лестнице, заставил меня понять, насколько важна я была для мира и истории моей страны. Я почувствовала себя нужной, и именно это одно из самых лучших чувств, которое может иметь человек.
Когда я рассказала ему о церкви, мы продолжили разговаривать о других вещах. Я рассказала ему, насколько была горда своим городом, а он ответил мне фразой писателя, чье имя я не помню: «Именно твоя деревня дает тебе силу Вселенной»».
– Лев Толстой, – сказала Брида.
Но ее мать путешествовала во времени, как однажды это делала она. Ей не нужны были храмы в пространстве, подземные библиотеки и запыленные книги; ей было достаточно воспоминания о весеннем вечере, проведенном с тем человеком, сидящим на лестнице с чемоданами.
– Мы говорили некоторое время. Я могла целый вечер провести с ним, но в любой момент мог приехать механик. Я решила использовать каждую секунду по максимуму. Я расспрашивала о его мире, о раскопках, о жажде жизни в поисках прошлого в настоящем. Он рассказывал мне о воинах, об ученых и о пиратах, которые населяли наши земли.
Когда я очнулась, солнце уже почти было за горизонтом, и никогда в моей жизни вечер не проходил так быстро.
Я поняла, что он чувствует то же самое. Он постоянно задавал мне вопросы, чтобы поддержать разговор и не дать мне времени сказать, что мне пора уходить. Он говорил без остановки, рассказал всю свою жизнь и хотел узнать меня тоже. Я заметила, что его глаза жаждут меня, хотя я в то время была вдвое старше тебя.
Это была весна, в воздухе витал приятный запах чего-то нового и я почувствовала себя снова молодой. Здесь, в окрестностях, растет один цветок, который появляется только осенью; так вот, в тот вечер я почувствовала себя тем цветком. Как если бы вдруг в осени моей жизни, когда я думала, что уже прожила все, что могу, возник этот человек на лестнице, только чтобы показать мне, что ни одно чувство, как любовь, например, не стареет вместе с телом. Чувства образуют часть мира, который я не знаю, но это мир, где нет ни времени, ни пространства, ни границ.
Она некоторое время молчала. Ее глаза были далеки, они были в той весне.
– Я была там словно подросток, но 38 лет, я снова чувствовала себя желанной. Он не хотел, чтобы я уходила. Пока не подошел момент, когда он прекратил говорить. Он посмотрел вглубь моих глаз и улыбнулся. Как если бы он сердцем понял, о чем я думаю, и хотел сказать мне, что это действительно правда, что я очень важна для него. Мы некоторое время помолчали, а потом попрощались. Механик не приехал.
Много дней потом я думала, существует ли тот человек на самом деле или то был ангел, которого Господь послал, чтобы преподать мне тайные уроки жизни. В конце концов я пришла к выводу, что это действительно был человек. Человек, который любил меня, пусть даже и на один вечер, который тем вечером передал мне все то, что хранил всю свою жизнь: свою борьбу, свой восторг, свои трудности, свои мечты. Я тоже отдалась ему тогда полностью; я была его товарищем, его супругой, его слушателем, его любовницей. На несколько часов я смогла почувствовать любовь всей жизни.
Мать посмотрела на дочь. Ей бы хотелось, чтобы она поняла все, но в глубине души она считала, что Брида живет в том мире, где такой любви уже нет.
– Я никогда не прекращала любить твоего отца, даже на один день, – сказала она наконец.
– Он всегда был рядом со мной, он дал мне лучшее, что у меня есть, и я хочу быть рядом с ним до конца моих дней. Но сердце – это тайна, и я никогда не пойму, что произошло. Единственное, что я знаю точно, это то, что та встреча дала мне большую уверенность в себе, показав мне, что я еще способна любить и быть любима, научив меня одной вещи, которую я никогда не забуду: когда ты находишь нечто важное в жизни, это не означает, что ты должен отречься от всего остального.
Иногда я еще вспоминаю о нем. Мне бы хотелось узнать, где он, нашел ли он то, что искал, жив ли он или Господь взял его душу на сохранение. Я знаю, что он никогда не вернется, и только так я могла любить его так сильно и так уверенно. Потому что я не могла потерять его; он полностью отдался в тот вечер.
Ее мать встала.
– Думаю, мы должны пойти домой закончить твое платье, – сказала она.
– Я немного еще посижу тут, – ответила Брида. Мать приблизилась к ней и нежно поцеловала.
– Спасибо за то, что выслушала меня. Я впервые рассказываю эту историю. Я всегда боялась умереть вместе с ней и навсегда унести ее. Теперь ты сохранишь ее для меня.
Брида поднялась по ступенькам и остановилась перед церковью. Небольшое здание округлой формы было настоящей гордостью этой местности; это было одно из первых священных мест христианизма в тех краях, и каждый год ученые и туристы приезжали сюда. Уже не осталось ничего от первоначальной постройки V века, за исключением нескольких частей в полу; каждое разрушение, тем не менее, оставляло какую-то часть нетронутой, таким образом, посетитель мог увидеть историю различных архитектурных стилей в одном строении.
Там, внутри, играл орган, и Брида некоторое время слушала музыку. В той церкви находились вещи, имеющие точное объяснение, вселенная была в том месте, где должна была быть, и любой, кто бы ни вошел в ее двери, не должен был и о чем заботиться. Там не было таинственных сил, витающих над людьми, не было темных ночей, когда нужно было верить, не понимая. Уже не было разговоров о кострах и религии всего мира сосуществовали так, будто были едины, объединяя вновь человека со своим Господом. Ее страна еще была исключением в этом мирном сосуществовании: на Севере люди убивали друг друга во имя веры. Но и это закончится через несколько лет; Господь был практически ясен и объяснен. Он был щедрым отцом, все были спасенными.
«Я колдунья», – сказала она сама себе, борясь с желанием войти, нарастающим все больше и больше с каждым разом. Ее Традиция была теперь другой, и даже если Бог будет один и тот же, если она пересечет эти двери, место будет осквернено ею, а она будет осквернена местом.
Она зажгла сигарету и стала смотреть на горизонт, стараясь больше не думать об этом. Она попыталась подумать о матери. Ей захотелось бегом побежать домой, броситься ей на шею и рассказать, что через два дня она будет инициирована в Великие Тайны волшебства. Что она путешествовала во времени, что узнала силу секса, что была способна узнать то, что было в витрине магазине, используя только лишь технику Традиции Луны. Ей нужна была ласка и понимание, потому что она тоже знала истории, которые не могла рассказать никому.
Орган замолчал, и Брида снова услышала шум города, пение птиц, ветер, который бродил среди ветвей деревьев и провозглашал приход весны. За церковью дверь открывалась и закрывалась: кто-то входил и выходил. На какой-то миг она снова почувствовала себя в детстве, когда стояла в церкви, там же, где и сейчас, раздраженная тем, что месса такая долгая, а воскресенье было единственным днем, когда она могла побегать по полям.
«Я должна войти».
Возможно, ее мать понимала, что она чувствует; но в тот момент она была далеко. Перед ней была лишь пустая церковь. Она никогда не спрашивала Уикку, какова была роль христианства во всем, что происходило. У нее было впечатление, что если бы она пересекла эту дверь, то предала бы сестер, сожженных на костре.
«Тем не менее, меня тоже сожгли на костре», – сказала она себе. Она вспомнила о молитве, которую Уикка произнесла, когда чтила мученичество колдуний. И в этой молитве она упомянула Иисуса и Деву Марию. Любовь стояла над всем, в ней не было ненависти, только ошибки. Возможно, когда-то мужчины решили быть представителями Бога и стали совершать свои ошибки.
Но Господь ничего не имел с этим общего.
Там не было никого, когда она наконец вошла. Несколько зажженных свечей показывали, что кто-то в то утро побеспокоился об обновлении своего единения с силой, которую только чувствовал, и таким образом пересек мост между видимым и невидимым. Она раскаивалась в том, о чем думала прежде: там тоже ничего не было объяснении и люди должны были делать свою ставку, погружаться в Темную Ночь Веры. Перед ней, с руками, распростертыми на кресте, был тот Господь, который казался слишком простым.
Он не мог помочь ей. Она была одна в своих решениях, и никто не сможет помочь ей. Она должна была научиться рисковать. У нее не было тех возможностей, которые имел человек, распятый перед ней, он знал свою миссию, потому что был сыном Господа. Он никогда не ошибался. Он не познал любви между людьми, только любовь к своему Отцу.
Все, что он должен был делать, – это показывать свою мудрость и снова указать Человечеству на небесный путь.
Но только ли это? Она вспомнила урок катехизиса в одно из воскресений, когда ее отец был более воодушевленным, чем всегда.
В тот день они изучали эпизод, когда Иисус молился Господу, истекая кровью и прося, чтобы ему хватило сил испить чашу терпения.
«Но если он уже знал, что он сын Бога, то почему он попросил это?», – спросила она у отца.
«Потому что он знал это только сердцем. Если бы у него была абсолютная определенность, его миссия не имела бы смысла, потому что он не превратился бы полностью в человека. Быть человеком означает иметь сомнения, но все равно продолжать свой путь».
Она снова посмотрела на образ и впервые за всю сою жизнь почувствовала себя ближе к нему; возможно, там был только одинокий человек, с его страхами, который столкнулся со смертью и вопрошал: «Отец, Отец, почему ты покинул меня?» Если он говорил это, то, значит, даже он не был уверен в своих шагах. Он сделал ставку, блуждая в Темной Ночи, как и все люди, зная, что найдет ответ только в конце всего пути. Он тоже должен был пройти через неприятности принятия решений в жизни, покинув отца, мать и свой маленький городок, чтобы уйти в поисках секретов Человечества, тайн Закона.
Евангелие никогда не говорит об этом: любовь между людьми гораздо сложнее для понимания, чем любовь к Высшему Существу. Но сейчас она вспомнила, что когда он воскрес, то первым человеком, который появился, была женщина, сопровождавшая его до конца.
Молчаливый образ, казалось, был согласен с ней. Он испробовал вино, хлеб, праздники, людей и красоту мира. Было невозможно, чтобы он не познал любви женщины и по причине этого пролил кровь в Оливковом Саду, поскольку было очень тяжело оставить землю и отдать себя ради любви ко всем людям, познав любовь одного – единственного создания.
Он испробовал все, что мир мог предложить, и все равно продолжил свой путь, зная, что Темная Ночь может окончиться на кресте… или на костре.
– Все мы находимся в этом мире, чтобы пройти опасности Темной Ночи, Господь. Я боюсь смерти, но не хочу потерять жизнь. Я боюсь любви, потому что она связана с вещами, находящимися вне нашего понимания; ее свет огромен, но ее тень меня пугает.
Какое-то время она ждала от Него ответа, но не услышала ни звука, не почувствовала ни одного знака. Ответ был там, напротив нее, тот человек, пригвожденный к кресту. Он исполнил свою часть и показал миру, что если бы каждый исполнил свою, то никому не нужно бы было больше страдать. Потому что он уже страдал за всех людей, в которых была смелость бороться за свои мечты.
Брида заплакала, не зная причины слез.
Было облачно, но дождь не пошел. Лоренс жил в этом городе уже много лет и хорошо понимал его облака. Он встал и пошел на кухню приготовить кофе.
