Лежу на спине на поверхности реки. Жара невероятная. Меня отнесло течением, но недалеко. Замечаю на склоне Фейна. Тот преодолел уже половину пути и как раз пробирается мимо тарраков. Оглядывается, видит, что я очнулась, подняла голову… Всё кругом озарено красным светом, словно в каком-то страшном сне.
— Орна! Не шевелись!
И только тут осознаю всю опасность своего положения. Чуть поворачиваю голову и вижу трещины, расходящиеся по плите вокруг меня. Даже от этого незначительного движения поверхность под моей спиной слегка проминается. Сквозь боль ощущаю, как сталкиваются и хрустят плиты. Нет, моя долго не продержится.
Соблюдая крайнюю осторожность, стараюсь подняться. Плита проседает ещё ниже.
— Сказано — не шевелись! — орёт Нерейт с вершины скалы. — Он тебя сейчас вытащит!
Но меня уносит прочь быстрее, чем Фейн спускается вниз. И вообще, в таких нечеловеческих условиях находиться просто невозможно, жара нестерпимая. Слышу громкий треск, и этот звук придаёт мне решимости. Оттолкнувшись локтями и пятками, перекатываюсь на бок. Плита сразу же раскалывается, и вверх выстреливает струя пара. Кусок, на котором я лежу, бешено раскачивается. Распластавшись на нём, изо всех сил вцепляюсь ногтями в камень. Спина и волосы усыпаны обжигающими осколками жидкого камня.
Постепенно осколок плиты выравнивается. Плывёт дальше как ни в чём не бывало.
Долго на одном месте лежать не могу — слишком горячо. Встаю на ноги. Стараюсь двигаться как можно более плавно, но получается не всегда. Но валяться, распростёршись на раскалённом камне, тоже невозможно. Плита чуть наклоняется, но тут же возвращается в прежнее положение.
Оглядываюсь на Фейна. У него всё нормально. Теперь следом за ним спускается Нерейт. Тарраки, кажется, наконец, поняли, что на их драгоценные яйца мы не покушаемся, и вообще угрозы для них не представляем.
Начинаю идти, осторожно распределяя вес. Дальний берег пологий, сверху донизу зарос особо стойкой разновидностью лишайника. Никуда лезть не придётся. Только до него ещё добраться надо.
С каждым шагом поверхность под ногами проминается. Голова кружится, на языке солёный привкус. На такой жаре обезвоживание наступает быстро. Надо спешить, но перед каждым шагом цепенею от ужаса при одной мысли, что плита под ногой треснет и я с головой погружусь в пылающую бездну.
На реке полно разломов, которые то сходятся, то расходятся. Приходится через них перепрыгивать, хотя от этого плиты запросто могут треснуть. Первый раз самый страшный. Приземляюсь на одно колено, стараясь перенести всю энергию прыжка на бедро.
Всё обходится.
Поднимаюсь на ноги и гляжу вверх, на летающих скатов. Те явно проявляют к нам интерес. Не нравится мне это. Для летающего ската я слишком крупная добыча. Он меня не поднимет. Однако попытаться может.
Фейн благополучно миновал тарраков, добрался до реки и теперь тоже переходит на другой берег. Если буду волноваться за него, на всё сил не хватит. Необходимо сосредоточиться на себе.
Перепрыгиваю ещё через один разлом, добираюсь до середины реки. Для равновесия держу руки под прямым углом к телу. Координация у меня хорошая, но поверхность под ногами такая ненадёжная, что хочется просто пуститься бегом и надеяться, что успеешь проскочить. Жара, красное сияние, постоянная опасность — я была права, точь-в-точь ночной кошмар.
И тут замечаю, что один из летающих скатов начинает снижаться. Летит медленно, но целеустремлённо, прямо на меня. Причём даже не опасается — знает, что отпор дать не смогу.
Напрягаюсь, хотя на поверхности реки из жидкого камня этого делать не следует. Сейчас он подлетит ко мне и проткнёт хвостом. Вот уже выгибает его…
Пора.
Отпрыгиваю в сторону, перелетаю через разлом, падаю, ударившись плечом, тут же поднимаюсь на четвереньки. Завершив маневр, наблюдаю, как летающий скат взмывает в небо, ничуть не расстроенный неудачей. Тут плита подо мной начинает двигаться. Только благодаря тому, что я готова была сорваться с места в любой момент, успеваю отскочить от струи пара. И снова приземляюсь слишком тяжело, приходится прыгать опять, пока и с этой плитой не случилось то же самое.
