Дети (те, которые с мамами) целыми днями сидят перед телевизорами. С утра до вечера. Дети соседних палат смотрят телевизор через стекло. Хотя бы какое-то развлечение. Телевизор да Андрюша Набоков.
Дома папа каждый вечер перед сном читал Ксюше свою сказку “Волшебный возок”.
– Ксюня, ты скучаешь по “Волшебному возку”?
– Нет.
– Почему?
– Потому что ТЫ со мной.
Димочка из соседней палаты влюбился в нашу комнату и всё время проводит у нас. Однажды он сказал тихонько своей маме (о нас с Ксюшей):
“Пусть эти девочки уйдут отсюда. А мы тут будем жить!”
Оказывается, он решил, что нам просто
– Как ты думаешь, Ксюша, что для каждого живого существа самое главное в жизни?
– Дом.
(Неужели… неужели мы вернёмся когда-нибудь домой?… И уложим Ксюнечку спать в её кроватку, и ты прочтёшь ей перед сном “Волшебный возок”…
А потом мы уйдём на кухню и зажжём нашу свечечку… И будем говорить, говорить ночь напролёт – как в наши первые ночи – пока не наговоримся…)
24 октября 94 года, понедельник.
35-й день в больнице, 17-й день карантина.
На этой неделе, в четверг, мы собираемся выписываться из больницы, хотя дифтерийная палочка продолжает жить в Ксюше. Но я надеюсь, что дома у Ксюши скорее восстановится иммунитет: она будет спать на лоджии, много двигаться, окрепнет и окончательно выздоровеет. А в больничной духоте, на больничных сквозняках это очень трудно, если вообще возможно. Если учесть, что вокруг – сплошная инфекция: и та, которой мы уже отболели, и многая другая: коклюш, чесотка и прочие прелести. Да к тому же все дети вокруг простужены, в соплях, кашляют – это тоже не действует оздоравливающе на здешний климат.
Но если бы только дети! С ними можно избежать контакта. Но как избежать контакта с чихающими и кашляющими медсёстрами? Которые являются в палату без маски! Которые разносят таблетки просто в руках! Как избежать контакта с раздатчицей пищи, которая наливает ребёнку щи и – кашляет в них! В субботу эту самую раздатчицу Тамару мне хотелось чем-нибудь стукнуть по голове. Но и это бы не помогло и ничего не изменило…
А в воскресение вечером у Ксюши уже было недомогание, а сегодня – насморк сильнейший и слезятся глаза… Не эта ли Тамара виновница? А может, нянька Екатерина Ивановна? Она ходит и кашляет по всему отделению с такой яростной неукротимостью, что кажется: она
Форточек в палатах нет. Единственный способ проветрить – распахнуть окно – и сразу становится очень холодно.
Итак, мы уходим из больницы с дифтерийными палочками и явным вирусным ОРЗ. И всё-таки мы уходим, так как 37 дней в больнице – это более чем достаточно.
Наша больничная жизнь завершается. Это я поняла, когда стали выпирать её отрицательные стороны. Когда я почувствовала, что у меня уже нет сил не замечать их.
Вчера ощутила сильную усталость, прямо изнеможение. Даже гулять не ходили – не было сил, лежали в обнимку и слушали кассету Вити Луферова. “Заходите, заходите, трубки дымные курите”, – подпевает Ксюша. Ей Луферов очень нравится. Всё время просит включить “эти смешные песенки”. У неё есть уже свои любимые: про дымные трубки, про юнгу, и про “не плачь, дядя”. Хотя Ксюня, конечно, многое понимает по-своему. Она гордый человек и не задаёт вопросов, когда ей что- то непонятно. Но вчера она всё же не выдержала и решила уточнить про “дядю”, которого Витя Луферов утешает: “Не плачь, дядя, не ты один сиротка”.
– Не ты ОДИН СЕЛЁДКА? – уточнила Ксюша.
И я целый день смеялась, то и дело вспоминая дядю-селёдку.
Но самое интересное даже не это! Оказывается, Ксюшу смутило не то, что дядя – селёдка, а то, что ОДИН селёдка!
– Нужно ведь говорить: ОДНА селёдка! – строго сказала она.
Это меня окончательно уморило.
Вот почему ей многие “песенки” кажутся смешными! Если она и всё остальное так слышит и понимает, – то это какой-то Хармс по-грузински.
А вообще, в больничной жизни смешных моментов было мало. Лирических – много, а смеялась я от души, ПО-НАСТОЯЩЕМУ, пожалуй, только из-за “один селёдка”. Когда я засмеялась, я вдруг поняла, как давно со мной этого не было. Мышцы лица словно бы даже разучились это делать. И только когда засмеялась, только тогда и поняла, какое у меня внутреннее напряжение (хорошо скрываемое даже от себя самой).
Вчера Ксюша сказала: “Скорее бы домой!” – и я была рада услышать от неё это.
Вчера Ксюша сказала:
– Мне вся наша жизнь больничная кажется сном…
(Ой, что-то моя свечка гаснет и гаснет. И вот уже погасла совсем, и я пишу в полной темноте).
Вчера мы были в гостях в соседней палате – у Димочки. Димочка на два месяца младше Ксюши. Димочка лежал в реанимации, у него дифтерия с сильнейшими осложнениями: на сердце и на нервную систему. Кстати, у Димочки прививка была, но от дифтерии она его не спасла. Как и всех остальных, кто здесь. Во всём отделении только Ксюша без прививки.
Димочка – прелестный мальчуган. (Нет, всё-таки со свечкой было лучше!) А
