– Вот уж нет, – отозвался он и, не позволяя ей отстраниться и наделать глупостей, подвел к кровати и осторожно, но твердо усадил на краешек. – И что это ты делала, катаясь по полу? – Склонившись к Беатрис, Ритчи убрал ей с лица несколько выбившихся рыжеватых прядей. Прическа ее растрепалась, но Ритчи, обеспокоенно вглядываясь в Беатрис, этого, похоже, не замечал. Ее впечатлил тот факт, что Ритчи продолжал выискивать в ее лице признаки того, что у нее кружится голова или она чувствует слабость, не обращая внимания на то, что одета она лишь в нижнюю сорочку и панталоны.
– Ничего особенного, не волнуйся. Просто споткнулась… Нога запуталась в шнуровке корсета, когда я услышала твой голос. – Объяснение ее звучало смехотворно нелепым. Таким оно в действительности и было. Беатрис не сумела сдержать ухмылки, и лицо Ритчи в ответ озарилось лучезарной улыбкой, показывающей, что он принимает ее версию событий.
«Ах, Ритчи, теперь я понимаю, как тебе удается с такой легкостью покорять женские сердца», – подумала она.
– Видишь ли, Беа, обычно светские красавицы из кожи вон лезут, чтобы как можно скорее снять корсет, если я оказываюсь поблизости. Ты же стала первой, прикладывающей столько сил, чтобы его надеть.
Беатрис едва удалось сдержать рвущиеся наружу проклятия. Этот невозможный мужчина в очередной раз сумел прочесть ее мысли, подтвердив тем самым ее подозрения о том, что он обладает сверхъестественными возможностями.
– Никакая я не светская красавица, а всего лишь твоя куртизанка. И я в любом случае собиралась одеваться.
Он все еще касался рукой ее лица, и ей едва удавалось сдержать желание крепче прижаться щекой к его ладони.
– Ты вовсе не «всего лишь» кто-то, Беа. – Присев на кровать рядом с ней, Ритчи легонько провел костяшками пальцев по ее щеке, спустился ниже, к шее, затем плечу, руке, пока, наконец, не добрался до ладони. – Ты особенная и необычная женщина, поверь мне. – С этими словами он взял ее руку и легонько сжал.
Беатрис не могла понять, как это такая почти невесомая ласка могла оказать на нее столь мощное воздействие? По телу ее прошла дрожь, которую Ритчи наверняка почувствовал. Ну почему она так легко выдала себя?
– Ты льстец, Ритчи, – весело отозвалась она, улыбаясь ему, как она надеялась, беззаботной улыбкой. Она страстно желала его с той самой минуты, как он покинул ее дом на Саут-Малберри-стрит и отправился по своим делам, но все же ей не хотелось подавать виду, как сильно она очарована им. – Однако, должна признать, мне нравится, когда ты мне льстишь.
– Хорошо, – промурлыкал он и склонился, чтобы поцеловать ее в сгиб локтя. Движение это оказалось для Беатрис настолько неожиданным и чувственным, что едва не вывело ее из душевного равновесия. Дьявольски искушающий язык Ритчи испытующе касался ее обнаженной кожи, создавая иллюзию того, что ласкает ее между ног, как совсем недавно делал экзотический любовник Арабеллы.
Но как Ритчи вообще оказался здесь так быстро и так неожиданно?
– Я мне казалось, что еще несколько дней ты должен провести в Йоркшире, улаживая дела. – Голос Беатрис дрогнул, когда Ритчи принялся лизать чувствительную кожу на сгибе локтя, будто некий хищник, жадно впитывающий ее запах. – Я… я не ожидала твоего столь скорого возвращения.
– Дела были успешно закончены, и я понял, что не могу дольше ждать, – приглушенным голосом отозвался он. – Я отправил телеграммы о своем возвращении сюда и на Саут-Малберри-стрит, и София послала мне записку о том, что ты здесь.
Выпрямившись, Ритчи с загадочной улыбкой внимательно всмотрелся в лицо Беатрис, будто бы снова читал ее мысли, затем взгляд его опустился ниже, на ряд жемчужных пуговок и ленты на груди ее сорочки.
– Мы ходили за покупками. Потратили часть твоих денег, как ты и предлагал. – Жаркий взгляд его скользил по холмикам ее грудей и соскам, скрытым муслиновой тканью. – Потом вернулись сюда, и София предложила немного передохнуть.
