– Алистер, боюсь, Тониус не поймет твоей шутки. Его не было с нами за тем обедом. Самое главное, что там не брюква. Верно? – последние слова были уже обращены к невысокому мужчине с редкой бородкой, переминающемуся с ноги на ногу около стола.
Он кивнул.
– Там тушеная курица, Ваше Величество. А что Ваши Величества будут пить?
Королева едва заметно улыбнулась.
– Я даже не знаю, что мне заказать. То ли того самого эля, то ли эликсира.. как его... счастья. Впрочем, не обращайте внимания. Все равно я ничего у вас пить не буду. Мы уже один раз здесь выпили... эля.
– Но... – староста жалобным голосом попытался ей возразить.
– Знаю-знаю. Вы, Тониус, разумеется, ничего добавлять в эль не будете?
Тониус опять кивнул.
– Алистер, у тебя еще осталась фляжка с вином?
– Да, конечно. – король открыл крышку горшочка и внимательно рассматривал его содержимое.
– Значит эль достанется вам самим. И еще вот что. Завтра утром нас уже здесь не будет. Никаких проводов устраивать не надо, это лишнее. Вы знаете, как добраться до Денерима?
– Да, Ваше Величество.
– Приезжайте туда через неделю-другую. Обратитесь к канцлеру в королевском дворце – он выдаст вашему поселку освобождение от податей на пять лет.
– Пять лет? – повторил изумленный Тониус.
– Это много? – весело прищурилась королева. – Вы готовы восстановить свой поселок за год?
– Нет-нет! – заторопился староста. – Пять лет — этого хватит. Просто мы не ожидали такой щедрости, Ваше Величество.
– Я сама удивлена своей щедростью. Да! Пока не забыла. Больше не показывайтесь мне на глаза в этих белых рубашках. У меня с некоторых пор... ну, вы понимаете, что я хочу сказать?
– Да, Ваше Величество.
– Я вас больше не задерживаю. Всего хорошего, Тониус.
– Душа моя, ты стала капризничать. – сделал ей замечание Алистер, когда староста вышел. – Эль ты пить не можешь, белые рубашки видеть не хочешь... Смотри у меня! – и он шутливо погрозил ей пальцем.
Усаживаясь за стол, Элайн задрала нос и громко фыркнула.
– Радуйся, что я наконец-то стала капризничать. Это означает, что тебе досталась настоящая женщина, а не железный дровосек.
– Откуда ты набралась таких словечек? Дровосек, да еще железный! Фу! – произнося все это, король не забывал поглощать свой ужин.
Королева не стала обсуждать источник своих знаний про железного дровосека.
Она выбрала куриную ножку побольше и заметила:
– Ты лучше достань нашу фляжку, Алистер.
Через некоторое время, разливая вино по стаканам, он спросил ее:
– Ты так быстро все мне рассказывала, когда мы шли сюда... Я правильно понял, что ты выбросила найденный Прах Андрасте?
Элайн бросила обглоданную косточку обратно в тарелку. Раздражение вспыхнуло и сразу же погасло.
– Да.
– Но зачем? Это же... Ты так хотела найти его!
– Я не выбросила. Я отдала его. Точнее все-таки выбросила... Алистер! Я не знаю точно, почему я так сделала!
Элайн торопливо скомкала в руке салфетку.
– Понимаешь, я просто почувствовала, что опять все делаю неправильно.
– Что ты делаешь неправильно? – король окончательно перестал пить и внимательно посмотрел на нее.
– Да с самого начала я делала многое неправильно... Я осквернила этот прах, и чуть было не стала таким же кровавым мерзавцем, как Колгрим.
– Я продала этот прах и в итоге чуть не умерла от разрыва сердца, когда мне пришлось выбирать между жертвами, рабами и моим материнством.
Элайн на некоторое время задумалась, подперев подбородок сложенными руками.
– Знаешь, я почему-то уверена, что ни кровь дракона, ни труп врага, ни Прах Андрасте, ни Свет Справедливости не приносят счастья. Я окончательно поняла это там, внизу, когда этот самый Шар обещал исполнить мое любое желание.
– Подожди-подожди, что значит «любое»?
– На самом деле это означает, что никакое. Вот ты рискнул бы моей жизнью ради?.... Да ради чего угодно. Не своей, а моей?
– Нет! – король ни секунды не задумался над ответом.
– Вот и я тоже нет.
Она посмотрела на него с теплотой и грустью.
– То что я хотела... Такого счастья никто нам так просто не даст, Алистер.
– Значит... У тебя не будет... – от волнения он глотал слова.
В ее зеленых глазах отражался свет очага.
– Почему же «не будет». У меня уже есть. У меня есть ты. Пойми наконец, все зависит от нас с тобой. Лишь от нас. А не от горстки Праха или глотка чьей-то там крови.
Он медленно поднялся и подошел к ней. Элайн тоже встала.
– Значит, ты отдала свое матер... найденный Прах ради меня?
Королева засмеялась.
– Да, дурашка. Ради тебя. Ты же бросался под стрелы ради меня. Так чему же ты удивляешься?
Король наконец собрался с духом и выпалил:
– Значит, все зря? Мы шли сюда зря? И у тебя не будет больше детей?
Элайн взялась правой рукой за его рукав и потянула короля к себе.
– Почему же зря? Мы остановили Ланнат. Если бы эта ведьма дорвалась до исполнения своих столь справедливых желаний, боюсь, мое материнство уже не помогло бы ни мне, ни Ферелдену. Ну и к тому же мы избавили наш мир от людоеда-малефикара. Разве этого мало?
– Мне этого мало. Я хочу, чтобы у тебя были дети! – Алистер не желал успокаиваться.
– У нас будут дети. — ответила королева, мягко нажав на слово «нас». – Я вот подумала, что пора восстановить детский приют в эльфинаже. Помнишь его? И у нас будет много-много детей.
– Но...
Элайн прикрыла ладошкой рот своего мужа.
– Если хочешь, считай это моим очередным капризом. И хватит на сегодня. Уже поздно, а нам завтра возвращаться домой.
Алистер смотрел на нее так, как будто он видел это прекрасное лицо в первый раз. Элайн ответила ему таким же взглядом.
– Скажи, сегодняшний бой тебя сильно вымотал? – и Ее Величество загадочно улыбнулась.
В свою очередь, Его Величество расплылся в своей неповторимой улыбке и мягко привлек жену к себе, опустив свою руку пониже, прямо к ее бедру.
– Ты же знаешь, мои силы не уступают твоим. – ответил он шепотом.
– А вот сейчас мы это и проверим! – и Элайн начала медленно отступать к кровати, не отпуская от себя своего мужа.
Он никогда не отличался особой ловкостью. Впрочем, это не помешало ему умудриться погасить масляную лампу раньше, чем он упал в объятья своей жены.
