непонятные им самим роли. Даже если придется так сделать, все равно это будет успех. По крайней мере, я поднесу им зеркало, заставлю их увидеть свое безумие, сорву с них маски.
— А они дадут тебе пожизненное в назидание прочим, или казнят, и я больше никогда тебя не увижу.
— Эннели, — умоляюще протянул Шеймус, — это выше нас с тобой. Ситуация вопиет о решительных действиях, просто плачет по ним.
— Я тоже буду плакать.
Шеймус обнял ее и грустно сказал, покачивая в объятиях:
— Думаешь, я не буду?
Когда вечером четырнадцатого Эннели уходила к Шеймусу, она обняла Дэниела и сказала:
— Утром принесу тебе бомбу на завтрак.
— Волнуешься? — спросил он.
— Чуть на кусочки не разваливаюсь. А ты?
— Я тоже. Хотя это скорее воодушевление.
— Правильно. Поэтому надо лечь пораньше и хорошо выспаться, встать свежим и собранным — завтра нам понадобятся все силы. Не забудь запереть дверь.
— Хорошо, — сказал Дэниел.
Но забыл.
Он был уже раздет и в постели, когда вспомнил про заднюю дверь. Сперва Дэниел запер ее, но потом решил собрать и подготовить на завтра туристское снаряжение, пошел в гараж за палаткой, а теперь не мог вспомнить, запер ли дверь во второй раз. Он потянулся к настольной лампе и вдруг услышал женский голос:
— Я найду тебя в темноте.
Дэниел осторожно взял брюки, вынул из кармана ножик, открыл его, сунул под одеяло. Когда он клал брюки обратно на пол, в кармане звякнула мелочь.
— Я найду тебя по звону монеток, по звуку твоего дыхания.
По стене пошарила чья-то рука, включился верхний свет. У двери стояла девушка, юная, красивая и, как мгновенно понял по ее глазам Дэниел, очень пьяная. Она смотрела на него тяжелым пристальным взглядом.
— Ха. Я тебя нашла, — на лице показалась улыбка. — И кого я нашла?
— Меня зовут Дэниел, — он был слишком изумлен, чтобы промолчать.
Девушка захихикала.
— Тогда это, наверно, львиное логово, — она медленно пошла по комнате.
— Вообще-то нет. Это моя спальня. А ты кто?
Но девушка заметила плакат с туманностью Конская Голова, который висел над кроватью.
— Что это?
— Туманность Конская Голова. Такие туманности называют темными, потому что там нет ярких звезд. Они загораживают свет тех звезд, которые находятся за ними, и поэтому с земли кажутся темными пятнами. Это что-то вроде огромных облаков межзвездной пыли. Некоторые астрономы думают, что туманности в конце концов взрываются и образуют новые звезды.
Минуту девушка внимательно рассматривала плакат.
— Это прекрасно, — прошептала она и заплакала.
— У меня иногда тоже такое чувство, — сказал Дэниел.
Всхлипывая, гостья присела на край кровати и стала рассматривать его. Вечер стоял холодный, но она была одета только в тонкую блузку, джинсы и сандалии.
— Тума-анность, тума-анности, — протянула она насмешливо. — Вроде ты слишком молод для профессора, а?
— А ты не слишком молода для воровки?
— Эй, — возмутилась она, — я тебе не воровка.
— Тогда что ты делаешь в нашем доме так поздно и без приглашения?
— Я была в компании и потерялась. Когда теряешь компанию, надо найти кого-то еще. Надо искать открытую дверь.
— Ты что-нибудь принимала в этой компании?
Девушка всхлипнула и покачала головой.
— Не знаю.
— Как тебя зовут?
— Сегодня — Брижит Бардо. Как ту старую французскую актрису.
— Ты актриса?
Она наклонилась ближе.
— Я вообще никто.
— Тебе нужна помощь?
— Нет! — она вдруг рассмеялась. — Все очень просто.
Дэниел собрался сказать что-то еще, но девушка положила палец ему на губы.
— Хватит пока вопросов, — палец прижался еще сильнее, — ладно?
Дэниел едва кивнул.
Палец скользнул на подбородок, на горло, прошелся по груди до края одеяла.
— Что ты делаешь? — изумленно спросил Дэниел.
— То, что ты никогда не забудешь, — она медленно спустила одеяло. Увидела ножик, спокойно сложила его. Потом наклонилась и слегка укусила его прямо под ребрами, натягивая одеяло обратно. Когда она взяла в рот его член, Дэниел вздрогнул и закрыл глаза.
Невыносимо теплые губы, бесконечно медленные движения. Пролетая сквозь Конскую Голову, Дэниел понял — то, что невозможно представить, иногда все-таки существует.
Часом позже гостья ушла, заперев за собой дверь.
Когда Эннели вернулась, уже почти вечером, Дэниел ждал ее у двери, чтобы быстро открыть. Едва взглянув друг на друга, оба спросили:
— У тебя все в порядке? — и рассмеялись.
— Ты так выглядишь, будто и не спал толком, — сказала Эннели.
— Ты тоже выглядишь не очень — усталой и взвинченной.
— Ты бы тоже был взвинченным, если б поездил в машине с взрывчаткой, — она заметила туристское снаряжение, сваленное на полу в гостиной. — Что это? Мы уходим в леса?
— Это прикрытие. Мы едем в поход, в Йосемитский парк.
— Ты не видишь тут одну неувязочку? Как быть с тем, что на дворе февраль?
Дэниел выудил из кучи на полу пару снегоступов.
— У нас зимний поход. Снаряжение я взял напрокат сегодня утром. На автостоянке ко мне подошел смуглый мужчина с бородой и спросил, куда я направляюсь…
Эннели рассеянно слушала «легенду», состряпанную сыном на случай встречи с полицией. Как смуглый бородач попросил передать его сестре в Ливерморе вот этот сверток, сказал, что там запрещенное лекарство от рака, прямо из Мексики. «Легенда» была хорошо продумана, но вряд ли она как-то повлияет на ход событий, если они попадутся — и Дэниел наверняка это понимал. Дослушав до логического конца, Эннели покачала головой.
— Ты молодец, но если нас накроют, тебе все равно не удастся меня защитить.
— Я же подросток. Меня не посадят.
— Ты солнышко. А меня посадят еще и за вовлечение несовершеннолетнего в противоправные действия вдобавок к перевозке взрывоопасных веществ.
— Все равно можно попробовать.
Ей не хотелось спорить.
— Конечно. Но надеюсь, это нам не понадобится.
