разглядишь. Стремительно перебегаю к груде ящиков, перевязанных сетью. Точка хорошая, удобная. Рядом крытая повозка. Задний откидной борт опущен — значит, погрузка не закончена. И верно, повозка наполовину пуста. В неё не слишком аккуратно сваливают охапки металлических прутьев. За ними стоят несколько перетянутых верёвками ящиков. Сверху небрежно накинут брезент. Интересно, что внутри? Наверное, изготовленное рабами оружие или части машин. Надо думать, повезут на границу.
В ворота как раз въезжает очередная повозка. Некоторое время наблюдаю за работниками. Те не слишком утруждаются. Отмечаю, по каким маршрутам они ходят, с кем разговаривают, выбираю подходящий момент для решительного рывка. К счастью, повозки стоят около стен, чтобы не загораживать дорогу вновь прибывшим. И ящики там же стоят. Если бы не это, так близко подобраться бы не получилось.
Машу остальным, и те, пригнувшись, бесшумно спешат ко мне. Убежище надёжное, главное, чтобы никому не пришло в голову заглядывать за ящики. Но мы сейчас на том этапе, когда о возможной неудаче даже не думаешь. Всё равно пути назад нет.
— Сюда? — спрашивает Нерейт, кивая на крытую повозку.
— Почему бы и нет? — отвечаю я. Одна короткая перебежка — и мы у цели. Если повезёт, никто не заметит. Мне, конечно, не нравится, что так часто приходится полагаться на удачу, но других вариантов нет — возможности подготовить почву заранее у нас не было.
На руку нам играет то, что никто ни о чём не подозревает. Гурта ведь не ожидают, что в повозке решат спрятаться трое сбежавших заключённых. Да половина из них, наверное, и вовсе не знает, что в форте есть тюрьма. Если никто нас не засечёт, шансы хорошие.
— Готов? — спрашиваю Фейна. Он пойдёт первым, а я буду последней, потому что из нас троих именно я определяю подходящие моменты для действий.
Фейн кивает. Смотрю по сторонам. Повозка отлично загораживает обзор, а гурта снова пошли на склад.
— Давай!
Пригнувшись к самой земле, Фейн устремляется вперёд, не сводя глаз с цели. Вокруг не оглядывается. Проходит пара секунд, но мне кажется, будто целая вечность. Вот Фейн взбегает по откидному борту и моментально исчезает внутри, будто его и не было. Запряжённый в повозку чила урчит и трясёт мохнатой башкой. Но никто не кричит, не поднимает тревогу.
— Теперь ты!
Наступает очередь Нерейта. Бежит он немного медленнее. Секунды становятся вовсе нескончаемыми. На него не смотрю, наблюдаю за складом — двое работников остановились около двери поболтать.
Оглядываюсь. Нерейта нигде не видно. Значит, получилось.
Теперь я. Не свожу глаз с работников и двери склада. Теперь оба пялятся на повозку, потом один из них зашагал к ней.
Громко фыркает чила, и поблизости кто-то кричит:
— Шевелись уже! Заснул, что ли? Мольхон ленивый!
В гуртском языке непереводимых ругательств много.
Мы им в этом плане в подмётки не годимся.
Захожу с другой стороны и выглядываю из-за ящиков. Говоривший как раз садится на чила верхом. Натягивает перчатки, берётся за вожжи. Собирается уезжать.
Без меня.
Несусь обратно и как раз успеваю увидеть, как гурта со шрамом на лице подходит к повозке сзади. Берётся за край откидного борта, поднимает и закрепляет.
— Всё! — орёт он кучеру. — Поехали!
Кучер щёлкает вожжами и криками подгоняет чила. Животное послушно тащится вперёд, волоча за собой повозку. Едва та сдвигается с места, гурта со шрамом хватается за край откидного борта, подпрыгивает и влезает внутрь, только брезент качнулся.
