одежке, где все жили по диктуемым сверху правилам. Но где все-таки были и свои преимущества – для тех, кто этим правилам следовал. Начиная свой путь, она не осознавала, насколько скована, спутана по рукам и ногам этой жизнью. Она могла так никогда этого и не узнать, если бы ее семь лет назад ранним утром не отослали из города.
И сейчас она, скорее всего, была бы женщиной для удовольствий в одном из лучших Домов. Прекрасное создание, искушенное в амурном искусстве, единственная цель которого доставлять и получать удовольствие. Но, будь это ее судьбой, Лара бы никогда не узнала, каково это – любить и быть любимой. Не узнала бы, что кровь феи позволяет ей владеть белой магией. А кровь отца – стать великой воительницей. Она часто гадала, что думает о своей дочери Джон Быстрый Меч. Знает ли он, какую важную роль она сыграла в той давней зимней войне?
Лара спустила ноги с постели и встала. Да! Наконец-то она приходит в себя. Подойдя к окну, она распахнула створки и глубоко вдохнула острый соленый запах теплого ветра. Завтра. Завтра она отправится во дворец короля Ашерона! В этот момент она отчетливо услышала голос Этне, своего духа-хранителя. Она потянулась к кулону, что висел у нее на шее на золотой цепочке.
Уши укололо тихим, еле слышным смешком.
Но Этне была права. Лара поняла, что все еще чувствует себя усталой и измученной.
Ей нравилось, как Рахиль хлопочет над ней, усердно потчуя вкусной едой и заставляя ложиться рано, а вставать поздно. К Ларе начали возвращаться силы, и по прошествии двух недель она решила, что ей пора покидать Филан.
– Завтра, – сообщила она Рендору тем же вечером, когда они все сидели за ужином.
Тот кивнул:
– На рассвете не слишком рано?
– Рендор! – запротестовала Рахиль.
– Это было бы идеально, – согласилась Лара и успокаивающе накрыла руку Рахили своей. – Благодаря вам я чувствую себя полной сил, – сказала она ей. – Мне пора уезжать. Я это чувствую.
По круглым щекам доброй Рахили потекли слезы.
– Ты столько страдала, – произнесла она. – Это несправедливо.
– Ты бы видела, как она обращается с мечом, – обратился к жене Рендор. – Тогда бы ты не обманывалась насчет ее хрупкой красоты. – Он засмеялся. – От пения Андрасте у меня каждый раз мурашки бегут по коже.
– Андрасте действительно очень свирепая и воинственная, – согласилась Лара.
– Ты предстанешь перед королем Ашероном такой же, как в первый раз? – поинтересовался Рендор. – Прекрасной феей в струящемся белом платье?
– Нет, – ответила Лара. – Я предстану перед ним воительницей, чтобы он не заблуждался на мой счет. Я должна исполнить свою судьбу, и никто меня не остановит.
Рендор кивнул.
– Ты меня убедила, – широко улыбаясь, произнес он.
Путь ко дворцу Ашерона занял целый день. Они отбыли из Филана перед восходом и выехали к морю, когда солнце уже стояло высоко над горизонтом. Сделали привал, чтобы дать лошадям отдохнуть. Глядя на синие плещущиеся волны, Лара вдруг подумала: а откуда начинается это море? И где заканчивается? Известно ли это королям Прибрежной провинции? Может, они ей расскажут? И почему она раньше об этом не подумала, когда впервые увидела море Сагитта?
Лара чувствовала, что ее судьба как-то связана с великим морем, чьи волны накатывали на песчаный берег, вдоль которого они сейчас держат путь. Но как именно? Ашерон наверняка что-то об этом знает. Можно его расспросить. Ведь море должно где-то заканчиваться, не так ли? И с той и с другой стороны тоже должен быть песчаный берег. А может, на нем тоже живут люди. Не исключено, что Хетар и Дальноземье не единственные населенные земли.
Чем ближе они подходили к дворцу Ашерона, тем больше вопросов роилось у нее в голове.
– Ты такая молчаливая, – заметил Рендор, когда они снова пустились в путь.
– Ты знаешь, где заканчивается море? – спросила в ответ Лара.
На лице лорда Филана появилось озадаченное выражение, и он ответил:
– Это же море.
– Ты никогда не думал, что может находиться по другую его сторону? – Лара видела, что этот вопрос удивил его, вызвал растерянность и смущение, но Рендор мог что-то знать, а благодаря ее вопросам и вспомнить.
– Море – это море, – повторил он. – Оно просто там есть. И всегда было.
– Подумай, Рендор. С его водами граничат только твои земли да Прибрежная провинция. Если море с одной стороны начинается, то с другой оно должно кончаться. И на другой стороне тоже должно что-то быть.
– Другой стороне чего? – спросил сбитый с толку Рендор.
Он не понимал. По правде говоря, Лара и сама толком не понимала.
– Я говорю глупости, – сказала она и, заметив в его глазах облегчение, сочла за лучшее не продолжать разговор.
Рендор понятия не имел, о чем она говорит и что имеет в виду. Но она не сомневалась, что король Ашерон поймет. Короли Прибрежной провинции привозили в город изысканные ткани и исключительные по красоте драгоценности – явно не собственного производства. Лара не видела на их землях никаких предприятий. Так откуда же появлялись эти роскошные товары?
Утро уже перешло в день, а день в вечер, когда они вдруг увидели направляющийся к ним отряд всадников. Лара в первый момент удивилась, но потом поняла, что это Ашерон прислал им эскорт.
– Как он узнал, что мы едем? – спросила она у Рендора.
Тот кивнул на вершины, что опоясывали берег.
– Видишь, это смотровые башни. Они хорошо спрятаны, но они есть, точно говорю. Они незаметны, поскольку напоминают просто груды камней. А их обитатели переговариваются между собой флажками – у них есть что-то вроде сигнального кода.
– Очень умно и так по-хетариански, – фыркнула Лара. – В первый раз, когда мы приезжали, я их что-то не заметила. Какая небрежность с моей стороны.
– Нет, – ответил Рендор. – Ты приезжала как жена Вартана, чтобы примирить Хетар с Дальноземьем. Волшебница-фея. – Он усмехнулся.
Лара засмеялась.
– Да, кажется, припоминаю. На мне было платье под стать этой легенде. Я привезла его в Адри в деревянной резной шкатулочке, исполненной в форме фрукта. На Вартана произвело сильное впечатление, что женщина, проделавшая весь путь налегке, может стать поистине неотразимой.
– Ты привезла платье в деревянном фрукте? – захохотал Рендор. – Никогда такого не слышал. – Потом он посерьезнел. – Ты ведь знаешь, он очень тебя любил. Вартан говорил мне, что без тебя он бы ни за что столького не достиг.
– Он всегда себя недооценивал, – тихо произнесла Лара. – В нем было такое величие. Я до сих пор не могу смириться с его гибелью. Мое сердце разбито, Рендор, я перестала что-либо чувствовать. Я не испытываю вины за отнятые мной жизни. Я скорблю о Вартане и о Фиакре. Но я не чувствую ни малейшей жалости к Адону и Элин.
– Мне жаль, что смерть Вартана отняла у нас и тебя, – сказал Рендор.
