получается. Вот и здесь так же: что-то с тобой у пауков не заладилось.
– Броня, говоришь, особая… – хмыкнул Нильс и почесал переносицу. А потом неожиданно воскликнул: – Броня! Точно, броня! Если многоногие делают такое с поселенцами и знатоками, глядя им в глаза…
– Они посылают в голову голоса, – перебил командира Деггубэрт. – Просто думают. А я как бы слышу это внутри головы. Уэйс-Дока назвал это каким-то смешным словом: то ли телетопией, то ли темялепией…
– А-а-а… Ты больше Уэйса слушай, он еще не то скажет. Большой знаток! – Нильс иронично улыбнулся. – Ты их только послушай…
– Победить Многоногих можно лишь с помощью магии, говорю я тебе! – кипятился Лэнс, высокий сухощавый знаток с залысинами на высоком смуглом лбу. – Есть в Северных землях такие ученые, что могли бы помочь Его Величеству, если придется биться с чудовищами насмерть. Мне как-то рассказывали поселенцы тамошних мест, что видели такие чудеса… – и он мечтательно закатил глаза, покрытые мелкой сетью тоненьких красных сосудов.
– Только точное знание с нашей помощью будет процветать в монархии, – шипел на собеседника Ник Горбатый, потрясая сжатыми кулачками прямо перед носом другого знатока. – Если мы останемся в живых, мы еще много пользы принесем Его Величеству. Главное – точные рисунки наших земель и знания на рисунках. Кто и где живет, какие там создания обитают. В каких местах копать под песками, чтобы руду найти. Какие крики где текут. Горы, опять же. Леса…
– Теперь, после расправы над поселенцами, от пауков можно ждать чего угодно, – грустно убеждал кого-то еще один знаток. Его глаза выражали печаль, но не о собственной судьбе, а какую-то более глубокую…
Остальные знатоки, кроме замолчавшего, казалось, навсегда Брэда Мудрого, также спорили между собой. Доказывая каждый свое мнение, они иногда переходили с шепота на запальчивые возгласы и тут же озирались: не слышат ли их пауки, не накажут ли. Видимо, сцена жестокой казни двух простых поселенцев еще живо стояла у них перед глазами.
– Что было вчера и позавчера? – обратился Нильс с вопросом к первому попавшемуся знатоку.
Тот отвлекся от спора и недоуменно ответил:
– Да ничего необычного. Три раза поели, четыре раза попили, но мало, – знаток облизнул губы: напомнила о себе постоянная жажда. – Беседовали… А что?
– Ничего, – буркнул командир и подошел к другому. – Что вчера случилось?
И затем к третьему, четвертому, пятому… – но все ответы были в том же духе. Деггубэрт заметил, что Нильс с трудом сдерживает гнев. Наконец командира прорвало:
– А теперь ответит Уэйс-Дока! – и в воздухе повисла удивленная тишина. Никто не понял, почему так гневается воин. Нильс повторил. – Я велел: Уэйс-Дока!
Но и тот пробурчал что-то невнятное. Смотритель тронул Нильса за локоть:
– Не сердись. Они действительно не помнят…
– Надо что-то делать, что-то предпринимать, – в голосе командира вновь зазвучала сталь, а кулаки решительно сжались. – Но мне не хватает знаний. Одной моей головы тут мало. Но мы обязаны спасти наши земли от этих пауков!
– Думаешь, у нас получится сбежать?
– И не только сбежать, – тихо произнес Нильс. – Надеюсь, мы найдем способ уничтожить этих тварей. Но для этого нужно, чтобы восьмилапые не догадались, что мы что-то замышляем. Хотя я еще не знаю, что придумать.
– Надо и тебе притвориться, будто ты так же, как знатоки, легко поддаешься паучьему воздействию, – кивнул Деггубэрт. – Мне-то нельзя: им не нужен «сонный» толмач.
– Верно, – лицо командира просветлело. – Но это только пока не додумаемся до чего-нибудь толкового. Мы ведь еще не знаем, чего боятся эти твари. И если сейчас станем рыпаться, они тотчас нас прикончат, как и тех поселенцев. Вот когда поймем, что к чему… – Нильс недобро ухмыльнулся. – Что ж, тогда и посмотрим, кто сильнее: мы или они.
