немного на их пластиковые лица, и тогда, почувствовав себя полностью отомщенным, вернулся к тележке.
В этот момент наверху раздался громкий хлопок. Мраморный пол ногами вздрогнул, и зазвенело стекло, словно где-то уронили шкаф. Мне на майку и голову посыпались сверху песчинки известки. Я начал отряхиваться, и только когда наверху пронзительно завопила женщина, вдруг понял: очередной теракт. Но ведь там, наверху, была мама! Я бросился к эскалаторам. Но они уже не работали — сверху по неподвижным ступенькам сбегали со второго этажа люди. Они истошно вопили, и некоторые были в крови. Я успел отпрыгнуть с дороги, чтоб меня не задавили, и вдруг увидел словно в замедленной съемке — по неподвижным ступенькам эскалатора, прыгая как мячик между ногами и обгоняя всех, катится маленькая штука — оторванный палец. Такой бледный, словно игрушечный. Я так и не узнал, чей он был, но до сих пор мне кажется, что мамин. Хоронили ее в закрытом гробу.
На столе сержанта красовалась стильная и могучая машинка — плоская, почти полметра длиной, на открытых гусеницах, опоясывающих сплошной лентой приземистый корпус. Спереди торчало дуло, а вдоль корпуса, как сложенные за спиной руки, лежали оба манипулятора. Корпус матово отливал нежно- салатовым с нелепыми бурыми пятнами. Это была самая настоящая боевая танкетка, и мы рассматривали ее всем классом, обступив стол сержанта. Марк первым потрогал пальцем гусеницу, а за ним каждый стал аккуратно трогать машинку. Потом попробовали сдвинуть танкетку, но она оказалась на удивление тяжелой — стояла на столе как влитая и не двигалась. Алиса потрогала пальцем пушку, но все на нее зашикали и велели идти в туалет отмывать руку, потому что пушка ядовитая, и можно умереть. Алиса посмотрела на меня испуганными глазами, но я тоже покивал головой. Она перепугалась и убежала отмывать руку.
Тут вошел сержант Александр и с порога дал команду на построение. Мы быстро разбежались по своим партам и вытянулись по стойке. Сержант скомандовал сесть, провел перекличку и спросил, где Алиса. Мы не стали ему ничего рассказывать, я объяснил, что она сейчас придет. Начался урок.
— С сегодняшнего дня, — сообщил сержант, оглядывая притихший класс, — мы приступаем к изучению танкетки. Вы ее видите на моем столе, уже все рассмотрели и потрогали. — Сержант прищурился. — Что ты мотаешь головой, Марк? Ты первым ее и трогал, я все видел. Итак, через три недели каждый из вас сядет за управление точно такой же танкеткой в реальных боевых условиях. Ну, кроме тех неудачников, которые до сих пор не могут мне сдать свои тренажерные этапы.
По классу прокатился смешок.
— Ваши танкетки, которые доверила вам Родина, — продолжал сержант, — сейчас лежат в заводских коробках за тысячи километров отсюда и ждут момента, когда будут раскиданы с самолетов над территорией противника. — Сержант сделал паузу и развернулся на каблуках. — Поэтому. Собственную танкетку вы своими глазами не увидите никогда, и пощупать тоже не сможете. — Сержант снова оглядел класс и повысил голос, слова его стали отрывистыми как команды: — Но в детских миротворческих войсках не должно быть неумех. Вам уже десять лет. Детские игры на игровой приставке для вас закончились. Через месяц каждый из вас примет присягу юниора, и безопасность страны отныне будет в ваших руках тоже. Что ты там опять морщишься, Марк? Я повторяю вам это снова и снова, и буду повторять еще сотню раз, потому что вы должны очень хорошо понимать: игры — закончились, вы — бойцы фронта. И пусть вы по-прежнему сидите в своих детских комнатах и смотрите в тот же самый дисплей, но теперь вы держите в руках не джойстик, а судьбу Родины. Более того — судьбу планеты, судьбу всего человечества. Я хочу, чтобы каждый это понимал. Ваши танкетки пойдут в бой наравне с танкетками ваших отцов и старших братьев. Родина надеется на вас в этот трудный час и доверяет вам отважную миссию. — Сержант еще раз обвел класс строгим взглядом, его левое веко, как обычно, подергивалось. — И поэтому каждый из вас должен очень хорошо знать, что такое танкетка. Вы должны чувствовать ее как свое собственное тело, а для этого надо понимать, как она выглядит со стороны, как стреляет и перемещается, пока вы смотрите на мир врага через ее камеры. Это понятно?