Выскакиваю из-за ящиков и со всех ног мчусь за повозкой. Далеко она уехать не успела, но теперь, чтобы с ней поравняться, придётся выбежать на открытое место. Не знаю, видел меня кто или нет. Да и какая разница — если не догоню повозку, я всё равно погибла. Достигнув цели, подпрыгиваю, раздвигаю брезентовые шторки и ныряю внутрь.
Гурта со шрамом стоит, согнувшись, и связывает вместе какие-то металлические прутья. Фейна с Нерейтом не видно. При моём появлении гурта оборачивается. В тени выражение его лица разглядеть трудно. Не теряя времени, нападаю. Теперь лицо видно хорошо, и на нём читается удивление. С этим выражением он и умирает.
Пытаюсь поймать тело, но, падая, гурта всё-таки сбивает несколько прутьев, и они с грохотом скатываются вниз.
— Ты там как, жив? — весело кричит кучер.
Застываю. Жду. Повозка продолжает катиться вперёд.
Тихо. Тихо. Всё ещё тихо.
С облегчением выдыхаю. Кучер, должно быть, решил, что гурта со шрамом просто не расслышал, а повторять вопрос ему неохота. Едем дальше. Не осмеливаюсь сдвинуть тело с места, а то как бы не наделать ещё больше шума. Ползком продвигаюсь вперёд, пока не обнаруживаю Фейна и Нерейта. Они спрятались за ящиками, под брезентом. От фирменного самообладания Нерейта почти ничего не осталось. Знает, что был на волоске.
Влезаю к ним, накрываемся и затаиваемся. Вскоре кучер прощается с охранниками:
— Удачи вам завтра, ребята! Завидую, самого Старейшину увидите!
Представляю, что было бы, если бы я Старейшину увидела. Тут уж мне никто бы не позавидовал. Невольно передёргиваюсь.
— Доброго пути! — отвечают охранники. Они в двух шагах от нас, разделяет нас только брезент.
Повозка даже не притормаживает. Проезжаем мимо ворот, стен, оказываемся за пределами форта. Сердце стучит где-то в животе. Поверить не могу, что мы выбрались.
Но на пути к свободе осталось ещё одно препятствие. Самое трудное из всех.
Глава 17
Повозка, покачиваясь, катится прочь. Выглядываю из-за шторки и в первый раз вижу форт Фаракца со стороны. Отсюда стены кажутся огромными и, несмотря на крошащиеся края и следы былых сражений, очень прочными. Громада форта располагается в центре каменистого островка и, в отличие от других строений гурта, ничем не украшена. Построен форт из того же чёрного камня, из которого состоит островок. В стенах сооружений виднеются огоньки окон.
Дом Света в центре форта — самый высокий объект на его территории. Сторожевые башни отбрасывают длинные чёрные тени, похожие на гигантские пальцы, обхватывающие и островок, и реку.
Фейн с Нерейтом подползают ко мне, стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы не наделать лишнего шума. Адреналин так и витает в воздухе. Даже невозмутимого Фейна наконец проняло. Чем дальше отъезжаем от стен, тем свободнее себя чувствую. Тяжкий вес тюрьмы больше на меня не давит. Неожиданно ощущаю такой прилив сил и бодрости, что начинаю казаться себе всесильной.
С зубчатых стен охранники следят, как мы удаляемся. Больше на этой голой равнине смотреть всё равно не на что. Заклинатели камня разровняли пространство вокруг форта, чтобы лучникам легче было обстреливать наступающие полчища врага. Но за пределами этого участка сохраняет свои права естественный ландшафт — поросшие кустарником расщелины, узкие гребни, горы камней, причудливо сваленных каким-то древним подземным геологическим процессом.
— Даже если дальше не получится, — шепчет мне Фейн, — ты очень большая молодец.
Его слова и тон, которым он их произнёс, трогают меня до глубины души. Поддавшись порыву, вытягиваю руку и сжимаю его локоть.
