активно обсуждались «в народе». Характерной особенностью стало то, что тут и легальная «околополитика» однозначно смотрела в сторону мрачных ребят с ножами, а не в сторону интеллигентных мужчинок в костюмах. Мне доводилось знать некоторых людей оттуда лично, как за юридические и прочие достижения там знали меня – например тот же Нифонтов, более известный как «Дмитрий Нестеров», автор классической книги, которая многими критиками воспринимается как предшествующая моей. Спустя годы одному из самых необычных знакомств я был обязан тому, как человек передал мне привет от покойного… Максима Базылева. В те годы он вел дела по всей стране, и кровавые посевы будущих «автономов» после его смерти остались далеко не только в виде НСО-Север, как это пытаются представить правоохранительные органы.
Тем не менее, судьба этих людей не привела их к тому успеху, который они для себя готовили. Первым со своей задачей не справился Румянцев, который позволил возникнуть междоусобице в НСО. После которой бешено популярный у молодежи «Формат-18» и Тесак оказались по разные стороны баррикад с тем же Нифонтовым, который в партийных делах придерживался едва ли не средневековой морали.
Потом – начало сжиматься кольцо вокруг «автономов», которые оказались не готовы к существованию без политического «центра». Погиб Базылев, покончил жизнь самоубийством Нифонтов, пострадала часть боевиков, действовавших относительно открыто – «дело НСО-Север». Национал- социалистический вектор классического типа – под красно-черно-белым знаменем, так и не дал более ярких героев и лидеров, и практически полностью лег в основу концепции политического терроризма. Фюрера так и не нашлось.
***
Всегда было очевидно, что путь «автономов» и ячеек смертников-террористов подходит далеко не всем. Идея объединения под флагами «НС-скинхедов» утрачивала историческую актуальность, и на передний план начинали выходить новые проблемы и новые герои. В национализм пришло поколение, которое никогда не брилось налысо, а знакомство с этой темой начинало в неплохом спортзале. Камуфляжу и берцам такие предпочитали подлинные «котируемые» бренды. Эта молодежь встретилась с представителями старшего поколения, зачастую отошедшими в околофутбол – и с гипертрофированно развитым националистическим Интернетом и блогосферой.
Одновременно с этим прошли первые резонансные процессы по ультраправым, и за решеткой на пожизненные и долгие сроки оказался ряд крайне харизматичных лидеров, которые продолжили заниматься своим делом как на тюрьме, так и передавая ценные указания на волю. Это имело три группы последствий.
Во-первых «узники совести» стали центром новой идеологии, и своеобразным знаменем, объединившим все направления Движа. Помощь им стала аккумулировать средства в «общак», а слова тех же Николы Королева и Никиты Тихонова приобрели чрезвычайный вес на воле. Новая мифология требовала новых героев и новых святых – какими стали «военнопленные» в тюрьмах и некоторые павшие. Так Дмитрий Боровиков стал примерным аналогом Хорста Веселя после смерти. Находятся даже такие, кто бьют себе его профиль в качестве татуировки. Те же «узники совести», кто сел давно, отсидел и вышел на свободу – оказались очень нужны в качестве признанных лидеров и авторитетов для нового Движения.
Во-вторых, и на тюрьме, и на воле Движение очень плотно встретилось с криминалом. Это нередкое явление – именно так дела обстоят, например, в Сербии, ну а в России многие лидеры «бригад» пошли к успеху во взрослом криминале. Презрение к человеческой жизни, нечеловеческая жестокость и умение годами выживать в условиях жесткого преследования привели к появлению формата правого криминалитета. Например, бригада А. во времена своего расцвета делала первые шаги в этом направлении – а вообще вектор имел гораздо больший потенциал, чем это кажется рядовым «диванным националистам».
А в-третьих, стало реальностью появление в тюрьме «белой масти» - правых заключенных, представляющих пока слабое подобие того же «Арийского братства» тюрем США, но крепнущих с каждым днем. Излишне говорить, что возможным это стало благодаря появлению мощного «общака», за пополнением которого внимательно следят ключевые люди, а кинуть туда денег может любой националистически настроенный дурак – это не требует ни смелости, ни усилий.