Мы закивали. Сержант Александр подошел к столу и властно положил руку на зеленый корпус.
— Танкетка, как вы видите, зеленая. Кто мне скажет, почему она зеленая?
— На газоне прятаться, — хихикнул Марк, и все засмеялись.
— Не вижу причин для веселья! — отрезал сержант. — Ответ был правильный. Танкетки этой расцветки сбрасывают над районами джунглей, где густая растительность. Но ваши танкетки будут светлыми. Почему?
Класс молчал.
— В песочнице прятаться? — предложил Марк, и все снова захихикали.
— Кому смешно — отправится за дверь, — сурово предупредил сержант. — Марк опять пытался острить, но сегодня он снова дает правильный ответ. Да, песок и камни. Вас готовят для патрулирования именно таких районов. — Сержант увидел поднятую руку. — Вопрос? Разрешаю.
Встал серьезный Алекс.
— Мне кажется, или эта танкетка более плоская, чем обычно?
— Молодец, — похвалил сержант. — Отвечаю. Все верно, у меня на столе шестая модель. А тренажер вы проходите на семерке, и управлять будете семеркой. Она действительно чуть толще. По сути они ничем не отличаются, просто у семерки более мощные солнечные батареи, чуть лучше разрешение камеры, а кроме того, в седьмой модели имеется устройство, которое вам не пригодится — это устройство для самоподрыва с поражением живой силы противника.
— Вау! — прошептал кто-то.
— Еще раз повторяю, — отчеканил сержант Александр, — это не игрушки. Каждая танкетка стране обходится недешево, поэтому самоподрыв вы будете осуществлять только в крайних ситуациях, о которых вам рассказывал сержант Антон на тактике.
— Он нам не рассказывал, — возразил Алекс.
— Значит, еще расскажет, — кивнул сержант, заложил руки за спину и прошелся вдоль класса, а затем снова навис над столом. — Итак, сейчас мы начнем знакомиться с танкеткой на практике. Что мы видим? — В руке сержанта появилась лазерная указка, и по салатовым пятнам заскользил огонек как прицел: — Корпус из кевларового углепластика. Две ходовые гусеницы. Кому плохо видно, разрешаю подойти поближе…
Все пятнадцать человек, как по команде, выскочили из-за парт и столпились вокруг стола. В дверь на цыпочках проскользнула Алиса и неслышно встала за моей спиной.
— Сверху, — рассказывал сержант, — солнечные батареи. Они в свернутом состоянии, позже я покажу, как батареи выглядят, когда разворачиваются, пока вы оставляете танкетку. Сержант Антон вам уже рассказывал, как выбирать место стоянки и прятаться на местности?
— Да… — послышались голоса.
— Спереди, вот эти два бугорка, это камеры, на тренажере вы учились продувать их присоской манипулятора, если засорится. Вот эта решетчатая полоска — динамик, который позволяет отдавать бандитам команды голосом. Для этого вы учите арабский. Здесь вы видите два манипулятора, они сложены в походном состоянии. Далее — антенна для связи с ретрансляторами. Она встроена в корпус, вот это ребро справа — всем видно? — это она. Эта же антенна используется для сканера ИД. Ну а это — ствол для ведения стрельбы по живой силе противника. — Сержант похлопал по стволу ладонью.
— А разве руками трогать можно? — изумился Алекс. — Он же ядовитый?
— Бред! — отрезал сержант. — При стрельбе на стволе пушке ничего не остается. Ну а эта модель и вовсе заряжена холостыми патронами. Запомните: паралитический яд содержит только капсула патрона, он действует только при попадании в кровь. Когда вы производите выстрел и патрон достигает цели, игла наконечника протыкает слои одежды до контакта с телом противника. Капсула продолжает движение и сминается, содержимое поступает через иглу в ткани тела противника, и наступает мгновенная остановка…
— Не надо… — жалобно пискнула Алиса.
— Что — не надо? — Сержант мгновенно развернулся и навис над ней. — Что не надо?! — повторил он с яростью.
Алиса шмыгнула носом.