Теперь притормозить уже не могу. От жары кружится голова, вдобавок боюсь, что какой-нибудь из летучих скатов решит последовать примеру товарища по стае. До берега уже недалеко. Перепрыгиваю с одной крепкой на вид плиты на другую, те чуть наклоняются, но не трескаются. Двигаюсь на огромной скорости — насколько это вообще возможно — и преодолеваю вторую половину пути, даже не успев перевести дух.
На плитах возле берега трещин намного больше. Волей-неволей приходится замедлить продвижение. Но вот совершаю последний прыжок и чувствую под ногами твёрдую землю. Падаю ничком среди жёсткого лишайника, обнимаю берег, а потом ползу вверх, подальше от жара.
Ощутив наконец живительную прохладу, оборачиваюсь. Фейн преодолел уже почти две трети реки. Судя по выражению лица, он боится не меньше меня. Нерейт идёт сразу за ним, двигается чётко и уверенно. Если бы мы прихватили с собой мешки или надели доспехи, мигом бы утонули. Даже меч, который Нерейт хотел забрать у убитого охранника, мог сыграть роковую роль. Теперь понятно, почему вокруг форта не вырыли рва — с такой рекой он не нужен.
Но я всё преодолела. Доказала, что сбежать возможно. Я это сделала, и Фейн с Нерейтом сейчас тоже сделают. Главное, чтобы ничего не случилось…
Очень внимательно наблюдаю за Фейном, поэтому устремившегося на него летающего ската замечаю слишком поздно. Вот он, скользит над самой поверхностью реки. Кричу «берегись!», хоть и сомневаюсь, что от этого ему будет какая-то польза — слишком поздно. Но Фейн реагирует на предупреждение мгновенно, даже не вертит головой по сторонам, чтобы сообразить, откуда исходит опасность. Просто кидается вперёд. Летающий скат проносится мимо, задев его острым как бритва хвостом. Шипы проходят по рёбрам. Фейн выгибает спину и кричит.
Прижимаю ладонь ко рту. Фейн покачнулся, и на секунду мне кажется, что он вот-вот упадёт. Но похоже, всё не так плохо. Оправившись, Фейн проверяет, нет ли поблизости других летающих скатов, и продолжает путь.
Теперь не свожу с него глаз, мысленно приказывая, чтобы он добрался до берега, как будто одной силой воли могу сделать его шаги легче и не дать ему погрузиться в жидкий камень. Только когда Фейну остаётся до цели один шаг, позволяю себе вздохнуть с облегчением.
Иду вниз по течению, чтобы встретить его. Фейна отнесло немного дальше, чем меня.
Вытаскиваю Фейна на берег. Мои руки сразу становятся красными от крови. Тонкая ткань его одежды разрезана, через рёбра наискосок тянется длинная царапина, но, когда стягиваю с него рубашку, чтобы осмотреть рану, понимаю, что она вовсе не такая серьёзная, как сначала показалось. Кровь, конечно, есть — впрочем, на такой жаре она уже свернулась, — но серьёзных повреждений нет. Скоро заживёт. Если в рану, конечно, не попал яд.
— Не жжёт? — спрашиваю я, ощупывая кожу вокруг раны — вдруг где-нибудь застрял шип? — Как себя чувствуешь?
— Чувствую слабый, — отвечает Фейн. — И жарко…
Фейн в изнеможении садится, и я читаю у него на лице весь ужас, пережитый за последние несколько минут. У меня есть мантры чуа-кин, у него — своя философия, но только что мы боялись совершенно одинаково.
Опускаюсь рядом с Фейном на колени и обнимаю, его голова опускается на моё плечо. Фейн обнимает меня в ответ, крепко-крепко, будто боится, что, если отпустит, его сейчас унесёт. Ощущаю горьковатый запах его кожи, чувствую, как на висках и запястьях бьётся пульс.
Как же я соскучилась по моему сыну — словами не передать.
— Эй! — окликает Нерейт. Он вышел на берег ниже по течению. Слышу, как под его ногами хрустят камешки. Переводя дыхание, опускается на корточки рядом с нами и улыбается. — А мне объятия не положены?
Смеюсь, чтобы не заплакать. Сейчас времени реветь нет. Нерейт следит за летающими скатами, но те
