— Это он тебе сам сказал?
— Это в Коране написано.
— А Библию ты читать не пробовала?
— Зачем? — удивилась Фарха. — Есть Аллах, он меня хранит, я это чувствую.
Мне стало обидно.
— Нет никакого Аллаха! Его твой дядя пастух придумал! Ты попробуй почувствовать Иисуса, вот он тебя точно любит! Потому что он вообще всех любит! Он не злой.
— Это тебе Иисус сказал? — усмехнулась Фарха.
— Это я сам чувствую! — обиделся я. — Иисус меня хранит всю жизнь!
— Как он тебя хранит? — поинтересовалась Фарха.
— Как… — растерялся я. — Как всех. А как тебя твой Аллах хранит?
Фарха стала очень серьезной.
— Аллах меня хранит каждый день. Вот вчера, например, он меня спас от смерти.
— Это как? — удивился я.
— Ну, когда ты выполз, я обратилась к Аллаху. И ты в меня не стал стрелять.
Я надул щеки от возмущения, а затем специально всплеснул манипуляторами, чтобы она видела.
— Не, ну нормально?! — фыркнул я. — Стрелять не стал — я, велел мне не стрелять — Иисус, а молодец все равно выходит — Аллах? Чего у тебя в голове вообще творится? Тебе ведь уже целых десять лет, не девочка!
Фарха обиделась не на шутку.
— Балда, нет никакого Иисуса! — Она вскочила и топнула ножкой. — Нет, и не было! Нет бога, кроме Аллаха!
— Тьфу, — сказал я.
— Весь день рождения испортил… — Фарха села рядом, надулась и отвернулась.
Мы помолчали.
— Ладно, — сказал я примирительно, — извини. Давай знаешь, как поступим?
— Как? — насторожилась Фарха.
— Пусть тебя и дальше хранит Аллах, если вдруг он существует. А меня сохранит Иисус.
— Если он существует, — уточнила Фарха.
— Ну да, — кивнул я. — А мы с тобой будем просто дружить. А когда вырастем, поедем в Лондон, возьмемся за руки и будем гулять по парку.
Фарха просияла.
— Давай! — кивнула она.
Я вдруг неожиданно для себя протянул манипулятор и бережно взял ее за руку. Она не отдернула ладонь. Так мы сидели наверно очень долго — перед нами журчал ручей, вокруг пели кузнечики. А потом Фарха вздохнула.
— Мне пора, — сказала она и погладила танкетку по корпусу.
Я этого не чувствовал, просто шелест был в наушниках от ее ладони.
— Пока! — вздохнул я. — До завтра?
— До завтра, — кивнула она, поднялась и взяла в руки букетик. — Отвернись, я пойду через ручей…
Я проворно развернулся на гусеницах, готовясь услышать, как Фарха за спиной будет шлепать по воде, но вдруг остолбенел: прямо передо мной в камнях пряталась грязно-белая танкетка.
— Что, посмотрел мультики с нелюдями? — раздался голос Алисы, искаженный не то злобой, не то динамиком. — Теперь смотри последнюю серию!
Прежде, чем я успел что-то сделать, пушка на танкетке дрогнула и послышался хлопок — один, другой, третий, четвертый… Тихо вскрикнула Фарха, застонала, а затем послышался тяжелый всплеск.
Я рванулся вперед, понимая, что уже поздно, врезался в танкетку всем корпусом и ввел на панели код самоподрыва.
Прошел месяц. С тетей Дианой и дядей Олегом мы ездили в районный штаб. Помню, у входа цвела сирень и толпился народ — военные с разноцветными нашивками курили, встав в кружок, армейцы- призывники сидели на чемоданчиках, ожидая чего-то. А вот разговор с комендантом не запомнился совсем.
Потом ко мне домой каждый день ходила психолог Элена. Она говорила глупости, показывала дурацкие картинки и заставляла сочинять по ним сказки.
Потом я снова начал ходить в школу. В патруль меня пока посылать не стали.
Однажды мы с тетей Дианой, вернувшись из школы, поставили машину в гараж и стояли на крыльце. Тетя Диана ковыряла ключом в замке, а я разглядывал каменные плитки под ногами, задумчиво помахивая портфелем. По улице проехал мотоцикл и мягко притормозил напротив. Я поднял голову.
— Простите, пожалуйста! — глухо спросил мотоциклист из-под шлема. — Не подскажете, Вторая парковая, дом шестьдесят два?
— Это здесь, — ответил я.
— А ты, наверно, Артур Галик? — спросил мотоциклист.
— Да.
— А вы кто? — тревожно обернулась тетя Диана, хватая меня за руку.
Вместо ответа мотоциклист нагнулся, и вдруг в руках у него появилась небольшая коробка, перевязанная темным скотчем. Но я смотрел не на коробку, а руки мотоциклиста — ни на правой, ни на левой не было ИД.
— Это тебе от Фархи! — яростно крикнул он, швырнул коробку прямо нам под ноги, а его мотоцикл взревел и рванулся прочь.
