– Ты не знаешь наших отношений с Морганом. Я люблю его. И мне кажется, что это было с момента нашей первой встречи, хотя по-настоящему я поняла это после того, как…
– А другие мужчины? – оборвала ее Бесс.
– Других у меня не было, – с возмущением ответила Дизайр. – Он для меня единственный.
Бесс с недоумением посмотрела на нее и покачала головой.
– И ты не можешь забыть свою первую любовь, – сказала она. – Может и впрямь такое бывает. Я тоже иногда вспоминаю своего первого обольстителя.
И Бесс пустилась в откровения.
– Помню, я только что приехала из Суссекса, устроилась на работу помощницей к одной модистке. Вот тогда я и встретилась с ним. Он был сладкий, как патока. А как складно говорил… Дарил дорогие подарки… Один раз даже золотое кольцо. Во всяком случае, он сказал, что оно из чистого золота. – Тут Бесс запнулась и с виноватым выражением на лице хихикнула. – А потом, когда ему все это надоело, он решил как следует подзаработать на мне.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты еще многого не знаешь, в том числе и о том, что такое сутенерство. Так вот, потом он подыскал мне одного богатого, молодого парня, круглого дурака, который приезжал в Сити за удовольствиями, пока еще не остепенился. Когда деревенщина получал свое, то его ощипывали, как голубя. Вытянуть деньги из этого простофили совсем нетрудно. Он должен был давать их мне, чтобы я смогла снимать дорогие комнаты или оплачивать придуманные долги. Потом я смылась от своего благодетеля вместе с одним дружком. А он постыдился заявить на меня. – В этом месте Бесс сделала паузу и презрительно рассмеялась.
– Может быть, этот старый дурак связался со мной потому, что он ничего не мог делать со своей женой. Наверное, у нее было постное лицо, и она разрешала ему только слегка обнять себя в постели, да и то при погашенных свечах под покрывалом. Зато уж я платила ему сполна. Я сейчас расскажу, как я заставляла его чувствовать себя двадцатилетним юношей. Потом он должен был рассчитаться за это и сделать так, чтобы его жена ничего не узнала.
Откровенные признания Бесс произвели шокирующее впечатление на Дизайр, но она понимала, что в ее теперешнем положении не следует высокомерно относиться к девушке. «К тому же, – подумала она, – не так давно она сама чуть было не стала воровкой, в ту ночь, когда встретила Моргана в Уайтфрайерсе».
– У меня была неописуемая любовь с этим человеком, – продолжала Бесс. – Не было такого, чего бы я не сделала для него. Но все это продолжалось до тех пор, пока я не узнала, что у него есть еще несколько таких же, как я. Они тоже зарабатывали на жизнь, лежа на заднице, и отдавали ему деньги.
– Мне очень жаль, – робко попыталась прекратить ее дальнейший рассказ Дизайр.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости, моя дорогая. – В ореховых глазах Бесс вспыхнули злые искорки.
С этой минуты Дизайр следовало раз и навсегда усвоить, что ей ни в коем случае нельзя показывать свою жалость Бесс – ведь девушка неимоверно гордилась своими успехами у мужчин.
– Но я надеюсь, что не зря потратила время на тебя. Решилась, наконец, пойти в пивную со мной? Если ты и дальше будешь сидеть здесь, станешь такой же ненормальной, как Уинни. Вот чего ты добьешься.
– Постой. Не уходи. – Дизайр начала лихорадочно обдумывать мысль, внезапно мелькнувшую у нее в голове. – Я хочу спросить тебя о мужчинах из пивной. Как ты думаешь, среди них могут быть такие, которых скоро выпустят из Ньюгейта?
– Если ты задумала бежать, забудь об этом, – с горячностью поспешила предупредить ее Бесс. – Всех, кому удалось сделать это, можно пересчитать на пальцах одной руки. Большинство беглецов были пойманы прямо в тюремном дворе, а потом… – Ее лицо сразу помрачнело, а в глазах появился страх. – Потом с них буквально сдирали кожу. И еще ставили клеймо на щеке. Так что лучше не заикайся на эту тему. Вряд ли найдется дурак, который захочет помочь тебе в этом деле.
