за создание своего нового облика. Диеты, массаж, тренажерные залы, чудодейственные дыхательные практики… Время шло, а ожидаемый эффект так и не наступал. К предложению Селены подключить курс иглорефлексотерапии заведующая отнеслась как к не слишком эффективному, но и не обременительному подспорью. Помочь не поможет, но и не навредит. Да и вообще, баловство это — использовать акупунктуру в таком несерьезном, далеком от профессиональной медицины деле!
Акупунктура помогла. Очень скоро лишние килограммы начали таять на глазах, а уже спустя месяц Анне Павловне пришлось почти полностью менять гардероб из-за стремительно уменьшающихся объемов. После произошедших с ней чудесных метаморфоз заведующая стала самым активным популяризатором и поклонником Селены. Именно ее стараниями Селена приобрела в центре определенную известность. На сеансы к ней стали записываться не только пациенты, но и коллеги. Кто-то, воодушевленный достижениями Анны Павловны, мечтал стать стройным как лань, кто-то избавиться от радикулита, кто-то бросить курить.
Селена помогала всем. Но самых потрясающих результатов она достигала в лечении болевого синдрома. Под ее руками уходили самые жестокие, не снимаемые даже лекарствами боли. Ее хвалили коллеги. Ее боготворили те пациенты, которых она избавила от страданий. Анна Павловна загорелась идеей организовать ей стажировку в Китае. Но сама Селена знала — стажировка ничего не изменит. Это дар. Тот самый дар, о котором говорила Элеонора. Или не сам дар, а лишь его отголоски… Девушка чувствовала, ее потенциал намного выше. Наверное, она действительно унаследовала способности своей матери. Оставалось надеяться, что развивать их можно постепенно, без особых встрясок и душевных потрясений. Потрясений ей совсем не хотелось.
Озарения начали случаться на третьем году практики. Селена не могла предсказывать будущее, как Элеонора, но могла видеть болезнь. Не видеть даже, а чувствовать, знать наверняка. Иногда ее диагноз совпадал с официальным, а иногда расходился с ним кардинально. В таких случаях Селена шла к Анне Павловне. Заведующая никогда не отмахивалась от ее предположений и после проведения дополнительных обследований диагноз Селены почти всегда подтверждался. Она не афишировала и не популяризировала свои способности. Кое-кто из коллег считал ее успехи в диагностике всего лишь удачными совпадениями, кое-кто — поразительной клинической прозорливостью, и только Анна Павловна с присущей ей прямотой называла вещи своими именами. Она была уверена, что Селена обладает экстрасенсорными способностями, которые ей непременно нужно развивать. «Девочка, это же невероятная удача — сочетание медицинского образования и такой вот гиперчувствительности! Да любой врач об этом может только мечтать. Я бы душу заложила, чтобы видеть то, что видишь ты».
Наверное, это правильно. Наверное, таланты, даже такие странные, нужно развивать, но до чего же страшно! Слишком высокую цену заплатили мама и Элеонора за свой дар…
Это был первый рабочий день после двухнедельного отпуска. Элеонора организовала Селене отдых на Гоа. Жаркое лето посреди промозглой московской зимы — маленькое чудо! Селена ненавидела холод. Зимой и осенью на нее наваливалась апатия. Сорокаградусная жара и Индийский океан стали для нее лучшим средством от сезонной депрессии. Девушка вернулась загоревшей, отдохнувшей, зарядившейся энергией если не на всю зиму, то на большую ее часть. Душевную гармонию нарушало лишь легкое сожаление, что отдых уже позади, но и оно прошло, стоило только переступить порог родного отделения.
— А мы тут тебя ждем не дождемся! — сообщила Анна Павловна после бурных приветствий и вручения привезенных из Индии сувениров.
— Кто-то хочет успеть похудеть до Нового года? — Селена улыбнулась, полюбовалась на кружащиеся за окном снежинки. Первый настоящий снег, предвестник новогодних праздников.
