говорило красноречивее слов. – Как она сюда попала? Я думала, она находится в лечебнице?
– Находилась. Но кто-то выпустил ее оттуда… не знаю, как это могло случиться. Либо обманом, выступив якобы в качестве моего агента, либо тайно похитив ее. – Он нахмурился еще сильнее. – У меня имеются подозрения касательно того, кто это мог быть, но сама Маргарита настаивает, что ангел Смит принес ее сюда в колеснице.
– Смит? Кто такой Смит? – У Беатрис тоже имелись на этот счет определенные подозрения. Она знала по крайней мере одного человека далеко не ангельского поведения, который определенно желал им обоим зла.
Ритчи пожал плечами. На лице его застыла маска гнева.
– Юстас! Этот презренный червяк! Но откуда в нем столько ненависти? – Беатрис почувствовала, как в груди ее закипают ярость и осознание того, что ее предали.
– Так и есть. Похоже, он просто доставил мою жену сюда и уехал, предоставив нам право самим разбираться с посеянным им хаосом.
– Она… она…
– Беснуется? Да, похоже на то. Я должен спуститься вниз. Миссис Брюэр и Агата сумели уговорить ее пройти в гостиную, и сейчас с ней сидит Агата, но требуется мое присутствие. – Ритчи поспешно надел жилет, одновременно просовывая ноги в домашние тапочки. Казалось, он все еще грезит, хотя и отчаянно старается проснуться.
– Могу ли я помочь? Возможно, мне стоит с ней поговорить? – Беатрис испытывала страх и беспомощность перед тем, что Маргарита натворила и еще могла натворить, но не могла не задать этот вопрос. Чувства ее будто подхватило водоворотом, что, должно быть, происходило и с самим Ритчи, но, возможно, вместе им удастся справиться с этой неожиданно возникшей трудностью.
– Благослови тебя Бог, любовь моя, за это предложение. – Помедлив, он порывисто обнял ее. – Но у меня такое чувство, что при виде тебя она разъярится еще больше.
Не успели эти слова слететь с его языка, как где-то в доме послышался шум, настоящая какофония звуков: людские крики, звук, как будто что-то разбили, и зловещий пронзительный женский голос.
– Я пойду, Беа. Служанке с Маргаритой не справиться. Нужно попытаться успокоить ее, а также послать кого-то за доктором.
Еще раз пожав ей на прощание руку, Ритчи поспешил к двери. На пороге он замер и обернулся:
– Оставайся здесь, любовь моя… пожалуйста… Я никогда себя не прощу, если она попытается напасть и на тебя тоже.
Затем он ушел. Шаги его прозвучали сначала на лестничной площадке, затем по ступенькам, приглушаемые возобновившимися криками и звуками ударов.
Что же делать? Беатрис чувствовала себя беспомощной и потерянной, сидя на кровати в комнате, находящейся в совершенно незнакомом ей доме, в то время как внизу бесновалась умалишенная женщина, которая к тому же являлась убийцей. Одному Богу было известно, что у нее на уме. Если ее ум все еще функционирует.
Бездействовать Беатрис не могла, поэтому, встав с постели, она начала одеваться, натянув на себя сначала панталоны, затем сорочку и одну нижнюю юбку. Не было и речи о том, чтобы облачиться в костюм, потому что без посторонней помощи ей ни за что не удалось бы зашнуровать корсет. Вместо этого Беатрис завернулась в роскошный домашний халат Ритчи и туго затянула пояс, после чего сунула ноги в ботинки и завязала шнурки.
Пока она одевалась, шум в доме не прекращался. Панически звучали другие голоса, снова слышался грохот разбивающихся предметов, а также странный рокочущий звук. И потрескивание.
Да что, ради всего святого, там творится?
Невзирая на слова Ритчи, она вышла на лестницу и тут же поняла, что происходит нечто ужасное и очень опасное.
С первого этажа вверх по лестнице тянулся дым, кто-то вопил от ужаса.
Ах, святые Небеса, Маргарите каким-то образом снова удалось устроить пожар!
Тут послышался голос Ритчи, жесткий, но уверенный:
– Миссис Брюэр, Агата, уходите, уходите немедленно! Зовите полицейского так громко, как только сможете… и пошлите кого-нибудь за пожарной бригадой… А ты, Оливер, беги на Саут-Малберри-стрит, дом 34 и приведи сюда Джейми. Поторапливайся! Шевелитесь же, все вы!
