– Спасибо за видения.
– Это были не видения, – сказал озаренный светом человек. – Ты видела мудрость Земли и далекой планеты.
Брида не хотела говорить об этом. Она не желала занятий. Она желала только того, что пережила.
– Я тоже освещена светом?
– Как и я. Тот же свет такого же цвета, как и у тебя. И те же энергетические поля.
Цвет сейчас был золотым, а энергетические поля, которые шли от ее чрева и головы, были цвета ясного неба и блестели.
– Я чувствую, что мы были потеряны, а теперь мы спасены, – сказала Брида.
– Я устал. Мы должны возвращаться. Я тоже много выпил.
Брида знала, что где-то существует другой мир: с его барами, пшеничным полем и автобусными остановками. Но она не хотела возвращаться в него, все, чего она желала сейчас, – это остаться здесь навсегда. Она слышала далекий призывный голос, пока свет вокруг нее становился слабее, а потом угас полностью. Огромная луна снова зажглась в небе, освещая поле. Они были обнажены. Их тела сплетались в объятиях. И они не чувствовали ни холода, ни стыда.
Маг попросил Бриду закончить ритуал, поскольку именно она его начала. Брида произнесла слова, которые знала, а он ей помог. Когда все формулы были произнесены, он открыл магический круг. Они оделись и сели на земле.
– Пойдем отсюда, – сказала Брида через некоторое время. Маг поднялся, она сделала то же. Она не знала, что сказать. Она была взволнованна, как и он. Они признали свою любовь и теперь, как любая пара, прошедшая через это, не могли смотреть друг другу в глаза.
Маг прервал молчание.
– Ты должна вернуться в город. Я знаю, где можно вызвать такси.
Брида не знала, разочаровали ли ее его слова или принесли облегчение. Чувство радости стало меняться на чувство неудобства и головную боль. Она была уверена, что будет для него худшей компанией в эту ночь.
– Хорошо, – ответила она.
Они пошли другой дорогой и вернулись в город. Он вызвал такси из телефонной кабины. Ожидая машину, они сидели на краю тротуара.
– Хочу поблагодарить тебя за эту ночь, – сказала она. Он не сказал ничего.
– Я не знаю, будет ли праздник Равноденствия праздником только лишь для волшебниц. Но для меня это будет важный день.
– Праздник есть праздник.
– Тогда мне бы хотелось пригласить тебя.
Он сделал жест, какой делают, когда хотят сменить тему. Должно быть, он думал в этот момент о том же, что и она: насколько тяжело расставание со Второй Половиной, если встретишь ее однажды. Он думал об этом, возвращаясь домой, один, спрашивая себя, когда она вернется. Она вернется, потому что так велит ее сердце. Тем не менее, одиночество лесов труднее пережить, чем одиночество города.
– Я не знаю, возникает ли любовь неожиданно, – продолжила Брида. – Но я знаю, что я открыта для нее. Я готова принять ее.
Такси приехало. Брида посмотрела еще раз на Мага и почувствовала, что он значительно помолодел.
– Я тоже готов для Любви, – вот и все, что он сказал.
Кухня была просторной, и лучи солнца проходили сквозь девственно чистые стекла окон. – Ты хорошо спала, дочка?
Ее мать поставила горячий шоколад на стол вместе с тостами и сыром. Потом вернулась к плите, чтобы приготовить яичницу с ветчиной.
– Да. Я хочу знать, готово ли мое платье. Мне оно нужно для праздника, который будет послезавтра.
Мама принесла ей яичницу и села рядом. Она знала, что что-то беспокоит ее дочь, но не могла ничего сделать. Сегодня ей хотелось поговорить с ней, как никогда раньше, но это бы не помогло. Там, снаружи, был другой мир, которого она еще не знала.
Ей было страшно, потому что она любила дочь, а та шла совсем одна по этому новому миру.
– Мама, платье готово? – повторила Брида.
– Оно будет готово к полудню, – ответила мать.
Это сделало девушку счастливой. По крайней мере, в определенных вещах мир не менялся. Магери продолжали решать некоторые проблемы дочерей.
Она засомневалась немного. Но в конце концов спросила:
– Как поживает Лоренс?
– Хорошо. Мы встречаемся сегодня вечером.
Она одновременно чувствовала грусть и облегчение. Сердечные неурядицы всегда теребили душу, и она поблагодарила Господа за то, что они не одолевали ее дочь. С другой стороны, это, наверное, было единственное, в чем она могла бы ей помочь: любовь мало менялась по прошествии веков.
Они вышли прогуляться по маленькому городку, где Брида провела все детство. Дома были те же, люди занимались тем же. Ее дочь встретила некоторых подруг по колледжу, которые теперь работали в единственном филиале банка. Все знали друг друга по имени и поприветствовали Бриду; некоторые говорили, как она выросла, другие – в какую красавицу она превратилась. Они выпили чай в 10 утра, в том же ресторане, куда она обычно ходила до встречи с мужем в поисках какой-либо встречи, какой-нибудь неожиданной страсти, чего-то, что вдруг закончится монотонно текущими днями.