– Было у меня одно подходящее оружие, я забыл о нем упомянуть, – спохватился смотритель и рассказал командиру отряда о Магическом Ноже. Глаза Нильса засверкали, он слушал крайне заинтересовано, кивал головой в такт словам и в конце рассказа спросил:
– Куда же он подевался?
– Видать, туда же, куда и все остальное. Обычное оружие и доспехи тоже пропали, – голос Деггубэрта был полон горечи. – Когда я очнулся, при мне уже ничего не было. Наверное, пауки забрали.
– Это то, что могло бы нам помочь, – сказал Нильс и щелкнул пальцами.
Уже на следующее утро знатоки вновь оказались никакими. Так Нильс и сказал, поцокав языком: «Никакие».
– Что это значит? – нахмурился смотритель.
– Как раз ничего и не значит. Совсем ничего они теперь не значат, – командир со смесью сожаления и брезгливости обвел взглядом своих подчиненных. Большая часть почтенных умников теперь уподобилась поселенцам у противоположной стены. Изрядно перепачканные, хотя и добротные одежды уже имели довольно жалкий вид. Сейчас знатоки, помогая друг другу, сосредоточенно выбирали солому из своих нарядов, волос и бороды. Глаза их были пусты, а у некоторых изо рта стекали струйки слюны.
Деггубэрт вспомнил, как в одном из кампусов видел старца, впавшего в детство. Он точно так же пускал слюни и недоуменно теребил рубашку и штаны, словно не понимая, для чего предназначена одежда. А в ответ на любые слова глупо ухмылялся, вращал глазами и издавал невнятные звуки: «А-а-а! Ы-ы-ы! У- у-у!»
– Похоже, скоро мы лишимся их совсем, – подытожил Нильс и вскинул глаза на смотрителя. – Самим выбираться будет гораздо труднее.
– Ладно уж, – буркнул Деггубэрт. – Боги Средних Мест не выдадут, тля не сожрет.
Положение знатоков ухудшалось со дня на день. Вскоре они даже травинки перестали выбирать, а только ели и пили то, что приносил Стражник, да валялись на подстилках, тупо глядя в потолок. Нильс стал чаще морщиться: в их нынешнем состоянии подчиненные становились ему явно неприятны. А что предпринять для вызволения из плена, он еще не придумал.
Некоторое просветление умов наступило еще только один раз, и то оказалось недолгим и омраченным печальным событием. Брэд Мудрый однажды поутру не проснулся: умер тихо, незаметно – во сне. Никто из остальных знатоков не обращал внимания на застывшего в неподвижности собрата; охладевшее мертвое тело обнаружил Деггубэрт и подозвал Нильса:
– Надо как-то по человечески похоронить.
– Ты же толмач, – пожал плечами Нильс. – Придет Стражник, его и попроси.
– Если разрешат, можно будет осмотреть местность, – смотритель посмотрел в глаза командиру. – Это наверняка пригодится.
– Правильно думаешь, – оживился Нильс. – Так и скажи Стражнику: сам, мол, не справлюсь.
К удивлению Деггубэрта, паук отнесся к его мыслям насчет мертвеца с пониманием.
«Позову Побеждающего, – передал он мысль смотрителю. – Я не могу разрешить или не разрешить. Он может», – и тварь развернулась к двери. Вскоре в помещение просунулась голова того самого крестоносца, что казнил двоих поселенцев.
«Зачем его закапывать?» – спросил многоногий.
«Если мужчина или женщина умирает, нужно положить его в землю, – пояснил Деггубэрт. – Так повелось с древних времен».
«Если не закопать, что будет?» – не понимала начальствующая тварь.
«Будет очень плохо, – смотритель не знал, как объяснить пауку обычай похорон. В глубине души он всегда волновался, когда думал или говорил о мертвецах. И сейчас это волнение явно передалось чудовищу: оно нервно, почти судорожно зашевелило жвалами. – Иногда мертвый может встать и пойти. И тогда никто и ничто не способен остановить его».
«Он может умереть снова?» – задала тварь еще один вопрос.
