Впрочем, дело может быть и совсем в другом. Фейн является для меня воплощением своего народа, мира Детей Солнца, места, где нет хозяев и суровых обязанностей. Нет здесь и войн, на одной из которых погиб дорогой мне человек. Нет барьеров, ни в прямом, ни в переносном смысле. Жить здесь нелегко, но столько свободы у меня не было ни разу в жизни. Неужели я рассматриваю знакомство с Фейном как шанс начать жизнь с чистого листа?
Говорю себе, что он слишком молод, но сейчас, глядя в бездонное звёздное небо, чувствую, что на самом деле это не имеет значения.
Сама не могу разобраться в своих чувствах. Но понимаю, что слишком запуталась, а в таком состоянии важные решения принимать нельзя. Слишком мало времени прошло после смерти Ринна, к тому же сейчас все мои мысли о Джее. Если бы не это, как бы всё сложилось между нами? Вдруг Фейн нарочно держится на расстоянии? Понимает, что мне нужно время? Попробуй догадайся, о чём он думает.
Одно я знаю наверняка. Прощание будет трудным.
Воспоминания — неприятная штука. Пока едешь, путешествие кажется бесконечным. Один счастливый оборот может ощущаться, будто целая эпоха. Но когда по прошествии времени вспоминаешь о счастливых временах, понимаешь, как на самом деле быстротечны они были. И теперь их больше не вернёшь.
Караван ждёт на возвышенности, его силуэт ясно виден на фоне сине-фиолетового неба. Сияние приближающегося рассвета только-только осветило горизонт. Поднимается ветер, волосы разлетаются и облепляют лицо. За моей спиной пещера — пустая, ничем не примечательная, с неровными стенами. Через неё пролегает путь к дому.
Фейн стоит рядом. Остальные уже ушли обратно в дома, но он не спешит присоединиться к ним. Уверяет, что время ещё есть.
С остальными членами круга я попрощалась. Все были ко мне очень добры. Несколько человек указывали на знак на моём запястье и делали приглашающие жесты. Чтобы понять, что здесь мне всегда рады, перевод не требовался. Искреннее добродушие этих людей заставляет устыдиться собственной чисто вейской циничности. В моих кругах дружба — это сделка, сопровождающаяся массой условий, и заканчивается она, как только пропадает взаимный интерес.
Для меня собрали целый мешок провизии, а ещё подарили новые короткие клинки, взамен утерянных на поле боя, перед тем как я попала в плен. Оружие очень тонкой работы, к тому же в здешних местах металл вещь редкая, а следовательно, ценная.
— Жаль, что ты не можешь пойти со мной, — говорю я, хотя внутренне надеюсь, что Фейн на это не согласится.
— Жаль, что ты не можешь остаться, — отвечает Фейн.
— У меня сын.
— Знаю.
Некоторое время молчим.
— Когда ты его найдёшь, он точно уйдёт за тобой? Он не захочет дальше воевать?
— Нет, — не задумываясь, отвечаю я, потом прибавляю: — Наверное. Теперь его отец погиб. Может быть, если бы сам Ринн сказал Джею, чтобы он возвращался, было бы легче. Возможно, Джей решит продолжать сражаться в память о Ринне. Не знаю. Но я в любом случае должна с ним поговорить.
— А хозяин разрешит ему уйти?
— Уговорить Ледо я смогу, у меня в этом деле есть опыт, — говорю я с уверенностью, которой на самом деле не ощущаю. — Его сёстры — мои подруги. Они помогут. А ещё у меня есть письмо декана инженерного факультета университета в Бри Атке. Ледо не станет возражать.
По крайней мере, очень на это надеюсь. Хотя под настроение Ледо бывает таким же капризным, как сёстры. С аристократами ничего нельзя предсказать наверняка.
Долгое время Фейн задумчиво вглядывается в моё лицо.
— Зачем ты это делаешь? — наконец спрашивает он.
— Как это — зачем? Ради сына, конечно!
Фейн продолжает смотреть на меня, потом отводит взгляд.
— За тобой я тоже вернулась, Фейн, — напоминаю я. — Могла бы просто сбежать из форта одна.
Запоздало осознаю, как резко это звучит. Просто сейчас я очень злюсь на Фейна. Да как он смеет предполагать, будто я хочу найти Джея не ради него самого, а из каких-то собственных соображений? Но я не хочу, чтобы мы с Фейном расставались на такой ноте, поэтому уже гораздо мягче прибавляю:
— Такой уж я человек. Пойми, я смотрю на вещи по-другому, не так, как ты. Я не могу просто взять и начать новую жизнь.
Фейн нехотя кивает, затем убирает с лица маслянистые чёрные волосы. Среди скалистых вершин начинает завывать ветер, вокруг разносится шелест сдуваемого с поверхности песка.
— Скоро рассвет, — произносит Фейн. — Мне пора.
Что-то внутри сжимается. Сердце охватывает невыносимая боль.
— Желаю удачи, — чуть запнувшись, произносит Фейн. Я ему так и не объяснила, что означает слово «удача».
Смеюсь и обнимаю его.
— Молодец, делаешь успехи, — тихо произношу я. Фейн обнимает меня в ответ, и на некоторое время мы замираем. Чувствую, как бьётся пульс на шее у Фейна. Больше я его никогда не увижу.
— Мне пора, — повторяет Фейн.
Небо быстро светлеет. Фейн оглядывается, потом снова поворачивается ко мне. Мы столько хотели бы сказать друг другу, но на всё не хватит времени, поэтому просто молчим.
— В конце сезона мы опять пойдём этим путём, — произносит Фейн. — Как потом — не знаю.
Потом разворачивается и бежит к домам, а я шагаю внутрь пещеры. В глазах стоят слёзы.
Вниз, вниз, подальше от безжалостного рассветного солнца. Меня встречает знакомый с детства тёмный мир.
Глава 37
— Ты беременна?
Сурово гляжу на Ринна. Пусть только попробует сказать ещё что-нибудь таким же потрясённым, испуганным голосом. А если даст понять, что это моя вина…
Обычно мой муж намёков не понимает, подобные тонкости не в его стиле. Но в этот раз сообразил правильно.
— Это плохо, — бормочет он.
Да, и впрямь хорошего мало, но я всё равно почему-то обиделась. Мне было девятнадцать, я была напугана, взбешена и искала человека, на котором можно всё это выместить.
— Вижу, ты рад, что у нас будет ребёнок. Прекрасно! — язвительным тоном восклицаю я.
— Не валяй дурака, сама знаешь, что я имел в виду! — рявкает Ринн в ответ.
Тут же умолкаю. За это я его и люблю. Умеет поставить меня на место.
Ринн неподвижно застыл напротив круглого окна с видом на панораму Вейи. Наши апартаменты освещает мягкое сияние фонарей, на половицы из полированного корневого дерева ложатся длинные тени.
— Как ты вообще могла забеременеть?
— Понимаешь, когда мужчина и женщина очень любят друг друга, они…
— Чёрт возьми, Орна, сейчас не время для твоих шуточек! — взрывается Ринн.
Обиженно умолкаю. Впрочем, он прав, иронизировать и в самом деле не следовало. Это я справляюсь со страхом при помощи юмора, а Ринн так не умеет. Он сразу начинает злиться. А сейчас Ринн напуган всерьёз.
— Помнишь, я болела? — тихо произношу я. — Иногда зелья не действуют, когда болеешь.