Послышался топот бегущих ног, сопровождаемый более сильным потрескиванием пламени, пожирающего дерево. Сквозь хаос пробивались два голоса. Один принадлежал Ритчи, громкий, исполненный беспокойства, но прерывистый, будто бы он с кем-то сражался. Второй голос, очень высокий и почти музыкальный, как будто парил над царящим в доме хаосом.
– Беатрис! Беатрис! – взывал Ритчи. – Ты оделась? Спускайся вниз… тебе нужно выбираться отсюда!
– О да… мой милый соблазнитель… отошли всех прочь и займись-ка лучше мной. Засунь в меня эту штуку, как тогда… сделай мне больно!
От дыма у Беатрис щипало глаза. Перегнувшись через перила лестницы, она пыталась рассмотреть визжащую женщину, навлекшую на всех беду.
Снизу на нее взирали два лица: Ритчи и его жены, отчаянно сражающихся. Он пытался сдержать ее, а она брыкалась, молотила руками и ногами с нечеловеческой силой.
– Ритчи! – в тревоге вскричала Беатрис, видя, что он перепачкан сажей, а на рубашке виднеется кровавое пятно. Боже всемогущий, что происходит? Неужели ситуация повторяется снова?
– Беатрис! Слушай меня внимательно, – с трудом прокричал Ритчи, не переставая бороться с извивающейся в его руках Маргаритой. – Иди к лестнице черного хода… и если там свободно… выбирайся из этого дома так быстро, как только можешь! Прошу тебя, поспеши, любовь моя… ради всего святого, спасайся.
Прежде чем Беатрис смогла ответить, Маргарита испустила яростный вопль. Лицо ее, которое при обычных обстоятельствах было очень красивым, теперь являло собой застывшую маску гнева. Черты лица перекосились, а светло-золотистого оттенка волосы были спутаны и местами подпалены.
– Шлюха! Продажная девка! Шлюха! – вопила она, принимаясь бороться с Ритчи с удвоенной силой. На ней было простое дневное платье и шаль, испачканные сажей и попорченные огнем. Что же она натворила? Уж не поранила ли она служанку, оставленную присматривать за ней?
– Беатрис, пожалуйста! Найди безопасный способ выбраться из дома, и поскорее! – прокричал Ритчи и вдруг скорчился от боли.
К ужасу своему, Беатрис заметила, как в руке Маргариты что-то блеснуло. Был ли то маленький нож? Или ножницы? Что-то, что ей удалось припрятать в одежде? Каково бы ни было ее оружие, она ухитрилась извернуться и ткнуть им в руку Ритчи. Шокированный, он на мгновение ослабил хватку, и Маргарита тут же высвободилась и побежала прочь.
И направлялась она вверх по ступеням прямиком к Беатрис!
Ритчи поспешил за женой, не обращая внимания на обильно струящуюся из раны кровь. Оба они одновременно достигли лестничной площадки, где стояла Беатрис, и Ритчи снова вцепился в Маргариту.
– Шлюха! Шлюха! Шлюха! – завывала она, запрокидывая голову и что было сил молотя своего мужа ногами по голени.
– Беатрис, проверь черный ход. Возможно, через него нам удастся выбраться, – прокричал Ритчи, не переставая бороться и указывая куда-то в направлении дальней стены. Беатрис поспешно метнулась в ту сторону, уворачиваясь от мелькающих в воздухе ног и кулаков Маргариты, и обнаружила неприметную дверцу, которая, должно быть, вела на лестницу для прислуги.
Но все было бесполезно – из-за двери уже вырывались густые клубы дыма. Сколько же безрассудств удалось совершить Маргарите за такое короткое время? Какой же хитрой оказалась эта сумасшедшая женщина, а теперь им всем приходится за это расплачиваться.
– Не думаю, что нам удастся воспользоваться этим выходом, Эдмунд, – прокричала Беатрис и тут яростно закашлялась. Бросившись к краю лестничной площадки, она перегнулась через поручень, и глазам ее, слезящимся от дыма, открылась картина, подтвердившая самые худшие ее опасения.
