Во-первых, просто не хватало рук. Чтобы в десять часов показать весь товар лицом, только в отдел овощей и фруктов надо было бы нанять ещё двух почасовиков. К тому же, чтобы нормально всё успеть, на работу надо было выходить на полчаса раньше.
Отака считал, что это вообще никому не нужно. Те покупатели, что являются в магазин с утра, обычно приходят или за каким-то очень специфическим свежим продуктом, идущим с уценкой, или за чем- то сугубо конкретным, что им позарез необходимо. Те, что нацелены на обычные повседневные закупки вроде капусты и огурцов, появляются где-то к половине двенадцатого. Вот к тому моменту, как полагал Отака, и надо показывать товар лицом, раскладывать всё в идеальном порядке на прилавках.
— Молодец, Отака, отличная раскладка товара! — послышался у него за спиной голос начальника отдела реализации Итимуры.
Сегодня утром Итимура вместе с исполнительным директором Исикари в кои-то веки посетили Центральный и вот теперь, проведя утреннюю летучку, отправились с обходом по всему магазину.
— Хм, действительно! — прищурился обернувшийся к прилавкам с фруктами Исикари, оторвавшись от созерцания винограда «де ла фе», — Красота! На переднем плане красная клубника, за ней идут мушмула, виноград, а там опять красные яблоки… Рядом жёлтые цитрусовые. Картинка, да и только!
— Если такой умелец-завотделом научит других и подготовит команду, то скоро нам и скоропортящиеся продукты будут прибыль приносить, — ласковым тоном заметил Итимура, с весёлой усмешкой кивнув в сторону Отаки.
Услышав такую дружескую похвалу от управляющего компанией — чего ранее ему удостаиваться не доводилось, — Отака несколько смутился, но настроение у него при этом явно не ухудшилось.
— Отака, и когда же ты всю эту науку осилил? — поинтересовался Исикари.
— Да конкретно трудно сказать… — замялся Отака, соображая, как получше объяснить. — Видите ли, я тут ходил на семинар заведующих отделами овощей-фруктов в магазинах самообслуживания. Ну вот, опыт и пригодился.
— Надо же! Оказывается, есть такой полезный семинар? — удивился Исикари. — А что, господин Итимура, надо нам стараться всех работников посылать при случае на такие семинары.
— Конечно, мы так и делаем.
— Моё кредо: самое важное — развивать индивидуальные способности каждого.
— Согласен, — торжественно промолвил Итимура, но, возможно пресытившись темой, больше к этому разговору не возвращался. Вглядевшись в угол одного овощного прилавка, он многозначительно изрёк:
— Ого!
«Дело плохо!» — пронеслось в голове у Отаки.
Итимура остановился посмотреть то, что называлось «уголком уценённых продуктов». Большую часть «уценённых продуктов» сейчас составляли разрезанные пополам кочаны китайской капусты-хакусай, именуемой в обиходе «белым овощем». Вернее, когда-то цвет этого овоща был действительно близок к белому. Капусту хотели поскорее сбыть, разрезав большие кочаны надвое, но товар не пошёл, осталось больше половины, и вот теперь срезы сильно пожелтели, местами даже почернели, отчего кочаны выглядели довольно отталкивающе.
Вчера Отака уже подумывал эти остатки выбросить — уж больно они стали неприглядны. Всё равно, конечно, их надо было выбрасывать, но пока что он решил всё-таки выложить увядшие половинки на прилавок по десять иен штука. И сразу же их стали брать! Правда, всё до конца распродать не удалось, но осталось немного. Отака, в общем-то, был доволен.
Однако перед самым закрытием магазина кое-кто подпортил его хорошее настроение — будто вылил ушат холодной воды. Пришедший к ним в Центральный на стажировку дотошный Рёсукэ Кодзима долго и пристрастно его пытал насчёт подпорченных кочанов. Этот Кодзима был двоюродным братом самого исполнительного директора Исикари. Он совсем недавно уволился из своего банка в Кансае[10] и перешёл в компанию «Исиэй-стор».
— Как продаётся? — спросил Кодзима, подойдя к Отаке, когда тот выкладывал капусту третьей свежести на прилавок.
— Да вот, видите, плохо, потому и дошло до такой кондиции.
— Ну а теперь продастся по новой цене?
— Теперь должно. По десять-то иен! Ведь в наше время разве за такие деньги хоть что-нибудь купишь?!
— Это уж точно. Ну и что из подобного «белого овоща» можно приготовить?
— Да разное, — грубовато ответил Отака, озлившись в глубине души на подобные расспросы. — Засолить его можно, например, а потом в соевый суп.
— Значит, засолить? — задумчиво переспросил Кодзима с серьёзной миной. — И вкусно будет?
— Ну если в суп не годится, можно отдать цыплятам на корм.
— Пожалуй! — расплылся Кодзима в такой непритворно радостной улыбке, что Отака даже удивился. — А ведь правильно! Птице на корм вполне годится. Значит, так его и можно использовать!
Отаке показалось, что из него хотят сделать дурака.
— Господин Кодзима, — сказал он, — вы, право, такими странными вещами интересуетесь! Но пожалуйста, спрашивайте всё, что хотите. Есть у вас ещё вопросы?
— Есть, есть. Если вы мне кое-что тут объясните, мне это очень поможет сориентироваться. Вот сколько у вас сейчас этих половинок?
— Да, наверное, штук пятьдесят.
— Вон оно что! Значит, кроме этих, на прилавке, есть ещё штук двадцать?
— Да, есть ещё.
«Ну и въедливый тип этот Кодзима! — подумал Отака. — Я ему сказал, что подпорченных половинок штук пятьдесят, а он-то уже заранее посчитал, что здесь выложено всего тридцать».
— И когда же вы их уценили до десяти иен?
— Где-то час тому назад.
— Да? А сколько у вас их было на тот момент?
— Наверное, штук двести.
— Значит, уценив каждую половинку до десяти иен, вы от них получили прибыль две тысячи, так?
По тону Кодзимы Отака почувствовал, что тот хочет поддеть собеседника.
— Я тут думал не столько о величине прибыли от продажи, сколько о чистой прибыли для магазина в принципе. Если бы мы кочаны выкинули, магазин лишился бы этих денег.
— Ну-ну, — кивнул Кодзима с понимающим видом, — Я тут вспомнил, как мне когда-то говорили. Если зеленщик утром закупит товаров на двадцать тысяч иен, придётся сначала торговать до тех пор, пока все двадцать тысяч не окупятся. Допустим, к трём часам дня прибыль от продаж как раз составит двадцать тысяч. А дальше уже пойдёт чистая прибыль. Поэтому цена того или иного продукта уже не имеет особого значения. Так или нет?
— Наверное, так. Только я прошу прощения, господин Кодзима, вы уж не обессудьте, но покупатели…
— Ох, извините, извините! Это я слишком увлёкся беседой. Извините великодушно! — с лукавой усмешкой промолвил Кодзима. — Можно ещё один, последний вопрос? Не хотите ли сегодня вечером выпить стопку где-нибудь по соседству?
— К сожалению, сегодня вечером не получится, — ответил Отака.
Действительно, он был занят. Они давно решили встретиться и посидеть с Норио Такэ из мясного отдела, у которого был к нему серьёзный разговор: хотел посоветоваться насчёт недавнего инцидента с несуном[11].
— Ну а завтра?
— Завтра у меня тоже вечер занят.
Это была ложь. Ничего важного у него на завтрашний вечер не намечалось. Просто ему захотелось отказаться — и всё тут.
— Жаль, ну что ж, а послезавтра?
