подобрал с пола сброшенную рубашку и сдернул со взмокшей Даниловой шеи свой галстук.
— Теперь ты понимаешь, в каком направлении нужно двигаться?
Данила молча кивнул.
— Тогда давай сам. — Эд уселся на стул, привычным жестом скрестил руки на груди.
…У него получилось! Не сразу, не хватало техники и опыта, но суть он уловил. Одобрительный кивок Эда стал для него лучшей похвалой.
— Молодец, Оборотень! Супер! — Он и не заметил, когда вернулась Рита. — Эд, как тебе удалось?
— Вот такой я экстраординарный человек. — Арт-директор снисходительно улыбнулся, взмахнул рукой и вышел из комнаты.
— Ну что, Оборотень, лед тронулся! А я тебя уже чуть было не списала. — Рита озорно улыбнулась, потрепала Данилу по щеке. — Пусть Алекс еще посмотрит, но скоро, думаю, можно выпускать тебя на большую сцену.
— Когда? — Сердце испуганно ухнуло куда-то вниз живота.
— А хоть и в следующую субботу.
— Так быстро?!
— А чего тянуть? Ты уже достаточно подготовлен. Осталось отшлифовать кое-какие моменты, и все — новая звезда мужского стриптиза готова!
Вот он и настал — час «X»…
Сказать, что Данила нервничал, значит не сказать ничего. Да он буквально умирал от страха!
— Не волнуйся, Оборотень, — успокаивала Рита, поправляя ему галстук. — Все будет замечательно. Ты, главное, следи за ритмом.
— Плевать на ритм! — вмешался Эд. — Оборотень, доверься своим инстинктам и держи зал.
Легко сказать — держи зал. А как это сделать, когда от страха подгибаются колени, а голова предательски кружится? И даже парфюм, тот самый, с которым он уже почти сроднился, больше не помогает.
— Дрейфишь, Оборотень? — В уши вполз ехидный голос Херувима.
— Отвали! — рыкнул Данила.
— Ой-ой! Какие мы страшные! — В притворном ужасе Херувим закатил глаза.
— Отстань от него. — Конан ободряюще похлопал Данилу по плечу. — Ничего, парень, мы все через это проходили.
— Все, Оборотень! Ни пуха ни пера! — торжественно и немного испуганно сказала Рита и подтолкнула его в направлении сцены.
Он смутно помнил, как это начиналось. Помнил раздражающий яркий свет, помнил ухающий гул в ушах, помнил тяжелый запах незнакомых духов и табака. А остальное…
«Выбери в зале одну женщину и работай для нее», — учил Эд.
Данила выбрал.
Алекс сидела за столиком прямо у сцены. В шикарном вечернем платье она больше не казалась девочкой-подростком. Она выглядела как роскошная зрелая женщина, знающая цену своей красоте. Надменный прищур, внимательный взгляд, снисходительная улыбка, словно она не на его стороне, словно она одна из этих… клиенток. Волнение и нерешительность вдруг отступили, пропуская на передовую злость, дремавшую все это время и вдруг поднявшую голову звериную суть.
Он двигался так, как учил его Эд. Он слушал свой собственный ритм и не слушал музыку. Он сразу начал с зала. Начал с Алекс…
Она не ожидала. Когда он рывком сдернул ее со стула, она растерялась, оступилась, покачнулась на высоченных каблуках и наверняка упала бы, если бы он позволил ей упасть. Но он не позволил. Для танца Оборотню нужна партнерша. Этим вечером он сделал свой выбор…
Алекс была легкой, почти невесомой. И она прекрасно чувствовала его внутренний ритм.
— Я убью тебя, Оборотень, — шептала она, срывая с него галстук.
— Уволю, — стонала она, расстегивая пуговицы на его рубашке.
— Уничтожу, — рычала она, обжигая его шею жарким дыханием…
Все оказалось так просто. Эд был прав…
Данила оттолкнул Алекс, разгоряченную, возбужденную, потерявшуюся в его объятиях, в тот самый момент, когда ее пальцы тянулись к ремню его брюк. С приглушенным стоном она упала обратно в кресло, и все присутствующие в зале женщины вздохнули с ней в унисон. Это был вздох неудовлетворенности и обманутых надежд…
Вот так-то, милые дамы! Вы платите деньги, но главные тут не вы…
— Оборотень! Ты с ума сошел! — после представления набросилась на него Рита. — Что это за самодеятельность?!
Данила равнодушно пожал плечами, отмахнувшись от ее возмущенных воплей, побрел в раздевалку. От навалившейся вдруг слабости ноги дрожали, словно после тяжелой работы.
— Эй, я с кем разговариваю? — Рита не собиралась отставать. — Алекс тебе голову открутит. И мне заодно.
— А что, все так плохо? — Данила остановился, привалился влажной спиной к стене.
— Вообще-то круто. Неплохая импровизация, но, Оборотень, скажи, чем ты думал, когда вовлекал в свои игры Алекс?! Тебе что, других баб мало?!
— Алекс у нас персона неприкосновенная?
— Алекс хозяйка этого клуба, если ты забыл!
— И что?
— А то, что с ней так нельзя.
— Как — так?
— Ну, ты же ее… — Рита осеклась.
— Что? — вкрадчиво поинтересовался Данила.
— Ты ее завел и остановился на полпути!
— А нужно было не останавливаться, довести все до конца?
— Нет, ну ты нахал! — задохнулась Рита. — И брюки ты, между прочим, так и не снял. Что это за стриптиз такой, в брюках?!
— А где Эд? — Ему надоело препираться с Ритой. Захотелось услышать авторитетное и, самое главное, непредвзятое мнение.
— Не знаю, — обиженно буркнула она. — Ушел куда-то.
— Он видел?
— Видел.
— И что сказал?
— Ничего не сказал! Ушел, и все!
— …Не парься, Оборотень, для первого раза очень даже неплохо. — В запале спора они не заметили, как в коридоре появился Эд.
— Неплохо? — нарочито равнодушно спросил Данила. В том, что мнение Эда для него что-то значит, не хотелось признаваться даже самому себе.
— Более чем неплохо, Оборотень. Более чем. — Арт-директор плотоядно улыбнулся. — Ты примерный ученик — ухватил самую суть. Думаю, на этом поприще тебя ждет большое будущее, если…
— Если что?
— Если после сегодняшней выходки Алекс тебя не уволит.
Эд не успел договорить, как зазвонил его мобильный. Они с Ритой многозначительно переглянулись.
— Легка на помине, — усмехнулся Эд, поднося телефон к уху.
С минуту он молча слушал, а потом весело посмотрел на Данилу:
— Иди, Оборотень.
— Куда?
