разбираться с новенькой – невероятно разумной, понимающей такие аспекты хейтеризма, которые ставили в тупик самого потомка героя... Рингил не ожидал того, что началось с появлением Мэлис.
Бывают вещи, которые должны происходить. С ними – страшно, жутко, больно, но без них вся жизнь становится бессмысленной. И кажется, что умереть – легко и просто, да только – не за что умирать.
У Мэлис были точно такие же волосы, как и у его матери. В остальном – ничего общего. Мэлис была созданием непредельщиков... и ненавидела их за это. Она была величайшей... хотя нет, в день их встречи – лишь Великой.
Она могла быть для кого-то всем миром. И даже не заметила бы этого.
Идеальная хейтерша.
–У меня ее структура, – Рингил наконец отпустил прядь. – Если ты понимаешь, о чем я.
–Понимаю, – было заметно, что экс-беспредельщик разбирается в вопросе на уровне новорожденного. – А характер у тебя отцовский...
–Ничего общего, – эту идею Слава пропагандировал опять-таки не впервые. Если лицевой профиль Рингил еще был готов считать копией Пейнджеловского, то насчет психологического оставался непреклонным. Хотя Славик был не первым, кто высказал такую идею. Мать Алары, например, говорила, что в Рингиле воплотились те качества Пейнджела, от которых он избавился после плена у непредельщиков. Впрочем, Джей редко говорила что-то по делу. Хотя было интересно представлять папу в молодости своей собственной копией... Не более того.
–Не скажи. Что-то есть... Хотя ты, наверное, не стал бы человека спасать ценой собственного рассудка, – вообще-то стал бы. Если бы понадобилось... Себя Рингил особо не ценил, а вот в судьбу немного верил.
–А он разве знал, на что идет? – юный хейтер уже успел узнать, что его отец в свое время пострадал от импульса плохо настроенной КСки. Окажись демон, потерявший память, среди своих, – через пару дней уже бы все вспомнил и не мучался. Но его подобрали люди – и за несколько недель превратили в человека.
Конечно, они не знали, что делают, и действовали без каких-либо намерений. Их Рингил почти не ненавидел. А вот демонов, приходивших к этим людям, подкармливавшим их в обмен на зрелища, но так и не заметивших, что в человеческом обществе загибается их герой... Жаль, Славка не знал предприимчивых товарищей из седьмого прихода поименно, иначе Рингил убил бы гадов лично, плюнув на последствия...
Может, глупо винить хейтеров за то, что они даже не посмели заподозрить великолепного Кровавого Ангела в том, что среди людей тот не ведет свою игру, не отдыхает, а медленно превращается в одного из них... Но кого-то обвинить нужно было обязательно.
Потому что именно из-за невнимательных демонов и неосведомленных людей Пейнджел (тогда еще не Джайнис) попал к беспредельщикам. Которые...
Нет, вряд ли они его лечили, не может быть того, чтобы та голубокожая говорила правду. Вероятно, ставили эксперимент. Но отец Рингила смог сбежать, увести с собой Наоми Джайнис – и плодом их несчастливого союза как раз оказался один вредный мелкий хейтер. Что уж тут говорить о таких мелочах, как совершенно новая возможность погибнуть навсегда, которую так ждали идейные самоубийцы?
Впрочем, об этом Слава не знал. Бывший беспредельщик вообще ничего интересного не помнил после того, как отказался убегать с Пейнджелом. В организации Славик занимался чем-то таким, о чем рассказывать не хотел вообще.
–Я опять не понимаю, – брови Славки поползли по направлению к двери.
–Если бы я знал результат, то мог бы и не на такое пойти, – пояснил Рингил. – Бывают такие моменты в жизни, когда срочно нужно за что-то пострадать. Нет идеи – пригодятся и люди. Правда, я не знаю, что за причина была у моего папы. Может, ты ему просто понравился.
Слава почему-то не спросил «в каком смысле», хотя этот вопрос к бывшему беспредельщику явно в мысли заглянул сразу же.
–Я тебе уже говорил, что ни Контера он мне не рассказывает, – продолжил хейтер. – Историю собственной семьи приходится узнавать из легенд и свидетельств очевидцев. О тебе я вообще ничего не знал. И тут вдруг оказывается, что...