Губы Ритчи искривились в усмешке, будто бы он находил ее слова очень забавными. Он посмотрел сначала на смотровой глазок, с которым был явно хорошо знаком, затем снова на кровать с разложенным на ней содержимым резной шкатулки.
Щеки Беатрис пылали. Мало того что он застал ее в неэлегантной позе на полу, одетой всего лишь в нижнее белье, так еще и уличил в тайном изучении эротических приспособлений Софии.
– Передохнуть, значит? – Его длинные черные ресницы соблазнительно трепетали. – Мне следовало бы догадаться, что за развлечение припасла для тебя София.
– Я нахожу эти предметы весьма занимательными… но я не совсем наивна и знаю об их предназначении. – Беатрис взяла годмише, намереваясь убрать его и все прочее в шкатулку и захлопнуть крышку. Вместо этого пальцы ее задержались на гладкой волнующей поверхности искусственного фаллоса и взгляд ее, будто повинуясь неведомой адской силе, не поддающейся ее контролю, сам собой оказался прикованным к брюкам Ритчи в области гениталий, скрытых добротной темно-серой тканью брюк.
Беатрис продолжала смотреть, зная, что он наблюдает за ней. Но все же она не могла отвести глаз, а пальцы ее инстинктивно сжимались и разжимались вокруг годмише.
Услышав смех Ритчи, она бросила искусственный фаллос на кровать.
– А ты, я смотрю, совсем не заботишься о своей игрушке. – Все еще ухмыляясь, Ритчи сам взял годмише и принялся сжимать его точно так же, как это только что делала Беатрис. – Этот образчик кажется мне очень хорошим.
Сердце Беатрис забилось быстрее, посылая поток крови по венам и к лону. Этот фаллос и в самом деле был хорошим образчиком, и ей не составляло труда воображать вместо него живую пульсирующую плоть Ритчи. Ласкает ли он себя так же, как проделывает сейчас с этой игрушкой? Медленно, чувственно и с большой нежностью.
– Да, должна признаться, сделан он очень искусно, – сказала Беатрис, удивляясь тому, как испуганно звучит ее голос.
Ритчи продолжал поглаживать фаллос из слоновой кости, проводя пальцами по искусно вырезанным венам и головке. Глаза Беатрис метались от пальцев Ритчи к его лицу и обратно. Его длинные ресницы трепетали, и она подумала, что он мог бы ласкать свой собственный член. Когда с губ его сорвался легкий вздох, Беатрис все же посмотрела вниз, не в силах побороть себя.
Великий боже, Ритчи и в самом деле был возбужден, о чем свидетельствовала огромная выпуклость у него между ног.
– Как по-твоему, сопоставима ли эта штука с настоящим пенисом, Беа? – Голос его звучал вежливо, а глаза цвета полуночи, в глубине которых горело пламя, смотрели на нее в упор. – Ее называют «вдовьим утешением», но, как мне кажется, она хорошо подходит и для незамужних женщин тоже.
– Я…
«Осторожнее, Беатрис, – предостерегла она себя. – Он же не знает, что ты девственница. Он считает, что у тебя имеется хоть какой-то опыт».
– Ну, у меня не было времени оценить в действии этот конкретный образец.
Ритчи продолжал ласкать изысканно сделанную имитацию полового органа с таким пристрастием, будто бы она была настоящей. Или будто бы он хотел привлечь к этому процессу саму Беатрис. Никогда ведь не знаешь, что на уме у такого развращенного человека. Возможно, он испытывает удовольствие от манипуляций с точной копией своего полового органа.
– А не заняться ли нам этим прямо сейчас? Оценить эффективность приспособления в действии, я имею в виду. – Они смотрели друг на друга в упор, но боковым зрением Беатрис улавливала движение его пальцев.
Она ощущала жар и возбуждение, а также неуверенность в себе, но одновременно и была готова во что бы то ни стало сделать это. Решение то было простым и едва не сводящим с ума.
– Да, полагаю, можно. – Она воззрилась на годмише и большой палец Ритчи, прижатый к канавке в гладкой головке. – Но неужели тебе не хочется… ну, просто взять меня? Ведь именно за это ты заплатил столь щедрую сумму денег.
