– У меня есть к тебе одна просьба, – сказал Роберт, дожевав булочку.
У нее был острый привкус непогашенной соды. Но после чудовищной питательной массы, которой приходилось питаться Роберту последнее время, это было просто чудо что за круассан.
– Да?
– Я не знаю, как долго я пробуду в трансе, – сказал Роберт. – Но когда все закончится, я буду не в лучшем состоянии. Ты проверишь вот здесь, – Роберт задрал голову и ткнул в то место на шее, под которым находился лимфоузел. – И если эти места под челюстью у меня будут не только опухшими, но и такого, знаешь, фиолетового цвета… ты убьешь меня.
От неожиданности Доминик моргнул.
– Смертельная интоксикация после выхода на мозг Корабля случается редко, но она случается… Я буду умирать еще трое суток, – пояснил Роберт. – Вы ничем не сможете мне помочь. Это будет отвратительно. Пообещай, что не дашь мне превратиться в орущий от боли кусок мяса. Посей в меня семя Хрустального Цветка.
– Ты не говорил, что это так опасно для тебя, – удивился Доминик. – Так может, ну его, этот лифт?
Воздуховод начал расти неделю назад из основной ветви, снабжавшей Палау. Роберту удалось запрограммировать эту жилу без всяких усилий, и с точки зрения здравого смысла Доминик был прав. Зачем было подвергать себя лишнему риску? Еще никто и никогда не растил воздуховодов вне Корабля. Роберт предполагал, что его стенки будут более толстыми, и значит, воздуховоду требовалось усиленное питание. Садовники в несколько смен подкармливали его. Пока все шло хорошо, и если ничего не случится, очень скоро космические катера окажутся в руках джонситов. Воздуховод уже протянулся через весь Тонга и дошел до середины Хрустального Сада над отсеком Вануату.
Ансон отрицательно покачал головой.
– Слушай, но мы ведь не дикари, – сказал Доминик. – У нас есть лекарства, и Игорь – отличный врач. Ты не смотри, что он возмущался тогда. Он для тебя все сделает.
– Ты не перестаешь меня удивлять, – ответил Роберт. – Я долго думал, кого попросить об этом. И был уверен, что в последнем милосердии ты не откажешь мне…
Доминик повел плечом.
– Ты самый светлый человек, которого я встречал в жизни, – произнес он. – Бабушка Ватя говорит, что легко быть светлым, когда ты постоянно сыт. Но все равно. Хорошо. Можешь рассчитывать на меня.
– Спасибо, – сказал Роберт.
Они дошли до медблока. Роберт принял витаминный коктейль, улучшающий скорость контакта и выносливость нервожила.
– Я все голову ломал, в каких комбинациях все это заказать, чтобы центровые ничего не заподозрили, – сказал Игорь.
– Получилось? – спросил Роберт.
– Думаю, да, – несколько нервно улыбнулся Игорь.
Стогов и Ансон двинулись в рубку связи. Роберт смотрел по сторонам. На людей, спешащих на смену. На блеклый потолок отсека Палау, откуда струился мягкий свет. Роберт и Доминик миновали рекреацию, где гуляли воспитанники детского сада. Пол здесь был покрыт живорастущим пушистым зеленым ковром. Роберт вспомнил Забытое Слово, обозначающее такую растительность – «трава». Кое-где торчали имитации деревьев. За деревьями виднелись качели и горки, но ребятишек там не было. Дети сидели на траве под деревом, окружив воспитательницу. Было похоже, что они ничего не делают. Просто жмутся друг к другу и смотрят по сторонам.
– Какие-то они странно тихие, – заметил Роберт.
– Посиди трое суток в темноте, а потом по трупам прогуляйся, я на тебя посмотрю, – ответил Доминик.
Роберт смутился и замолчал.
Рубка связи была отделана бледно-зеленым пластиком, облупившимся и пожелтевшим от времени. Она была достаточно просторной, чтобы там могли поместиться пятеро людей некрупного сложения. Роберт быстро оглядел пульт, затем заглянул под него.
– Ага, – сказал он и присел на корточки.
Ансон аккуратно потрогал небольшой серебристый щиток на стене. Краевые отсеки, как Палау и Тонга, не оборудовались порталами прямой связи с мозгом «Нового Рассвета». Но в нервной системе Корабля наличие этих порталов было заложено, по одному на отсек. Роберт постелил на полу серое одеяло в белый цветочек, которое привез с собой из Висконсина и сохранил, несмотря на попытку джонситов ограбить его. Ансон улегся и открыл щиток. Затем улыбнулся Доминику и привычным движением засунул руку в портал по локоть. Глаза его помутнели и закрылись. Доминик осторожно развернул Роберта на бок, глянул на часы, засекая время, и вышел из рубки.
Роберта оттащили от нерва. Ансон был без сознания. Рука его, выйдя из портала, гулко ударилась об пол. Эйс Штильнахт аккуратно закрыл портал серебристым щитком. Роберт открыл глаза.
– Лифт будет через неделю, – задыхаясь, сказал Роберт. – Он вырастет там же, где и был раньше.
Доминик рывком поднял его голову, заглянул под челюсть и изменился в лице.
– Ты обещал, – прохрипел Роберт.
– Они красные! – закричал Доминик. – Красные!
– Скорее в медблок, – сказал Штильнахт.
Они вытащили Роберта из рубки связи, уложили на предусмотрительно приготовленные носилки и потащили его в медблок.
Неделю после этого Роберт провел как в тумане. Очень болезненном, безысходно мрачном, пожирающем все его тело и сознание тумане. Но Игорь Волков знал свое дело. Он, кажется, и правда раскаялся в своих словах, сказанных сгоряча. Более интенсивной и разумной терапии Роберту не доводилось испытывать даже в клинике Центрального отсека, куда он угодил после своего второго контакта с нервом. Тогда он был юн и самонадеян.
Когда Игорь разрешил ему вернуться к обычной жизни, Роберт покинул медблок. Но к себе в коттедж не пошел. Он направился в рекреационную зону. Детишек там не было. Наверное, обедали или спали. Роберт обрадовался этому – ему хотелось побыть одному.
То, что он понял во время общения с Кораблем, разрывало его душу и сердце. И ему не с кем было этим поделиться. Он понимал, что должен что-то сделать. Никто другой, кроме него, не знал того, что знал он. Но что? Что он мог предпринять?
Роберт услышал чьи-то шаги и уткнулся лицом в траву. Он надеялся, что случайный прохожий не станет приставать к спящему в рекреации человеку.
– Роберт? – услышал он встревоженный голос Кассандры.
Ансон со вздохом сел.
– Извините, если помешала, – сказала Кассандра. – Но я испугалась, вдруг вам плохо.
Роберт сообразил, что она пришла в сад забрать сыновей и узнала его по комбинезону.
– Да, – неожиданно для себя честно ответил он. – Мне плохо.
Он поднял глаза на Кассандру. Свой комбинезон она украсила неуставной вышивкой на правой стороне груди. Кассандра посадила там три Хрустальных Цветка из разноцветных ниток. Впрочем, это было давно – нитки выцвели и частично растрепались.
– Принести вам воды? – спросила Кассандра. – В садике вода витаминизированная.
– Не надо.
Кассандра глянула на часы и решила, что с Леоном и Лукасом ничего не случится, если она заберет их на десять минут попозже.
– Так что же произошло? – спросила она, усаживаясь на траву рядом с Робертом.
– Корабль очень страдает, – выдохнул Роберт. – Он очень любит людей, всех людей… Ведь он был рожден, чтобы служить нам. И он понимает, что умирает. Он не боится смерти, он ждет ее, он очень устал…
