– Ухожу, – сказал Джек.
Он прошмыгнул мимо Харма и пошел по коридору в сторону гостиной.
Харм вернулся в комнату, но не произнес ни слова. Так же молча взял ее чемодан и портфель. Она пошла вслед за ним к джипу, припаркованному на подъездной дороге перед домом. Повисло гнетущее молчание. Между машинами в длинных полосах света от прожекторов гулял павлин. В конце подъездной аллеи возле выезда на дорогу стояла полицейская машина. Просто наблюдают. Но и от присутствия машины она почувствовала облегчение.
Харм молчал, пока они не приблизились к городу. Узкие улочки Санта-Фе были обсажены сиренью, дома отгорожены от любопытных взоров глинобитными стенами.
– Послушайте, мисс Уайтт, меня, конечно, не касаются ваши личные контакты, – сказал Харм. – Я стараюсь расследовать ваше дело. И чувствовал себя неуютно, когда вы вышли на улицу поболтать с Моравио. И вот нахожу вас наедине с Дризером. При закрытых дверях. Я хочу, чтобы вы старались держаться открытых мест, в окружении других людей.
Можем мы договориться об этом? Не уединяйтесь ни с кем.
– Но всех этих людей я хорошо знаю, – возразила Ния.
– Ни черта это не значит! Джакобса вы тоже знаете, и не один год. Что же вы не доверяете ему?
– Я не хочу превратиться в полную шизофреничку.
– Вот и не надо. Но делать глупости тоже не следует.
– Не говорите со мной подобным тоном! Вы работаете на меня.
– Я работаю на Джакобсов и перед ними отвечаю за вашу жизнь! – он не отрывал взгляда от извилистой дороги. Неожиданно она поняла, что он немного ревнует. – Итак, в какую гостиницу вы желаете направиться? – спросил он.
– В гостиницу «Боланд», – ответила она. – Если там еще есть свободные места.
«Его начали мучать навязчивые мысли о парности событий. Две похожие друг на друга женщины. У обеих одинаковые черные с белой отделкой платья. Две черные лошади стояли в загоне. Два часа дня. Два красивых горных пейзажа. Все хорошее идет парами. Чай на двоих. Слишком мало. Слишком много. Слишком скоро.
Возможно, он далеко зашел в выдуманный мир. В воображении, выдуманности есть безопасность. Если оставаться в царстве грез, фантазий, вызванных воображением образов, – можно все понимать и контролировать.
Он отступает. Он боится. Он видит, что в реальном мире поступки не остаются без последствий. Начинается противодействие его поступкам и потеря уединенности. Уединенность присуща миру его фантазий.
Он вышел вечером прогуляться. Перед ним, за полем, был освещенный дом. На темной дороге, неподалеку от дома, припаркована полицейская машина.
Прошлым вечером он заходил в ее домик. А сегодня здесь полиция. И все потому, что он был в ее комнате.
Причинная связь.
Поэтому он удовлетворяется воображением, дает себе обещание оставить все на этом уровне и дальше не пойдет.
Идея для сцены. Возможный воображаемый ряд кадров. Она танцует с ним. На ней платье с белой отделкой. Нет, лучше, если, она будет в свадебном платье без бретелей, в том, которое она надела на съемках. Обнаженные плечи, шея, тонкие позвонки. Он танцует с ней. В руке, которая лежит на ее обнаженной спине, он держит нож. Она не видит этого, но чувствует, когда он прижимает ее покрепче к себе. Он проводит ножом через ее волосы, словно пальцами. Пока они танцуют, он расчесывает ей волосы черным ножом. Она склоняет голову, ощутив прикосновение холодного металла, старается резким движением отодвинуться от него. Она бьется в его руках, вырывается. А когда снова поворачивается к нему, он видит нож в ее руке.
Нет. Я не хочу этого. Почему снова появился этот образ? Становится труднее. Даже фантазии выходят из-под контроля. Почему она держит нож? Она не должна держать его. Откуда он у нее?
Потом он понимает. Он тихо ругается. Он сам оставил его там. Идиот. Когда он выбежал из домика, чтобы вернуться с видеокамерой, он оставил нож на кровати. Взял халат, а этот чертов нож оставил. Он вспоминает и немного успокаивается – он был в перчатках. Конечно, он надел их, когда вошел в домик.
Но сейчас нож у нее. Он уверен в этом. И на мгновение он снова пугается, что теряет власть. Потом вспоминает, что все в его жизни подчиняется теперь парности событий и вещей. И успокаивается».
Глава 11
Харм приготовил постель для Нии в задней комнате, где прошлым вечером они смотрели историю ее жизни из альбома для наклеивания вырезок. Ния вошла и остановилась у двери, внимательно следя за тем, как он расстилает одеяло на диване. Она сменила фиолетовое платье на черные леггинсы и объемную белую футболку. Малиновые губы сердечком и тени на веках она смыла начисто. Открытое и светящееся лицо без косметики, совсем не похоже на лицо простушки. Харму пришло в голову, что ее лицо без косметики, может быть, еще одна роль, образ, слой. Она – сложный человек, постоянно меняющийся. Словно смотришь в калейдоскоп, зная, что там все одно и то же: цветные маленькие стеклышки, рассеянный свет, зеркала, отражающие друг друга. И все же оторваться от созерцания – невозможно.
– Чуть не забыла, – Ния подняла портфель, открыла его и положила на диван.
Она раздвигала отделения, заглядывала в щелки, вытаскивала разные вещички. Просмотрев, засовывала их обратно.
– Я нашла еще одно письмо, оно, должно быть, выскользнуло из связки.
Харм наблюдал, как она вынула старый корсаж в пластиковой упаковке, почтовую открытку, крошечную пластмассовую куклу, свечу с именинного торта, фотографии. В конце концов, она нашла тонкий голубой листок и передала его Харму.
– А что это за хлам? Реквизит для вхождения в роль?
Она резко захлопнула портфель, вид у нее был смущенный.
– Никогда не задумывалась о нем с этой точки зрения. Фактически, это для того, чтобы выйти из образа героини. Это подлинная комната отдыха и воспоминаний.
– Что вы имеете в виду?
– Оглянитесь вокруг здесь, в своем доме – вот школьные фотографии вашего сына, теннисная ракетка – вон на той полке, табличка на стене с каким-то высказыванием, которое вам нравится. Вы можете все это держать у себя дома. Все эти мелочи напоминают, кто вы такой. Дают ваше отражение. Поэтому, путешествуя, я беру портфель с собой. Это просто напоминание о доме. Вместо чердака или чуланчика. Я так много времени провожу в дороге. Продолжайте, – она кивнула. – Можете сунуть нос. Ничего ценного здесь нет.
Он принялся перебирать безделушки: программки на званые обеды, счета из гостиниц, пуговица-жемчужинка. Пакет с фотографиями, на некоторых из них –
