин, оглядевшись. - Я что-то про Шишиков начал думать, а Джучи помешал'. Он так и не вспомнил, хотя мысль была простенькой: в недавнем прошлом уже случались ситуации, когда его личный Шишик пинками и воплями доводил его, сонного, до квартиры. А сейчас, когда Шишиков двое, попыток довести спящего на ходу хозяина до дому они не предпринимают… Лёхин снова сгорбился над мечом.
Если честно, то 'помпошкам' оказалось не до хозяина. Они лихорадочно фиксировали неясные тени, плывущие вокруг головы Лёхина.
Поэтому миссию доставки хозяина домой взял на себя Джучи. Кот о высоких материях не размышлял. Он просто знал, что в его жизни самое главное - хозяин и дом, всегда взаимосвязанные. Но почему-то сейчас хозяин и дом существовали в отдельности друг от друга. Для огромного чёрно-белого кота это такой же непорядок, как отсутствие полной миски корма. Взволнованно задрав хвост, он побежал от остановки к углу дома, перемахнул небольшую дорогу к собственному дому, взлетел по лестнице, промчался по дороге и, не тормозя, завернул к родному подъезду. Здесь, томимый творческим зудом, колыхался Касьянушка в попытках подобрать слова для новой колыбельной:
- Положу тебе под ушко, милый, мягкую подушку. Будешь баиньки, дитя, спи спокойно у меня. Вон твои заснули куклы, мишка плюшевый уснул. Ночь сегодня будет лунной, песенку тебе спою… Ох, Дормидонт Силыч смеяться будет, скажет: тоже, рифму нашёл Касьян - 'уснул - спою'! Не-ет, надобно иное придумать… Ой, Джучи бежит! - обрадовался творческой находке Касьянушка и придумал: - Вот бежит красивый котик…
Котик махом, не останавливаясь, проскочил привидение.
- … У него больной животик… - пробормотал призрак нищего, изумлённо глядя вслед коту. - Хотя… С больным животиком Джучи, наверное, под кустиком бы посидел сначала. Ох, не случилось бы беды какой…
Он взмыл на 'свой' этаж и, влетев на кухню, торжественно сказал Елисею и Никодиму, вкушающим по очередной чашке чаю перед утренней суетой:
- Откройте дверь бедному животному, дайте ему приют! Ибо обеспокоено оно…
Домовые спрыгнули с подоконника и затопотали валенками в прихожую.
Открыли. Джучи и в самом деле сидел перед дверью. Но не прошмыгнул, как обычно, сразу на кухню, к вожделенной тарелке со свежей сметаной, а резво вскочил, снова распушив кверху хвост, и подбежал к лифту. А затем 'бедное животное', пару раз царапнув лифтовую дверь, стремглав кинулось по лестницам вниз.
На мгновение домовые опешили. Этих секунд хватило, чтобы к ним присоединились и домовые-соседи, коротавшие ночь у компьютера. Не глядя ни на кого и мгновенно став серьёзным, Елисей перешагнул порог на лестничную площадку, подпрыгнул и погрузился в бетонный пол. Для него дом немедленно превратился в туман, в котором мелькали пол, пространство между ним и потолком следующего этажа, сам потолок, следующая лестничная площадка. А сквозь туман Елисей видел почти вровень с собой летящего по лестницам сосредоточенной стрелой Джучи.
Вскоре по дороге перед домом, стараясь не отстать от кота, мчалась толпа домовых, сопровождаемая привидениями, слетевшимися на крик переполошённого стремительными событиями Касьянушки.
Джучи ворвался под остановочный навес и прыгнул на скамью рядом с хозяином. 'Привёл. Теперь сами думайте, что дальше делать'.
Попервости Елисей даже растерялся. Хозяин выглядел абсолютно пьяным, каким домовой ни разу до сих пор его не видел. Он пытался встать - и не мог. Пытался что-то сказать - язык заплетался. Меч, которому в таком месте не полагалось открытым быть, использовался как посох… Домовой подпрыгнул и влез на скамью. Потянул носом - нет, не пахнет хмельным. Да что ж такое?!
- Да устал он! - сделал открытие Дормидонт Силыч. - Так устал, что встать моченьки нет! Помочь бы ему!
Пока вся толпа старалась сообразить, что к чему, Лёхин вдруг огляделся и встал.
- Все под крышу, - негромко сказал он.
- Ой, Лексей Григорьич! - обрадовался Елисей. - А мы-то думали…
- Все - под крышу…
Толпа домовых и привидений шарахнулась в стороны: хозяин внезапно вцепился в меч двумя руками и выпрыгнул из-под навеса остановки. Они ещё оборачивались…
… Лёхин вовсе не был до такой степени уставшим, чтобы мышцы вдруг ни с того ни с сего наотрез отказались подчиняться ему. Сначала он решил, что странная вялость появилась из-за недосыпа. Но когда к вялости добавились головокружение и желание просто сидеть не шевелясь… А тут ещё Шишики… Они вдруг вылупили глазища на его голову, дёргаясь от старания уловить что-то вокруг него.
Сидя на его руках, с трудом держащих оружие, Шишик Ник неожиданно расширил глазища - и Лёхин,
