'засветились', а уж мы всегда сумеем интерпретировать этот полёт, как захват боевого корабля и совершение преступлений против мирного населения. Тем более, что последствия их визита мы организуем. В конце концов, в портовых кабаках всегда можно найти пару-тройку отчаянных парней, которые за соответствующую плату сделают всё.
Оттама уставился на Шлая своими непроницамо-чёрными глазами. Этот хитрозадый полковник – искусный интриган. Генерал был уверен, что при первом же удобном случае Шлай продаст его с потрохами, но пока Оттама силён, Шлай будет бегать перед ним на цыпочках, выполняя любое распоряжение.
– Гм, неплохо, – задумчиво проговорил генерал. – Но связываться с портовым отребьем – себе дороже.
– Их потом можно устранить.
– Нет, слишком велик шанс, что исполнители всё разболтают. У меня, кажется, появилась другая идея.
Оттама замолк, Шлай терпеливо ждал, когда же шеф соизволит изречь суть идеи.
– Будет достаточно, если корабль спецроты попытается нарушить карантин.
– Чего? – Шлай так удивился, что забыл о субординации. Впрочем, Оттама, поглощённый новой мыслью, не обратил на это внимания, в противном случае, полковнику бы не сдобровать.
– Да, именно так. Они попытаются нарушить карантин, блокадные корабли вступят с ними в бой. И даже если не уничтожат, то самого факта вооружённого столкновения будет достаточно, чтобы я мог надавить на Лагриана.
– Но где взять такой карантин?
– На Одде, – усмехнулся Оттама. – Недавно объявили, что в экспортируемых этой планетой продуктах обнаружили неизвестный вирус. Наше командование озаботилось настолько, что послало туда двенадцать блокадных кораблей – пресечь распространение заразы. Вот с этими-то кораблями и надо заставить схлестнуться 'вихревцев'. Значит так: твоя идея – твоё и исполнение. Бросай всякие проверки. Поручаю тебе лично отслеживать бойцов спецроты с того момента, как они вернутся с последнего задания. Как ты сумеешь их склонить к полёту…
– Ждать не надо, сэр, – Шлай злобно улыбнулся. – На базе сейчас находится молодое пополнение, только-только закончившее курс спецобучения. Я это узнал от сольтанских кадровиков.
– Ого! Как это они поделились с тобой такой информацией?
– У меня тоже есть свои методы, – ухмыльнулся Шлай. – Так вот, новички ещё не столь подготовлены, как ветераны 'Вихря', но официально уже все оформлены. Поэтому, если мы сумеем заставить их сесть в корабль и вылететь к Одде, дело можно считать сделанным. Какая разница, новые бойцы роты учинили беспредел, или старые – главное, что в преступлении окажется замешана спецрота. И, знаете, господин генерал, у меня, кажется, появилась одна интересная мысль…
– Отлично, полковник! Если вы провернёте это, я обещаю вам участие в одном выгодном коммерческом предприятии.
– Сэр, я стараюсь только из уважения и личной преданности вам!
– Тем более, денежное поощрение не будет лишним.
– Всегда готов услужить вам, сэр! – Шлай снова вскочил. – И, если позволите, в рамках выполнения предстоящего задания…
– Да?
– Нужно устроить перевод одного сержанта на пограничье. Это сержант Маккормик, инструктор широкого профиля из той самой части спецподготовки, которую собираются закрывать.
– Хорошо, считай, перевод уже оформлен. Что ещё?
– Это всё, сэр! Разрешите приступать к выполнению?
Взмахом руки Оттама отпустил полковника, а сам задумался о том, что гораздо предпочтительнее было бы видеть бойцов спецроты в рядах туэлли, а не мёртвыми кусками протоплазмы.
– Итак, напоминаю вам в сорок третий и последний раз! Ничего лишнего не жрать!
