Halloween
— Кем ты сегодня будешь? — спросила Нина свою мать.
— Проституткой.
— А ты сможешь?
— Не знаю, — ответила Лиза, — не пробовала.
— Тебе больше бы подошла роль передовика производства.
— Ну, ты и свинья.
— Я реалистка, мам, ты же воспитывалась в такой системе, при которой всё было запрещено, вы в этом не виноваты, но выросли вы тёмными и невежественными, а профессия куртизанки это тебе не программирование. Даже в Амстердаме по этой специальности никаких университетов нет, всё приходится осваивать самостоятельно, а практику проходить с кем Бог пошлёт. Настоящая куртизанка должна быть образованной, уметь поддерживать интересный разговор и знать, как правильно одеться, чтобы её хотелось раздеть. Она должна быть жрицей любви и поэтессой секса.
— Проститутка — это великолепно, это звучит гордо, — сказала Лиза.
— Эх ты, испортила песню, — огорчилась Нина.
— Ну, что ж, певица, в своё оправдание могу сказать, что ты тоже на свет появилась не от святого духа.
— Ну да, да, знаю, меня мама родила. Спасибо тебе за это большое. Я вчера видела твоих подруг и должна сказать, что выглядят они ужасно, какие-то бесполые существа, которые думают только о том, чтобы принести домой чек побольше. В Нью-Йорке женщины ещё иногда вспоминают, что произошли от Евы, а у вас, в Миннеаполисе…
— Кто тебе сегодня на хвост наступил, Нина, приехала всего на несколько дней и ни одного доброго слова: и в проститутки я не гожусь, и одеваться не умею и самая главная радость для меня — деньги заработать.
— Это же правда.
— У меня, между прочим, любовник есть.
— Любовник, — фыркнула Нина, — это твой гражданский муж, просто вам печать в паспорт не поставили.
— Но ведь не поставили же, значит любовник.
— Когда он тебя последний раз в ресторан приглашал, твой Илюша?
— На прошлой неделе.
— А разговаривали вы о чём? Наверно, как правильно деньги инвестировать.
— Нет, мы думали, куда поехать в романтический отпуск.
— И выбрали Северную Дакоту?
— Париж.
— Ну, мать, извини, тогда я тебя одену как раз для Парижа. Покажи-ка, что ты приготовила?
— Практически ничего, я хотела купить бельё для стриптиза, но оно стоит дороже вечернего платья, а распродаж в этом магазине не бывает, наверно, такие вещи всегда в цене.
Нина стала внимательно перебирать одежду, наваленную на кровати.
— Как ты считаешь, есть здесь что-нибудь подходящее?
— Понимаешь, мама, нужно всё подобрать так, чтобы сразу привлечь внимание. Вот, попробуй это… Нет, не подходит, а вот это…
После того как они перемерили и детально обсудили разные сочетания блузок, юбок, колготок и туфель, Лиза оделась, а Нина отошла на несколько шагов и придирчиво осмотрела мать с головы до ног.
— В таком виде ты смело можешь идти на панель, — сказала она удовлетворённо, — только смотри не продешеви.
— Да я ведь даже и цен не знаю.
— А ты спроси, сколько тебе Илья даст.
— Он уже привык на халяву, — ответила Лиза.
— Скажи, что с сегодняшнего дня ты начинаешь новую жизнь и теперь за удовольствия ему придётся платить. А, кстати, когда он за нами заедет?
— Мы договорились, что я ему позвоню.
— Звони, я скоро буду готова.
— А у тебя откуда костюм?
— Захар дал.
— И кем же ты будешь?
— Католической монашенкой.
— Что?! — Лиза от неожиданности положила трубку.
— Мама, должен же кто-то замаливать твои грехи.
— Привет, Илюша, как дела?
— Лучше всех.
— Ты готов?
— Давно.
— Понимаешь, у меня некоторые изменения…
— Опять шеф тебя на кол посадил[55]?
— Да, но эту программу мы прогоняли несколько раз и никаких неожиданностей быть не должно. Я, конечно, возьму с собой биппер, но думаю, меня беспокоить не будут.
— Так я и поверил.
— Если хочешь, езжай один, мы с Ниной доберёмся на моей машине.
— Нет, я должен показать вам свою новую Акуру.
— Давно ты её купил?
— Вчера.
— И что она совершенно новая?
— Да, ещё заводской запах не выветрился.
— Дашь понюхать?
— Если хорошо попросишь.
— Я постараюсь, а теперь, Илюша, слушай внимательно, я открою дверь гаража и ты заедешь внутрь.
— Зачем?
— Я не хочу, чтобы меня видели в халуёвом наряде. У нас в районе недавно обнаружили притон и соседи создали уличный комитет для борьбы с проституцией. Теперь они всё время следят за порядком.
— А ты-то здесь причём?
— Я сегодня буду представлять самую древнюю профессию.
— Ты?!
— А что?
— Я думал, что эта роль не для тебя.
— А для кого же она, для тебя? — спросила Лиза. — Ты, наверно, и шлюхи порядочной в жизни не видел.
— Порядочной, конечно, не видел, но два года в армии служил и моральный кодекс защитника коммунизма выучил.
— Строителя, а не защитника.
— Нет, защитника, в стройбате был свой кодекс, а у нас, военных, свой.
— А ты кем сегодня будешь?
— Полковником.