–Что у твоего отца есть друг-непредельщик, – Славка закатил глаза, – а у вас оба этих слова – ругательства, если я правильно запомнил.
–Не то чтобы... Моему отцу друзей иметь можно. А беспредельщиком ты же не по своей воле был, – Рингил невольно улыбнулся. Хейтерам не полагалось понимать окружающих, вернее, это не вменялось в обязанность. Но вот этого демона он понимал. Не то чтобы полностью, конечно, но частично. Когда шаг за шагом становишься кем-то бывшим, а однозначного настоящего, не говоря уже о будущем, нет, хватаешься за каждую щепку – и начинаешься на ней устраиваться. Потому что не веришь, что впереди будет еще что- то. А щепка – занозистая, держаться все труднее, но каждый раз, когда рядом показывается берег, тебе кажется, что это – мираж.
–Но я все равно хочу уйти, – вот этим Слава отличался от хейтеров. Тем, что мог все-таки взять и отважиться, бросить то, за что цеплялся... А не придумывать философию, оправдывающую страх перед свободным плаванием.
Хотя страх этот уже оправдан. Но тот, кто осмелится действовать, все узнает сам.
–То, что ты уйдешь, ничего не значит, – Рингил позволил себе ступить на скользкую и ломкую тему. О жизни демонов, не ненавидящих все и вся, он знал не так уж и много. Конечно, в любом случае больше, чем обращенный, несколько лет промучившийся в изоляции. – Мэлис тебе рассказывала про Скитальцев? Ну, демонов, которые живут в реальностях... Найти их очень сложно, – хейтер обошел сложный вопрос определения «реальностного хвоста[ 15 ]» и двух видов поиска – по блокировке и по настройкам[ 16 ], так как с трудом представлял, как проводят эти процедуры, хоть краем уха о них и слышал. – И, по сути, они находятся вне закона. В смысле, закон о них знает, – Рингил пропустил «кажется» и «обычно», – но, пока они не появились в Департаменте или в реальностях под его контролем, ничего с ними не делает. Они не возвращаются, только если им это совсем уж невыгодно. А так – прибегают обратно... Из чистого интереса. И всегда интересуются – как оно там, дома... Наших среди них нет, сам понимаешь...
–Ты полагаешь, что я однажды решу стать частью этого «Департамента»? – суть Славка, очевидно, уловил. – Знаешь, я уже пробовал работать на организацию, целей которой не понимаю. Мне не понравилось.
–Никогда не зарекайся, – Рингил вздохнул. Конечно, он понимал, что не ему стоит бросаться наставительно звучащими фразами. Но, если бы жизнь сделала действительно крутой поворот... В общем, Департамент мысленно никогда не исключался из числа возможностей. – У тебя вечность впереди. А возможность убить себя ты у нас не выпросишь.
–Я и не хочу умирать, – теперь для подчеркивания своего настроения использовав воздух Слава. – Я еще не понял, что с жизнью делать. Но теперь я, по крайней мере, свободен. То есть, буду свободен...
–От беспредельщиков ты уже свободен, – заметил Рингил. – Причем навсегда, если сам не решишь вернуться...
«К своим девушкам» хейтер опустил. Славик не был подходящей мишенью для подколок. Среди нелимитированных женщины всегда представляли из себя большинство. Неудивительно, что любой парень пользовался там успехом.
–Вот уж в чем точно зарекаюсь, – рука Славы сжалась в кулак. – В ту реальность я больше ни ногой. Понимаешь, малыш, есть кошмары, которые и так всю оставшуюся вечность будут сниться...
–Понимаю, – Рингил хотел улыбнуться. Не вышло. Всплыли из памяти его собственные визиты к беспредельщикам. Особенно – первый...
Только вот эти кошмары во сны приходили очень редко. Сны юного хейтера оставались полигоном для странных видений-прозрений, смысл которых никогда не удавалось разгадать до самого конца.
Зато по их мотивам получалось писать неплохие стихи. Рингил, правда, как мог оттягивал момент фиксации видения на бумаге – после этого оно начинало приходить нерегулярно, и в конце концов воплощалось в жизнь...
Истинно хейтерское ясновидение. Ничего не понятно, и злит страшно. Сначала потому, что невозможно