Сержант Кисс порхал перед пошатывающимся строем. Капитан 'Доблести Бора' в связи с поломкой одного генератора распорядился уменьшить гравитацию на корабле до трети эталонной. Вот почему Кисс практически парил, а курсанты первого взвода пошатывались, как пьяные.
– Вам понятно, мерзавцы? – выдохнул Кисс, и до строя долетел запах перегара. – Можно употреблять только ту норму, которую каждому из вас прописали в личной карточке. Или кто-то желает повторить подвиг засранца Кабердыева? Наверное, все помнят, что две недели назад во время прошлой высадки гигиенический бачок его скафандра переполнился. И это несмотря на то, что светлые головы инженеров предусмотрели двойной запас прочности! А ведь я и в прошлый раз предупреждал 'не жрать'!
От злости Кисс подпрыгнул и чуть не ударился головой о верхнюю переборку, что окончательно вывело его из себя.
– Увижу, что кто-нибудь из вас сожрал лишнее, заставлю ходить не снимая скафандра все две недели на Одде. Всем ясно? Разойтись по местам и приготовиться к посадке!
Курсанты первого взвода улетели по каютам, но вдогонку ещё слышали сердитую воркотню сержанта. Майор-особист Замеки, слушавший в сторонке общение младшего командного состава с курсантами, подошёл к Киссу и одобрительно хлопнул его по плечу.
– Отлично, сержант, вы настоящий служака!
Кисс резко обернулся и ядовито ответил:
– Само собой, я – настоящий служака, в отличие от некоторых прикомандированных!
Майор побагровел и яростно что-то застрочил в коммуникаторе. Кисс с безразличным видом принялся рассматривать отсутствие маникюра на своих пальцах.
– Сержант, как вы стоите перед начальством? Немедленно встаньте по стойке смирно!
Кисс долгим взглядом посмотрел на майора, и того вдруг пробрала лёгкая дрожь. Кто знает, что на уме у этого сержанта со странным взглядом?
– Начальство, говоришь? Да пошёл ты в дрэк, серая плесень!
Кисс метко плюнул на начищенный сапог майора, развернулся и двинулся в свою каюту. Морально и физически оплёванный Замеки от такой наглости потерял дар речи. Речь вернулась к нему в виде нечленораздельного рычания, с которым он бросился вслед на нахальным сержантом, по пути выхватывая из кобуры 'Ангель 48'.
– Я… арр-рестовать… солдаты, ко мне!
Кисс обернулся, совершил кувырок навстречу майору, подкатился ему под ноги и ловким движением перехватил у него пистолет.
– Слушай меня, майор! – Кисс воткнул ствол Замеки в кадык, второй рукой схватив за ворот серого кителя. – Если ты вякнешь ещё хоть слово – я тебе вышибу мозги! Если ты капнешь подонку Шлаю на моего ротного – я тебе вышибу мозги! Если ты попробуешь навредить хотя бы даже курсанту – я тебе вышибу мозги! Я тебя предупредил!
Несмотря на пистолет у горла, майор Замеки всё же прохрипел:
– Сержант, отдай моё оружие и мы…
– Иди к себе, майор, и не попадайся мне на глаза, – как-то устало сказал сержант. – Пистолет я тебе отдам… когда рейд закончится.
Майор оправил серый китель, отступил на шаг и прищурился.
– Сержант, ты же неглупый человек и знаешь, что за подобное деяние полагается трибунал. Я не понимаю, чего ты добиваешься?
– Ты храбрый человек, майор, поэтому я тебе скажу больше, чем следовало бы. Запомни одно: я не врал, когда говорил, что вышибу тебе мозги,. Я это сделаю, если ты навредишь ротному или курсантам. А мне… уже всё равно. Поэтому просто помни эти слова…
Майор Замеки несколько секунд смотрел на измождённое лицо сержанта, потом развернулся и ушёл, словно позабыв про личное оружие. Кисс проводил его взглядом, затем подошёл к мусоросборнику и швырнул в него пистолет особиста. Увидев головы курсантов, выглядывавших из дверей кают, он