— Если бы! — От недавней расслабленности заведующей не осталось и следа. — Пациент у нас появился неделю назад. Молодой парень — спинальник. У него страшные боли. Болит даже то, что в принципе болеть не должно. И не купируется это дело ничем. Я уже думала, аггравирует, но дежурные сестры говорят, что парень кричит во сне. Сама понимаешь, во сне не поаггравируешь. Обезболивающие почти не помогают. ЛФК и физиотерапия — вообще глухой номер. Я лично пробовала.
— Так если вы пробовали, — Селена уже знала, к чему клонит ее заведующая, — чем я могу помочь?
— Теперь ты попробуй! Одно дело — я, другое — ты. Мальчика жалко. Хороший ведь мальчик. Мало того, что на всю жизнь останется инвалидом, так еще такую боль терпит. Попробуй, Селена. Попытка не пытка!
Попытка не пытка… А вот тут как посмотреть. Об этом не знал никто, даже Элеонора, но у дара Селены была и обратная сторона. Сеансы целительства не причиняли ей боль, но жизненных сил отнимали очень много. Чем сложнее случай, тем больше уходило сил. Отстраиваться приходилось долго, литрами пить зеленый чай, съедать как минимум плитку горького шоколада. К тому, что в таких ситуациях помогает горький шоколад, Селена пришла эмпирическим путем. Перепробовала и белый, и молочный, но остановилась на горьком. От него ей сразу становилось легче: переставало трепыхаться сердце, исчезало головокружение и дрожь в руках.
— Мне начинать прямо сегодня? — спросила Селена.
— Начинай прямо сейчас. Шоколадку я для тебя уже приготовила, чай заварила, — Анна Павловна улыбнулась. — Везет тебе: ешь, как землеройка, и не толстеешь.
— Такой вот у меня чудесный обмен веществ.
— Да уж, у тебя вообще много всяких чудесных особенностей.
— Анна Павловна… — Когда о ее способностях заговаривали вслух, Селене становилось неловко. В конце концов, она же дипломированный врач, а тут такое…
— Молчу! — Заведующая понимающе кивнула. — Вот его история болезни.
Сначала Селена увидела диагноз. Увидела и поняла, что пациенту не помогут даже ее чудесные способности. Ходить после такой травмы он вряд ли сможет. И ведь еще совсем молодой, ее ровесник…
А потом она прочла имя и фамилию… Внутри стало холодно и пусто. История болезни Алексеева Данилы Владимировича выпала из ослабевших пальцев, спланировала на пол…
— Селена, ты что это так побледнела? — озабоченно спросила Анна Павловна. — Тебе нехорошо?
Да, ей нехорошо, ей очень нехорошо… Оставалась еще крохотная надежда, что это совпадение, что этот искалеченный, сходящий с ума от боли Данила Алексеев и ее Данила — два разных человека. На Земле полно однофамильцев, а Алексеев — очень распространенная фамилия.
— Да, и так в жизни бывает. — Заведующая подняла с пола историю болезни. — Сегодня ты знаменит, и весь мир у твоих ног, а потом раз — и все заканчивается, и ты больше никому не нужен. Красивый мальчик, жалко…
— Это тот самый Данила Алексеев? — Холод расползался по всему телу, выстуживал кончики пальцев, вырывался изо рта парными облачками.
— Тот самый.
Селена отошла к окну, потрогала медальон с волчьей головой.
Ее Данила, ее Оборотень…
Перелом позвоночника…
Боли такие, что невозможно терпеть…
— В какой он палате? — Селена сняла медальон, положила в карман халата.
— В тридцать пятой. Ты уже идешь? Историю смотреть не будешь?
— На месте посмотрю.
Сохранять невозмутимость было тяжело, но она старалась. Она должна быть сильной. Теперь ей понадобится много сил…
Почти год… Год в компании отчаяния и адской боли. Мысли о самоубийстве уже не пугают.
Ему никто не обещал, что все будет хорошо. Перелом позвоночника — шутка ли?! Но он надеялся. Медицина ведь творит чудеса, а он молодой и крепкий. Вернее, был крепким, в прошлой жизни, до того, как его позвоночник превратился в раскаленный штырь…
Перед первой операцией Данила еще верил в благополучный исход. После второй вера начала таять с
