— Ну что говорят менты?
— Предполагают, что в убийстве замешана проститутка.
Сергей удивленно поднял брови.
— На одном из стаканов, оставшихся на столе, обнаружен след губной помады, — пояснил Чернов.
— Вот, Степаныч, и тут меня удивил! — покачивая головой, произнес Гордиенко и ударил ладонью по баранке, — Только жена уехал, как он сразу бабу в квартиру притащил. А на вид такой тихоня был и добропорядочный семьянин. Верно гласит народная мудрость — в тихом омуте черти водятся.
Он включил двигатель и тронул автомобиль с места.
Приехав в часть, Гордиенко не выходя из машины, развернулся к Чернову и произнес:
— Игорь, я к командиру не пойду, расскажи ему все сам. У меня ни то состояние, чтобы сейчас докладывать о случившемся.
— Хорошо, — согласился Чернов, — Я все ему расскажу.
Он поднялся на второй этаж здания штаба и направился в кабинет подполковника Гуцула. В коридоре возле двери не было никого и Игорь без стука зашел к нему. Тот, как обычно, сидел за рабочим столом и читал поступившие документы.
Увидев, Чернова, он снял очки, и, выйдя из-за стола, спросил:
— Ну что? Нашли Рубана?
Игорь снял фуражку и, с сожалением посмотрев на комбата, с трудом выдавил из себя:
— Нет больше Ивана Степановича, убили его.
— Как убили? — не поверив своим ушам, переспросил Гуцул, — Кто?
— Перерезали горло, — сухо ответил Чернов, — А кто, не знаю.
Игорь тяжело вздохнул, сел на стул и продолжил:
— Есть версия, что вечером он привел в квартиру женщину, и та его убила.
— Да, какая может быть женщина? Чушь какая-то.
— Не такая уж это и чушь. В квартире на месте происшествия обнаружена пустая бутылка водки и два стакана. На одном из них есть след губной помады. — Чернов сделал паузу и добавил, — есть версия, что он решил расслабиться, снял проститутку, а затем, по непонятным причинам, видимо, вмешался в их отношения сутенер и убил Степаныча.
— Это кто пришел к такому идиотскому выводу? — строго спросил подполковник.
— Такое предположение высказал мне начальник уголовного розыска. Но это только предположение. Более аргументированные выводы можно будет сделать только после вскрытия и результатов экспертиз.
— А я тебе говорю, что все это чушь, — настойчиво заявил комбат, — Надо знать Ивана Степановича. Я с ним Афган прошел.
Он сел в кресло, закурил и, посмотрев в окно, стал рассказывать:
— Тогда в 87 году я был начальником штаба батальона, а он командиром взвода охраны. Как-то зимой батальон сопровождал колонну с боеприпасами в Баграм. Ближе к ночи в районе перевала Саланг они попали в засаду. — Он затянулся сигаретой, его глаза покраснели, — Не буду рассказывать подробности, чтоб не бередить душу. Короче, много тогда наших пацанов там осталось, и Степанычу досталось. Взрывной волной его отбросило на несколько метров, упал он в груду камней, его потом даже нашли не сразу. Когда вертушка прилетела за ранеными, его сначала посчитали убитым, потому что был весь в крови и без сознания. Ну, а потом был госпиталь. У него была серьезная контузия, множественные переломы и переохлаждение, даже комиссовать хотели. Я тогда через свои связи помог ему остаться в Армии. Но сейчас не об этом. Дело в том, что в результате контузии и переохлаждения, он, как мужик, стал не способным к общению с женщинами. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.
Он еще раз посмотрел на удивленного Чернова и добавил:
— Так что в последние годы не ходок он был по бабам.
Гуцул встал с места, подошел к шкафу и достал оттуда начатую бутылку водки.
Затем, вытащив из стола два стакана, он наполнил их почти до краев и, не чокаясь, произнес:
— Помянем Ивана Степановича, хороший был человек. В Афгане выжил, а здесь в мирное время смерть его догнала. Правильно говорят, от судьбы не уйдешь. Вечная ему память.
Он залпом осушил стакан и вновь взял в руки сигарету.
Игорь вышел из кабинета комбата, абсолютно не чувствуя хмеля от выпитой водки.
Только сейчас он вспомнил, что не доложил об этом происшествии начальнику отдела военной контрразведки. Он зашел в свой кабинет и попросил телефонистку соединить его с коммутатором соединения, где находился отдел. Ждать пришлось достаточно долго, линию постоянно кто-то занимал. Тогда Игорь решил зайти непосредственно к телефонистке и пообщаться с начальником от нее.
Дежурившая на коммутаторе Елена Васильевна, была женщиной бальзаковского возраста с выразительными формами и мягким характером. Невзирая на должности и звания, всех офицеров она называла исключительно по имени. Ей единственной это прощалось, так она пользовалась благосклонностью командира дивизии, особенно, когда тот появлялся в гарнизоне.
— Игорь, ну не успеваю я тебя соединить, постоянно идут встречные вызовы, — с раздражением в голосе заявила она, увидев Чернова, — Подожди.
— Жду, — ответил Игорь и присел на свободный табурет.
Через минуту телефонистка со словами «Говори быстрей» сунула в руки Чернову телефонную трубку и немного отклонилась на кресле, как бы уступая ему место за пультом.
Во время доклада Елена Васильевна сидела молча, не мешая разговору и лишь, когда Чернов закончил, она осыпала его потоком вопросом:
— Неужели это правда? А кто убил? Где? А за что?
Не дожидаясь ответов, она автоматически воткнула штекер в нужную ячейку и сказала, на столько Чернову, сколько самой себе:
— А ведь в субботу я с Ванькой по телефону разговаривала, а сегодня его уже нет. Коварная штука жизнь.
Они скорбно покачала головой, уже не обращая внимания на Чернова, уставилась в одну точку.
— А откуда он звонил? — оторвал ее от грустных размышлений Игорь.
— Со своего склада звонил, перед обедом, просил соединить его со службой вооружения.
— И с кем он говорил, а самое главное — о чем? — как на допросе, настойчиво спросил Чернов.
Телефонистка на несколько секунд оторвалась от своего дела и с обидой в голосе произнесла:
— Я чужих разговоров не подслушиваю.
— Да, ладно, Елена Васильевна, не первый день знакомы, — улыбнулся Чернов, — Поймите, сейчас любая мелочь может иметь значение.
Женщина кокетливо подкатила глаза и ответила:
— Ну, да, слышала, но только потому, что не успела отключиться. Да, и разговор у них был коротким. Трубку взял Гордиенко. Рубан был чем-то взволнован и попросил начальника срочно подъехать на склад.
— А дальше что? — уточнил Игорь.
— А дальше — все, — развела руками Светлана Васильевна, — Оба отключились.
— А потом, кто-то из них выходил на связь?
— Потом я уже не знаю, — ответила женщина, — В субботу была не моя смена, тогда Татьяна дежурила, я на подмене оставалась, когда она обедать выходила.
— И на том спасибо, — ответил Чернов, выходя из служебного помещения.
— Обращайтесь, — не поворачивая головы, буркнула телефонистка.
Игорь посмотрел на часы, впервые укороченный рабочий день в гарнизоне его не радовал. Офицеры и прапорщики после обеда неторопливо подтягивались к плацу на гарнизонное построение. Чернов зашел в службу вооружения. Гордиенко уже закрывал сейф и собирался выходить из кабинета.
— Задержись на минутку, — остановил его Чернов.
Гордиенко посмотрел вслед выходящим офицерам и спросил:
