покоя, так же как и множество других. Джесси была осторожной, но проницательной, именно поэтому он выбрал ее. Она была хитра, наблюдательна и умна, хотя иногда ее пылкий темперамент брал над ней верх, и она, казалось, вовсе переставала думать в такие моменты. Откуда она узнала, что мистер Грант предпочитает мужчин? Вспоминая, как она выглядела тем утром, он снова задумался над тем, что она с легкостью проникла в Белфур-Холл. Она сказала тогда, что сделала для этого все необходимое. Но как?
Многое из того, что касалось Джесси, казалось ему несколько странным; и теперь, когда она была далеко от него и выполняла его задание, он постоянно думал о ней и ее весьма необычных методах. Ее называли ведьмой. И даже хотели повесить за это. В ней действительно было что-то колдовское, но они говорили отнюдь не об этом. Неужели она и правда обладает какими-то магическими способностями?
Кроме того, почему все его мысли были только о ней? Он никогда не делил с женщиной жилища, тем более в течение такого продолжительного времени. Должно быть, он просто привык к ней, и оттого в нем возникло это незнакомое чувство беспокойства и заботы о ней. Прошедшие несколько дней они постоянно были вместе и расставались, только когда он в первой половине дня отправлялся по своим делам. По возвращении она неизменно встречала его, и было в этом что-то приятное и успокаивающее. Он поймал себя на том, что с нетерпением ждет и хочет увидеть выражение ее лица, когда она будет рассматривать небольшие подарки, с которыми он возвращался к ней.
Должно быть, именно поэтому ее отсутствие чувствовалось так остро. Он уговаривал себя, что это всего лишь особенность задания, требующая, чтобы она находилась в Белфур-Холл, а он здесь, далеко от нее. Они договорились не видеться до следующей ночи, и до тех пор все его вопросы останутся без ответов. Вскоре он заказал еще порцию эля.
Грегор вглядывался в свою кружку, размышляя над тем, что он сделал. Его терзало, причем даже больше, чем он предполагал, то, что он оставил ее на милость Уоллеса. При воспоминании о том, каким был Айвор Уоллес, у Грегора все внутри сжималось, когда он понимал, что Джесси там, с ним, и что это он сам заставил ее туда пойти. И никакие оправдания и причины не помогали и даже, напротив, усугубляли его состояние. Все, чего он хотел сейчас, — это вернуть ее назад.
«Я хочу это сделать», — сказала она, когда они расставались. Она хотела получить вознаграждение. Она осталась более разумной и хладнокровной после времени, проведенного вместе с ним, по крайней мере, так ему показалось.
— Прошу прощения, мистер Рэмзи, не так ли? Мистер Рэмзи?
Грегор вздрогнул. Это был акцизный чиновник, тот, о котором Джесси говорила, что он живет по соседству.
Мужчина улыбнулся и снял треуголку, поправив парик.
— Я был уверен, что это вы. Я вспомнил вас только сегодня, когда проезжал через Крейгдафф. Я увидел старое имение вашего отца там, на холме, и сразу же понял кто вы — молодой Грегор Рэмзи.
— Нет, — резко ответил Грегор, так как не был готов к вопросам, ибо голова была полна прочих мыслей. — Я не думаю, что мы знакомы.
Мужчина нахмурился.
— Это было очень давно, и я гораздо старше вас. Я вырос в Крейгдаффе, но тетушка увезла меня, когда не стало моих родителей. У нее домик по соседству с вашей кузиной Маргарет Макки. Я хорошо помню вас и вашего отца Хью. Он частенько заставлял вас навещать Маргарет, когда вы были еще совсем юны.
Все это было правдой. Не оставалось никаких сомнений, что этот человек помнит его. И для Грегора это было очень плохой новостью. Он отнюдь не хотел, чтобы кто-нибудь в Крейгдаффе вспомнил его, во всяком случае не теперь.
— Я уехал на государственную службу, когда поучил образование. И, узнав по возвращении о кончине вашего отца, был очень расстроен.
Оттого ли, что этот человек упомянул его отца, или оттого, что устал скрываться и притворяться, Грегор не стал ничего отрицать.
Чиновник снял парик и провел ладонью по редеющим светлым волосам.
— Возможно, волос у меня уже гораздо меньше, чем вы могли бы помнить.
— Прошу прощения. Я отрицал правду лишь потому, что не хочу привлекать внимание. — Пытаясь найти оправдание, он и сам был удивлен тем, что сказал правду. — Мне тяжело слышать упоминания о моем отце. —
Это действительно было так. Он и сам был поражен тем, как жестоко обошелся с Джесси, когда она заговорила о нем, имея исключительно добрые намерения.
— Я понимаю, — ответил чиновник, сочувственно взглянув на него.
— Пожалуйста, присоединяйтесь. — Грегор указал на место напротив, чувствуя, что именно этого и ждет его собеседник, да и ему самому требовалась чья-нибудь компания, чтобы отвлечься от мыслей о Джесси.
Час-другой в обществе собеседника будет гораздо приятнее и полезнее, чем бесконечные размышления и догадки о том, что может происходить в Белфур-Холл.
— Спасибо. Обещаю, мы будем говорить о чем-нибудь другом.
Грегор кивнул.
— Расскажите мне, что я пропустил за эти одиннадцать лет, что скитался по свету, — и я не останусь у вас в долгу.
После трех кружек эля язык мистера Гранта окончательно развязался.
— Дела в Крейгдаффе идут своим чередом. Рыбаки обеспечивают деревню средствами, и так будет всегда. А вот землевладельцы отчаянно боролись с изменениями и реформами в шотландском правительстве.
— Землевладельцы? Такие как Айвор Уоллес?
— Уоллес владеет большими территориями, уверен, вам это известно. Однако его сыну не удалось справиться с делами. Айвор Уоллес надеялся передать бразды правления сыну, а вместо этого вынужден исправлять его ошибки.
Грегор пытался сопоставить сказанное с тем, что говорил про Уоллеса Роберт. Его старинный друг описывал Форбса Уоллеса как сторожевого пса. Возможно, он видел это именно в таком свете — сын, возвращающийся домой, как только в делах намечаются перемены.
— Это сказалось на размерах их поместья?
Мистер Грант решительно закивал:
— Некоторые из наименее плодородных земель уже распроданы, и это только начало. Я слышал, что деньги идут на погашение карточных долгов сына.
Карточные долги, поддержка борьбы за независимость… Айвор Уоллес отчаянно нуждается в деньгах, а у Грегора их в достатке. Осознав всю иронию ситуации, Грегор усмехнулся. Похоже, судьба благоволила ему в его стремлении отомстить. Быть может, сам Бог следил за низкими и жестокими деяниями Уоллеса и менял ход событий в его жизни.
— Как жаль, что я не поговорил с вами раньше, — пробормотал Грегор, довольный полученными сведениями. Эта информация позволила ему немного расслабиться и не переживать о том, будут ли распродаваться земли. Теперь ему требовалось лишь, чтобы Джесси узнала, какая именно территория пойдет с молотка следующей. Он подумал, что сможет забрать ее оттуда еще до исхода недели.
Грант, который к тому времени совершенно размяк от выпитого эля, смотрел на него затуманенным взглядом.
Еще один вопрос так и крутился на языке Грегора, хотя даже он сам начинал сомневаться в своем здравомыслии, задавая его.
— Ответьте мне, мистер Грант, если это возможно. Когда я вернулся, кое-что вызвало мое любопытство. В Данди я слышал разговор о ведьмах и сожжении их на кострах.
Грегор замолчал. Грант кивнул, не выказав ни малейшего удивления.
— Я думал, с этим уже покончено здесь, в Шотландии.
Грант снова кивнул:
— Сожжений в Данди не проводилось уже очень много лет, однако обвинения время от времени имеют место.