Дизайр покачала головой.
– Я и не думала затевать такое, – заверила она Бесс. – Просто хотела узнать, не собираются ли освободить кого-нибудь из заключенных. Например, из тех, кто совершил какое-то незначительное преступление. Я попыталась бы передать с ним письмо на волю.
– Письмо? Кому ты собираешься писать?
Послышался скрип двери, и на пороге появился Эльф со свечой в руках. Он пришел проводить Бесс по темному коридору в пивную.
Дизайр хотела успеть досказать до конца свой план.
– Если бы мне удалось переправить письмо лорду Уоррингтону, сэру Джеффри Уоррингтону…
Эльф разразился оглушительным хохотом.
– Эта потаскуха сошла с ума, – заорал он во всю глотку. – Вы слышали – лорд Уоррингтон? Милочка, кто он такой? Уж не твой ли дружок?
– Вас это не касается, – ответила ему Дизайр.
Но обезьяньего вида охранник пришел в неописуемый восторг от собственного юмора и желал продолжить эту тему.
– Может быть, еще скажешь, что ты переодетая герцогиня из Ньюкастла? По какому случаю ты осчастливила нас своим присутствием?
Вслед за ним Халда, державшая язык за зубами после первой стычки с Дизайр, решила присоединиться к тюремщику, чтобы унизить девушку.
– И чего бы тебе не взять у нее письмо для его светлости, Эльф? После ее письма он сразу пришлет за ней лошадей и карету.
И без их злых слов Дизайр понимала, насколько мала вероятность помощи от Джеффри. Наверняка Ровена не теряла времени даром и рассказала ему обо всем, что произошло в магистрате. Она, должно быть, не упустила случая изобразить события так, чтобы как можно сильнее опорочить ее, Дизайр. А может быть, его нет в Лондоне. Джеффри мог уехать в свое поместье, в Йоркшир, или еще дальше – навестить кого-нибудь на континенте. Но даже при ничтожных шансах на успех она должна попытаться отправить ему весточку. Вдруг он согласится использовать свои связи с влиятельными людьми ради нее.
С тревогой в глазах она вопросительно посмотрела на Эльфа, как будто надеясь понять его отношение к тайной отправке письма. Вопреки ее слабым надеждам охранник сказал:
– Чего ты маешься? Почему бы тебе не написать сразу его величеству? Всегда нужно начинать с самого верху. – Он так сильно трясся от смеха, что от свечи, зажатой в его толстой руке, на стене заплясали огромные причудливые тени.
– Заткни пасть и двигай вперед, – приказала Эльфу расхрабрившаяся Бесс. – Будешь освещать нам дорогу до пивной.
Она подхватила рукой подол вытянувшейся старой юбки и тряхнула головой.
– Ты тоже пойдешь с нами, Дизайр.
Они последовали за охранником по темным лабиринтам коридоров в пивную. Мимо них то и дело сновали заключенные. Тех, кого Бесс уже знала, она приветствовала на ходу.
Когда они приблизились к распахнутой двери пивной, Бесс сунула Эльфу монету. Дизайр без труда поняла, откуда у нее деньги. Про себя она знала точно, что никакие нужды и отчаяние не заставят ее заниматься тем, что делала Бесс с заключенными. Поэтому она остановилась, опасаясь идти дальше.
«Нужно было оставаться в камере», – ругала она себя. Бесс теребила ее за рукав и тащила в дверь.
– Входи же, – не унималась она.
Следом за ней Дизайр прошла в просторную комнату с низким потолком. Тускло горели свечи. В воздухе шевелились густые клубы дыма. Все посетители пивной – и мужчины и женщины – курили. Они полагали, что табачный дым истребляет инфекцию.
Бесс подвела Дизайр к длинному столу. Женщины сидели здесь вместе с мужчинами и пили спиртное. Одна женщина громко распевала какую-то непристойную балладу. Ее фальшивое пение нарушал звон оловянных кружек, из которых посетители потягивали свое пиво.
Баллада оказалась бесконечно длинной. Каждый куплет завершался рефреном:
