приблизить к контрактам с суммами с шестью нулями. И за это Данила был ей благодарен.
Деньги не стали для него самоцелью, скорее приятным дополнением к жизни. Теперь он мог позволить себе многое из того, о чем раньше не смел даже мечтать. Он купил двухкомнатную квартиру в Москве, не слишком большую, но в хорошем районе. Дома он жил едва ли несколько месяцев в году, но это не имело никакого значения. Для Данилы, бывшего детдомовца, было важно знать, что где-то на Земле есть место, куда он может вернуться в любой момент, его приватная территория, его крепость.
Арина, однажды побывавшая у него в гостях, предлагала купить что-нибудь более респектабельное и масштабное. «Привыкай к своему новому статусу, Оборотень. Ты больше не мальчик-попрыгунчик. Ты — супермодель. Привыкай окружать себя красивыми вещами, красивыми автомобилями, красивыми женщинами. Эта дыра тебе не подходит».
Данила не спорил, по опыту знал, что спорить с Ариной бессмысленно. Он просто делал так, как считал нужным. С Ариной они совпадали лишь по одному пункту — автомобили! Машины Данила менял ежегодно, относился к ним с любовью и нежностью, радовался каждому новому «железному коню» как ребенок. Не было большего счастья в его напряженной, до отказа заполненной работой жизни, чем сесть за руль и вдавить в пол педаль газа. Скорость и драйв были его самыми любимыми, самыми верными подружками. Куда более любимыми, чем девушки.
Арина знала об этой его страсти. Знала и не приветствовала. «Оборотень, если ты попадешь в аварию и порежешь морду, можешь сразу прощаться с бизнесом».
Данила по привычке отмалчивался и продолжал гонять по ночным автострадам, точно чувствовал, что от машин беды не будет.
Беда поджидала его совсем в другом месте…
Это был первый отпуск за пять лет. Данила так привык работать, что теперь не мог вспомнить, как нужно отдыхать. На помощь пришла Арина.
— Куршевель! — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Оборотень, едем кататься на горных лыжах и развлекаться на полную катушку!
Данила не хотел в Куршевель. Он не любил горы и не любил «развлекаться на полную катушку», но согласился. Он не заметил, когда отношения с Ариной стали его тяготить, просто, проснувшись однажды в ее постели, понял, что устал от этого странного служебного романа. У каждого из них была своя собственная жизнь, и встречаться они продолжали исключительно по инерции. Пришло время поставить точку. Пусть Арина развлекается, получает удовольствие, а он осмотрится, выберет подходящий момент для объяснений. Данила понимал, любовница не воспримет их разрыв как трагедию, легко найдет ему замену, но с какой-то мальчишеской самоуверенностью продолжал считать, что расставание с ним может причинить ей душевную боль.
Лыжи не шли ни в какое сравнение с автомобилем! Скучно, неинтересно, предсказуемо. Возможно, если попробовать трассу покруче…
Ему понравилось! Скорость, драйв, ветер в лицо и ощущение свободы! Нет только рева мотора, но это уже не важно. Важно, что дыхание сбивается от восторга, а сердце бьется часто и радостно. Важно, что остались еще непокоренные вершины…
Все изменилось в одночасье. Данила упустил момент, когда стремительное скольжение перешло в падение…
Беда ждала его у подножия так и не покоренного склона. Она выглядывала из-за плеча белой, как альпийский снег, Арины. Она посылала Даниле воздушные поцелуи…
— Оборотень! Что с тобой?! — Хриплый голос Арины едва пробивался сквозь стрекот внезапно возникших в голове помех.
— Я в порядке…
Он попытался сесть.
Ничего не вышло… У него больше не было позвоночника, только добела раскаленный железный штырь…
Настоящий мужчина не должен плакать. Настоящий мужчина умеет терпеть боль. Данила это знал. Знал и продолжал захлебываться криком…
Он кричал, а изо рта вырывались облачка пара — это остывал раскаленный штырь, его новый позвоночник…
Селена очень скоро узнала, куда исчез ее Оборотень. Уже через три месяца она увидела его лицо на обложке ведущего мужского журнала. Еще через два он появился на экране телевизора. Еще через год стал «лицом» крупнейшей автомобилестроительной компании.
Ее Оборотень стильно смотрелся за рулем спортивного «Порше». Они подходили друг другу: «Порше» и Оборотень. Оба казались совершенными и недосягаемыми…
Пока Данила завоевывал мир, Селена жила обычной, ничем не примечательной жизнью: училась, сдавала выпускные экзамены, устраивалась на работу.
Она долго не могла определиться со специализацией. Ей не давал покоя дар Элеоноры и собственный скрытый потенциал. Хотелось докопаться до самой сути, понять, как устроено, а главное как функционирует чудо. Можно ли подвести научную базу под их «ненормальность», объяснить все с точки зрения анатомии и физиологии? Весь последний курс девушка мечтала о клинической ординатуре, но когда пришло время делать выбор, как-то внезапно поняла, что докопаться до сути ей никогда не удастся.
Ей повезло, далеко не каждого вчерашнего студента примут на работу в один из самых известных и самых передовых медицинских центров. Центр носил имя профессора Ильинского, нейрохирурга с мировым именем. Руководил им Сергей Полянский, ученик и преемник профессора. Он и сам был нейрохирургом от Бога, и команду подобрал замечательную. В центре трудились не просто высококвалифицированные специалисты, но фанаты своего дела. Селена почувствовала эту особенную атмосферу сразу, стоило лишь ей переступить порог реабилитационного отделения, в котором ей предстояло работать. Почувствовала и еще раз утвердилась в правильности принятого решения.
Ей повезло дважды: сначала с местом работы, потом с заведующей. Анна Павловна Белоцкая, реабилитолог высшей категории, была из той самой когорты врачей-подвижников, на энтузиазме и профессионализме которых держится вся медицина. Отработав полгода под ее началом, Селена поняла, как важно иметь наставника и идейного вдохновителя.
«Знания за плечами не носить!» — это был девиз Анны Павловны. Именно с ее легкой руки Селена после специализации по реабилитации дополнительно прошла курсы усовершенствование по рефлексотерапии и лечебной физкультуре.
— В нашем деле нельзя оставаться узким специалистом, — любила повторять Анна Павловна. — В нашем деле нужно быть подкованным и в смежных отраслях. А иначе никак, иначе рискуешь стать не врачом, а ремесленником.
Она сама была живой иллюстрацией своей идеи, прекрасно разбиралась и в терапии, и в реабилитации, и в акупунктуре, и в физиотерапии. Селене до нее было ох как далеко, но она старалась.
Считается, чтобы постичь тонкости восточной медицины, нужны даже не годы, а десятилетия. И учиться нужно у настоящих мастеров, которых в Европе можно пересчитать по пальцам. Селена, разумеется, всех тонкостей не постигла, но получалось у нее все равно очень даже неплохо. И дело здесь было не в профессионализме и опыте. Какой может быть опыт у вчерашней студентки?! Ее вело что-то другое, непостижимое, но неизменно точное и эффективное. Возможно, тот самый дар, о котором говорила Элеонора. Она просто чувствовала, как нужно поступить в каждом конкретном случае, действовала по наитию, иногда игнорируя медицинские протоколы, но всегда четко знала, каким будет результат.
А начиналось все, можно сказать, с баловства. В двери одинокой и бездетной Анны Павловны вдруг постучалась почти забытая, но до конца не изжитая из сердца юношеская любовь. Поклонник был настойчив, безмерно терпелив, днями напролет клялся в любви и верности. Под его натиском Анна Павловна как-то враз превратилась из железной леди, живущей исключительно работой, во влюбленную и наивную девчонку, страшно комплексующую из-за нескольких десятков лишних килограммов. Даже клятвенные заверения поклонника в том, что она чудо как хороша, не могли повлиять на пошатнувшуюся самооценку женщины. Правда, переживала Анна Павловна недолго, и с присущим ей энтузиазмом взялась
