— Вольно, вольно… Так весь порт поднимете. Это вроде как секретная операция, господа.
— Извините, господин вице-адмирал.
— И я вице-адмирал в отставке.
— Так точно, господин вице-адмирал в отставке.
Поняв, что бесполезно, я лишь махнул рукой в сторону надстройки.
— Капитан там?
— Так точно, господин вице-адмирал в отставке.
— Продолжайте нести службу. И спрячьте оружие, а то не приведи господь, портовая полиция нагрянет.
— Так точно. Есть!
Я пошел мимо длинного ряда контейнеров, отмечая, что сделали все грамотно. Даже не видно сварных швов, все аккуратно обработали шлифовальной машинкой и покрасили. Обычно — на судах торгового флота бардак еще тот, но здесь — переборки сверкали чистотой. Вот что значит — военная команда, пусть и временная. Потом — придется постоянную набирать, уже из наемников.
Ладно — все потом.
— Адмирал в рубке! — крикнул первый увидевший меня офицер.
На флоте — все еще меня помнили. Уж очень необычная биография, которую как шило в мешке — за грифом сов секретно не утаишь.
В рубке — сделали все на пять баллов, несколько больших экранов, стол для карт — все очень серьезно. Радар… два места для специалистов, разнесенных по обе стороны рубки, оборудование современное, хоть и не армейское. Видимо — взяли гражданское от супертанкера, там на это такие деньги грохают — что флоту только облизываться остается.
— Вольно. Капитан — доложить по кораблю.
Капитан, чисто выбритый, с проседью в волосах — начал неторопливо и обстоятельно докладывать.
— Господин вице-адмирал, монтаж всех систем завершен, принял лично. Ходовую пока не проверяли — но маслопупы…
Я махнул рукой, разрешая использовать привычную терминологию
— … Маслопупы приняли машинное отделение, вместе с портовыми службами провели весь регламент вперед. Ходовые испытания не проводили, но все системы опробовали работой у стенки. Топлива, провизии — под завязку, вчера получили, в камбузе пробу сняли. Топливо проверили в портовой лаборатории. Экипаж согласно моим предписаниям находится на судне, выходы в город запрещены. В портовую книгу мы внесены, портовая инспекция была вчера. Необходимые карты имеются, привязку провели.
— Готовность?
— Полчаса к отходу.
— Через полчаса отходим. Средним идем на Гибралтар, дальше распоряжусь. Идем открыто, никого не боимся, на запросы отвечаем.
— Есть отход через полчаса.
— И пусть кто-нибудь покажет мне мою каюту…
В небольшой офицерской каюте — я разложил свои скудные пожитки, лег на аккуратно заправленную кровать, закрыл глаза. Забыть — и не думать. Точка.
На четвертые сутки — мы прошли Гибралтар, и вышли в Атлантику…
На пятые сутки — мы провели первую учебную тревогу по судну — отрабатывали нападение пиратов. Отразили.
Ждали основного, прибытия североамериканской группы.
25 августа 2005 года
Южная Атлантика
Сухогруз «Амелия» приписка — Германская западная Африка
— Внимание, контакт на радаре. Азимут сто сорок, дальность — сорок. Цель движется в нашем направлении. Опознана как североамериканский вертолет типа СН-47.
— Провести учебу по перехвату — скомандовал я, опережая капитана — палубной группе готовность! Капитан, принимайте командование, я на палубу.
— Есть! Учебная задача по перехвату…
С капитаном мы договорились — во время активных действий судном командую я, во время переходов и в мое отсутствие — он, а я в командование не вмешиваюсь. Хоть у нас нет систем ПВО — задачу по перехвату на будущее отработать стоит, тем более что купить несколько Стрел и даже чего-то посолиднее — проблем не составит. Но сейчас — мне надо быть на палубе, потому что может произойти любая глупость, все что угодно. Мы слишком долго были врагами, чтобы сейчас — быстро подружиться…
Спасательный жилет — надеть, оружие — автомат Калашникова с несколькими снаряженными магазинами в специальной, водонепроницаемой сумке — на плечо, не стоит расхаживать с оружием наголо, но иметь при себе совершенно необходимо. Прибор ночного видения — брать, не брать? Если вода попадет — накроется, жаль. Прибор дорогой.
Значит — без него обойдусь. Только фонарик не забыть, для работ на палубе, он к одежде крепится, но можно и посветить.
Выйдя на палубу, я осмотрелся — повезло. Волнение всего два балла, детская волна даже для утлого рыбацкого траулера. Капитан опытный, ставит судно носом к волне, бортовой качки нет совсем. Примем…
Я снял фонарик, описал круг над головой — общий сбор.
— Гости на подходе! Принимаем нормально! Посадочную включаем после того, как они обозначат себя! Наши машины принайтовлены?
— Так точно!
— Смотрите у меня! Стреляете только после меня!
Хоть я и живу в Северной Америке теперь — верней, не живу а бизнесом занимаюсь — доверия к североамериканцам у меня нет. У них все еще остались дурные британские привычки. Это у нас говорят — иду на вы, а там — без предупреждения бьют в челюсть.
Вертолет завис над посадочной площадкой через несколько минут, это был Боинг, но не СН-47 — а МН-47, вертолет для спецопераций, который базировался на вертолетоносцах. Аж четыре пулемета и до сорока человек десанта. Включили огни — и пилот ювелирно сел, с ходу коснувшись палубы всеми стойками шасси — впрочем, для опытного пилота при таком слабом волнении это нормально, я удивился, было бы иначе…
Палубная команда бросилась с тросами к вертолету — принайтовливать, а то мало ли. Кое-кто страховал от рубки.
Я пошел к вертолету, уже останавливающему винты, пошел в открытую, не прячась. Я увидел, что у