Новая реальность стала полной неожиданностью для государства и общества. Как уже говорилось, из всех активных персонажей Движения демонизированные СМИ скинхеды, пожалуй, являлись наименее опасными.
***
У Урала в делах праворадикальных всегда была ярко выраженная специфика. С одной стороны, тут никогда не было и тени столь мощных структур, как в Москве и Питере, а с другой – очень во многом местные деятели опережали своих столичных коллег.
Речь о том, что если в столице «идейной» части правых предстояло до криминала дорасти, то на Урале очень многие люди и коллективы из аполитичного криминала, собственно говоря, и выросли. Богатейшие традиции Уралмаша и мрачных рабочих окраин воспитывали людей, которые понимали как правильно устроена жизнь буквально с молоком матери – а Движение лишало их каких-либо тормозов и прививало навыки выживания. В соответствии с известным диалектическим принципом, с чего начинался путь человека в движе после некоторого периода идеологического отрицания криминала возвращало его туда же, но на новом уровне понимания вопроса. Единственной уральской спецификой было то, что если в Москве правая тема вокруг «фирм» имела порой криминальный оттенок, то на Урале это скорее организованная преступность перенимала «правый» вектор мышления.
В результате всего этого идеология заметно упростилась, а идеологические рамки – расширились. Потерял политическую актуальность бытовой антисемитизм, ушли в прошлое повязки со свастиками, пропали в небытие бородатые проповедники премудических доктрин. Новое поколение выбрало лица скрытые капюшонами, одежду Thor Steinar, спортивную обувь и необходимый минимум идейных убеждений. Реальной основой идеологии стало четкое разделение общества на «своих» и «чужих», причем этот водораздел соблюдается обеими сторонами. Идеологический вакуум для некоторых заполнил пресловутый здоровый образ жизни, для кого-то – футбол и околофутбол, для многих – спорт. При этом сохранялось и сохраняется мышление в едином политическом русле – они такие разные, но все-таки они вместе.
Со стороны многим кажется, что массовый движ отошел в прошлое, и лишь тени былого величия из времен «Пресс-бара» можно наблюдать на улицах и концертах. Однако это не так – люди просто выросли. Правые спортзалы, концерты некоторых групп и спортивные турниры как бы вывели вопрос в тень, но одновременно с потерей в количестве произошло заметное улучшение качества бойцов и структур. Сейчас любой правый турнир по рукопашному бою показывает качественно иной уровень людей – в 90-е и ранние «нулевые» даже средний уровень этих турниров показывали единицы.
Зарождается и связанный с этой темой бизнес – и клубы, и одежда, и спорт, и многое другое. Наблюдать за этим достаточно интересно: как изначально деструктивные банды стали ядром для вполне созидательных явлений.
Впереди, как показывают события последнего времени, эпоха очередных перемен – и мы не знаем, как слово наше отзовется и к чему приведет развитие идей правого направления. Кто-то думает про «уличную политику» и тысячи парней в респираторах и капюшонах, ориентированных на простую и доходчивую команду «фас»; кто-то – мыслит по поводу какой-то иной политической реальности.
Важно то, что точка зрения о какой-то идеологии, которой нацики или нацикам промывают мозги – оказалась мифом, а порой и откровенным враньем. Все гораздо сложнее, и те, кто толкают эти мысли с экранов и страниц печати видимо не понимают, что будет – если такая идеология действительно появится. Пока что даже существование некоторых базовых фундаментальных основ для всего Движа уже чревато большими проблемами для государства; ну а если вспомнить про борьбу с экстремизмом, то нетрудно догадаться, чем это может обернуться.
Пока что важно понять, что прах исторического фашизма и нацизма не более чем прах – а по Европе бродит призрак чего-то совершенно нового. Каким оно будет – станет ясно достаточно скоро. Или не станет – что тоже вполне вероятно, если белая европейская цивилизация загнется совсем.