Мать снова посмотрела на дочь, пока они обсуждали новости из жизни жителей городка. Брида заинтересованно говорила, и она обрадовалась.
– Платье нужно мне сегодня, – снова сказала Брида. Казалось, она была расстроена, но точно не из-за этого. Брида знала, что мать никогда не отказывала ей в ее желаниях.
Она снова должна была рискнуть. Задать вопросы, которые дети ненавидят выслушивать, потому что они независимые люди, свободные, способные решить свои проблемы.
– Дочка, у тебя какие-то неприятности?
– Мама, ты когда-нибудь любила двух мужчин? – в ее голосе были оттенки нетерпеливости, как будто в мире все препятствия были только для нее.
Магь обмакнула кекс в чай и аккуратно съела его. Ее глаза забегали в поиске практически утерянного времени.
– Да. Любила.
Брида оцепенела и испуганно посмотрела на нее.
Мать улыбнулась и предложила ей продолжить прогулку.
– Твой отец был моей первой и самой большой любовью, – сказала она, когда они вышли из ресторана. – Я счастлива рядом с ним. У меня было все, о чем я мечтала, когда я была гораздо моложе тебя. В то время, как мои подруги, так и я, мы думали, что единственной причиной, ради которой стоило жить, была любовь. Тот, кто не сможет никого встретить, не сможет сказать, что осуществил свои мечты.
– Вернись к теме, – сказала Брида нетерпеливо.
– Мои мечты были такие разные. Я, как и ты, например, мечтала поехать жить в большой город, узнать мир, который существовал за границами моего городка. Единственным способом уговорить моих родителей было сказать, что я буду учиться там, изучать что-нибудь, что не преподают в окрестностях. Я не спала много ночей, обдумывая разговор, который у меня будет с ними. Я проговаривала каждую фразу, которую скажу, их ответы и снова мои аргументы.
Ее мать никогда не разговаривала так. Брида с нежностью слушала и чувствовала некое раскаяние. Они могли бы наслаждаться такими моментами раньше, но каждый был заключен в своем мире и имел свои ценности.
– За два дня до разговора с ними я узнала твоего отца. Я посмотрела в его глаза: в них был особый блеск, как если бы я встретила человека, которого больше всего хотела найти в жизни.
– Мне это знакомо, мама.
– После того, как я узнала твоего отца, я поняла, что мой поиск завершился. Мне уже не нужно было объяснение существования мира, я не чувствовала себя разочарованной от того, что живу здесь, среди одних и тех же людей, занимаясь одним и тем же. Каждый день стал отличаться от другого, потому что один чувствовал к другому огромную любовь.
Мы стали женихом и невестой, а потом поженились. Я никогда не рассказывала ему о моих мечтах жить в большом городе, узнавать другие места и других людей. Потому что вдруг целый мир уместился в моем городке. Любовь объясняла мою жизнь.
– Ты говорила о другом человеке, мама.
– Я хочу показать тебе кое-что, – вот и все, что она сказала.
Они подошли к лестнице, которая вела к единственной в том месте католической церкви, несколько раз разрушенной и отстроенной заново во время религиозных войн. Брида обычно ходила туда на мессу каждое воскресенье, и подниматься по этим ступенькам в детстве было настоящим мучением. Вдоль перил стояли статуи святых: Святого Павла слева и апостола Якова справа, – уже разрушенные туристами и временем. Земля была покрыта сухими листьями, как если бы в город вместо весны пришла осень.
Церковь была расположена на вершине холма, и нельзя было увидеть ее с того места, где они стояли, из-за деревьев. Ее мать присела на первой ступени и показала Бриде сделать то же.
– Это было здесь, – сказала мать. – Однажды, по какой-то причине, которую мне уже и не вспомнить, я решила молиться весь вечер. Мне нужно было побыть одной, подумать о моей жизни, и я решила, что церковь, наверное, будет хорошим местом для этого.
Однако когда я пришла сюда, то увидела какого-то мужчину. Он сидел здесь, на твоем месте, рядом с ним стояло 2 чемодана, он казался потерянным, ищущим что-то отчаянно в открытой книге, которую держал в руках. Я подумала, что он мог бы быть туристом, который искал отель, и решила подойти. Я сама начала разговор. Вначале он был немного отстраненным, но вскоре почувствовал себя удобно.
Он сказал, что не потерялся. Он был археологом и направлялся на машине на север, где нашел развалины, но у него остановился двигатель. Механик был уже в пути, и он использовал время ожидания для знакомства с церковью. Он задал мне несколько вопросов о нашем городке, об окрестных деревнях, об исторических памятниках.
Вдруг все проблемы, которые у меня были тем вечером, исчезли, будто произошло чудо. Я чувствовала себя полезной и начала рассказывать ему то, что знала, неожиданно для себя ощущая, что все эти годы, прожитые здесь, приобретают смысл. Передо мной был человек, который изучал людей и места, который был способен сохранить навсегда для будущих поколений то, что я услышала или обнаружила, когда была ребенком. Тот человек, который сидел на
