хочется. В нем чувствовалась какая-то угрожающая решимость. Она хотела было расспросить о том, что же это за индивидуальные особенности такие, но внезапно он снова поцеловал ее – крепко, сладко, требовательно.
Когда Джейми наконец отстранился, Полли чувствовала головокружение и едва могла дышать, а сам он, казалось, полностью себя контролировал.
– О, я не прочь поразвлечься с тобой прямо сейчас. – Рука его заскользила вверх по ее бедру, загибая подол платья и нижние юбки. – Я был проклят – а некоторое бы сказали, что благословлен, – дьявольским аппетитом к наслаждениям и не могу пройти мимо такой красивой девчонки, как ты.
– Ты возмутительный тип, вот ты кто! – Полли хотела оказать сопротивление. Именно так ей и следовало поступить. Но и она была награждена тем же дьявольским аппетитом – и обжимание по углам с мистером Чарли никак не способствовало его утолению.
– Знаю. Но, как я уже сказал, жизнь коротка. Нужно урывать мгновения счастья, когда только возможно. —
На мгновение взгляд его сделался очень серьезным, и у Полли вдруг создалось впечатление, что он думает не о себе, а о своем хозяине. – Так что скажешь, Полли?
Действительно, потеряв Сэма, она также избрала фразу «Живи одним днем» своим девизом. Но кухарка с Энид могли вернуться в любой момент, или мистер Ритчи мог счесть, что дела его с мисс Беа закончены, и спуститься вниз.
Она сделала глубокий вдох.
– Верно. У меня найдется для тебя минутка, но не здесь. Сюда кто угодно может войти: твой хозяин, мисс Беа, кухарка, Энид. Даже мистер Чарли знает дорогу на кухню, хотя в такой час он обычно еще спит. – Соскочив с дивана, она схватила Джейми за руку. – Идем со мной. Если ты не имеешь ничего против кладовки под лестницей, то там нам никто не помешает.
– Кладовка под лестницей? Как это неподобающе! – промурлыкал Джейми, следуя за Полли по коридору. – Давненько я не резвился с женщиной в подобном месте.
Глава 8. Немного денег в счет будущих услуг
– Возьми. Здесь немного денег в счет будущих услуг. Полагаю, твои, скажем так, не очень терпеливые кредиторы с каждым днем будут становиться все более настойчивыми и все менее склонными слушать маловразумительные обещания о выплате долга.
Рука Беатрис, казалось, стала ватной и никак не могла удержать пачку денег. Ритчи обхватил ее пальцы своей сильной рукой и направил ее ладонь прямиком к ней в карман, чтобы она могла положить в него деньги.
– Благодарю вас, это очень щедрый жест с вашей стороны.
Рука Ритчи ловко и уверенно заскользила по изгибу ее бедра, приковывая Беатрис к месту.
– Такова реальность нашего соглашения, Беа. – Пальцы продолжили свое движение, направляясь к запахнутым полам ее мягкого пеньюара. Под ним она была одета только в ночную сорочку, и скоро Ритчи станет об этом известно. – Я даю тебе свои деньги, а ты мне в ответ себя, свободно и раскованно. – Она чувствовала на себе его испытующее прикосновение, призванное выяснить, что же скрывается за синим шелком пеньюара. – Возможно, пришло время и мне кое-что получить, а?
Сердце Беатрис неистово заколотилось. Тело ее было куплено, деньги получены. Теперь она не имеет права увиливать. Дыхание ее стало прерывистым, хотя она и пыталась совладать с собой. Она испытывала головокружение и восторг от ощущения того, что тело ее будто превратилось в клавишный инструмент, на котором пальцы Ритчи наигрывают мелодию.
Она должна дать ему то, что он хочет. Она и сама этого хочет не меньше. Какое счастье, что она больше не является уважаемой леди, потому что статус куртизанки предоставлял ей полную свободу, давал возможность погрузиться в мир чувственных наслаждений, ворота которого уже распахнулись перед ней, заманивая восхитительными удовольствиями.
Тем не менее, когда крупная теплая рука Ритчи сжала ей ягодицу, Беатрис резко дернула головой.
Дверь в утреннюю гостиную оставалась незапертой, и любой мог войти. Полли или Энид… Боже всемогущий, а что, если Чарли впервые в жизни проснется так рано, нагрянет сюда и, увидев происходящее, вообразит, что его сестру насилуют?
– Пожалуйста, нет… не здесь! Не сейчас!
Ритчи рассмеялся гортанным смехом, в котором одновременно звучали благосклонность, и издевка, и провокация.
– Опасаешься разоблачения, Беа?
– Разумеется, да!
Но почему в таком случае она сама прижимается к его руке и трется о его пальцы ягодицами, точно сладострастная кошка?
– А вот прошлой ночью, забавляясь со мной в кабинете Арабеллы Сауверн, ты ничего не боялась. – Характер его прикосновения изменился, теперь пальцы его изгибались дугой, дьявольски прижимаясь самым неподобающим образом к ее ягодицам через ткань пеньюара и ночной сорочки. Когда он стал поглаживать ее пониже спины, Беатрис громко вскрикнула.
– Это совсем другое дело. Мы находимся у меня дома, и я могу понадобиться кому-нибудь… слугам, например… Ради всего святого, Ритчи, мой брат может войти в любую секунду. – Последнее конечно же было очень маловероятно, но Беатрис не стала бы полагаться на свою неверную удачу. – Вы же должны понимать, что негоже ему застать вас здесь, позволяющим себе со мной подобные вольности. Даже если я делаю это ради того, чтобы спасти его от кредиторов!
– Только ради этого? – прошептал Ритчи ей на ухо.
В его голосе угадывалось удивление, но также и некая резкость. Чего он хотел от нее услышать? Получение чека на крупную сумму денег вовсе не означает, что она немедленно влюбится в него без памяти.
«Могла бы ты полюбить подобного человека ради него самого?» – поинтересовался внутренний голос.
Как такой вопрос вообще мог прийти ей в голову? Ни одна женщина в здравом уме не могла бы увлечься Ритчи. Он был создан исключительно для безумных любовных похождений, скандальных историй и – да, верно – вожделения. Его внешность и мужская притягательность делала это неотвратимым.
Но способен ли он на нежные чувства? Нет. Этот мужчина является, по сути, высокоразвитым животным, а не сентиментальным созданием.
Но мнение это укоренилось в голове, как вонзившаяся в палец заноза, сколь бы сильно ни старалась Беатрис отогнать его. Ритчи был не создан для традиционного семейного союза, для уютного домашнего очага и хранения верности супруге, для совместного воспитания детей. И чем скорее она примет это как данность, тем лучше для всех.
– Вы сущий дьявол! И вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, – воскликнула Беатрис, почувствовав, что Ритчи проявляет повышенное внимание к канавке между ее ягодицами. – Ритчи, прошу вас, остановитесь!
Пальцы его замерли, но он не спешил убирать их.
– Что такое? Тебе не нравится? – поддразнил он. – Ну же, отвечай откровенно. Ты обязана говорить мне только правду.
Беатрис задыхалась, грудь ее, не стянутая корсетом, вздымалась и опускалась, прижимаясь к ее дерзкому мучителю.
– Конечно же мне нравится! – вскричала она. – Но еще большее удовольствие я получила бы, если бы вы были любезны хотя бы запереть дверь.
Красивые брови Ритчи взлетели вверх, и он, казалось, погрузился в размышления.
– Ты права, дорогая, разумеется, – сказал наконец он, в последний раз сжимая ее ягодицу. – Я
