действительно мучается и пытается отыскать Мэтью. Если мать и похитила сына, то ничего не помнит. Бывает ведь такое, что люди ведут себя как зомби, если на них рушатся несчастья?
— Да, и нередко, но иногда они потом все вспоминают, — ответил он ей.
Теперь, сидя в такси, Чарли гадал, не сумела ли Альвира с убийственной точностью поставить Александре диагноз. Когда он незадолго до этого добрался до госпиталя, Зан была все еще без сознания, но снова и снова повторяла имя своего сына. «Мне нужен мой Мэтью, мне нужен мой Мэтью…»
Он вслушивался в ее бормотание, и его сердце обливалось кровью. Когда Чарли было десять, его двухлетняя сестренка умерла. Он до сих пор ярко помнил тот ужасный день у ее могилы и горестный голос матери: «Мне нужна моя детка… мне нужна моя детка…»
Чарли посмотрел на Зан. В машине было темно, но в лучах фар автомобилей, проезжавших мимо, и ярко освещенных витрин он отчетливо видел ее лицо.
«Я обязательно тебе помогу, — мысленно поклялся адвокат. — Я сорок лет занимаюсь своим делом и намерен предоставить тебе наилучшую защиту из всех возможных. Клянусь жизнью».
Он предполагал подняться вместе с Зан в квартиру Миханов и немного задержаться там, но передумал, когда такси приблизилось к южной стороне Центрального парка. Александра Морланд явно доверяла Альвире и Уилли. Ей лучше побыть с ними наедине этим вечером. Сейчас уж точно неподходящее время для того, чтобы начать расспрашивать ее о разных подробностях.
Машина остановилась на подъездной дороге, описывающей полукруг, и Чарли велел водителю подождать его. Несмотря на уверения Зан, что ему незачем выходить, он все же проводил ее до лифта. Швейцар доложил об их приходе, и Альвира уже ждала их в холле, когда они поднялись на шестнадцатый этаж.
Не говоря ни слова, она обняла гостью, посмотрела на Чарли и сказала ему:
— Ты лучше иди. Зан сейчас необходимо немножко расслабиться.
— Полностью с этим согласен, знаю, что ты отлично о ней позаботишься, — с улыбкой произнес Чарли, возвратился в лифт и нажал кнопку первого этажа.
Такси доставило его к театру как раз к подъему занавеса. Представление было беззаботным и забавным, Чарли давно хотел его увидеть, но все же не мог до конца насладиться зрелищем.
«Как мне защищать женщину, которая не в состоянии хоть как-то помочь себе сама, — непрерывно думал он. — Сколько времени пройдет до того момента, когда полицейские решат надеть на нее наручники?»
Его терзало зловещее предчувствие, что это может подтолкнуть Зан к трагическому решению, когда произойдет.
Ее закутали в одеяло, подсунули под голову подушку, напоили горячим чаем с медом и гвоздикой. Все это создало у Зан ощущение, что она выбирается из какого-то темного, мрачного проулка. Морланд никак не могла найти лучшего сравнения, чтобы объяснить Альвире и Уилли, что она чувствовала и почему потеряла сознание.
— Я увидела те фотографии и решила, что сплю. Хочу сказать, я ведь могу доказать без труда, что в то самое время была у Нины Элдрич. Но зачем кому-то было нужно так потрудиться, чтобы стать точной моей копией? Разве это не безумие? — Не дожидаясь ответа, Зан продолжила: — Знаете, у меня постоянно крутится в голове та песня… из фильма «Вечерняя серенада». Она мне очень нравится и как будто подходит к моменту. Все это фарс, цирк. Но я знаю, что все будет в порядке после разговора с Ниной Элдрич. Я собиралась сделать это прямо сегодня, а потом потеряла сознание.
— Зан, нечего и удивляться твоему обмороку при всем том, что происходит. Но ты должна помнить, что Джош сразу связался с Чарли Шором, тот все бросил и помчался к тебе. Такой вот он адвокат и друг. Грин рассказал мне о вчерашнем вечере во «Временах года», куда ты ходила с Тедом. Насколько я поняла, тогда тебе так и не удалось поужинать. Скажи на милость, что ты ела сегодня? — спросила Альвира.
— Не слишком много. Утром выпила кофе, пообедать не успела, а потом потеряла сознание. — Зан отпила еще чая. — Альвира, Уилли, вы ведь верите, что эти фотографии доказывают, будто я забрала Мэтью. Я же это слышала в твоем голосе днем, Альвира! Потом, когда Джош тут же заявил, что мне необходим адвокат, я поняла, что и он тоже считает их подлинными!
Уилли посмотрел на жену и подумал, что она, конечно же, не сомневалась в подлинности снимков. Сам он тоже так полагал. Но это не значило, что они были уверены в том, что на снимках — именно бедняжка Зан. Что теперь скажет Альвира?
Та ответила сердечно, но уклончиво:
— Зан, если ты утверждаешь, что на фотографиях — кто-то другой, тогда, я полагаю, Чарли первым делом раздобудет копии негативов или что там есть в той камере, которой снимал тот человек, и отправит их к экспертам, чтобы удостоверить подлинность либо поддельность. Потом, само собой, речь пойдет о том времени, когда ты встречалась с заказчицей по поводу оформления ее нового городского дома. Это может вполне тебя оправдать. Ты вроде сказала, ее зовут Нина Элдрич?
— Да.
— Чарли из тех адвокатов, которые просчитают до секунды время, проведенное тобой с Ниной Элдрич.
— Тогда почему ни Джош, ни Чарли ничего мне не ответили, когда я говорила, что встреча с Ниной Элдрич может доказать, что я вообще не могла оказаться в парке? — спросила Зан.
Альвира встала и заявила:
— Зан, насколько я успела разобраться, ты на самом деле не разговаривала с Джошем, перед тем как потеряла сознание. Но уж поверь мне, мы камня на камне не оставим, все перевернем в поисках истины и найдем Мэтью! — пообещала она. — Ты первым делом должна помнить о том, что теперь тебя начнут бомбить со всех сторон. Ты не сможешь сквозь все это пройти, если лишишься сил. Я имею в виду силу в буквальном смысле, в физическом. Еда здесь имеет очень важное значение. Когда ты пообещала приехать к нам, я пошевелила мозгами и вспомнила, что ты любишь чили. Так что все это тебя ждет — чили, салат и горячий итальянский хлеб.
— Звучит аппетитно. — Зан попыталась улыбнуться.
Все это было действительно аппетитно и очень вкусно. Морланд так решила, когда окончательно согрелась от чудесной еды и стакана красного вина. У нее даже возникло ощущение, что душевное равновесие возвращается.
Александра рассказала Альвире и Уилли о возможности получить заказ на отделку образцовых квартир архитектора Кевина Уилсона, в его более чем роскошном здании «Карлтон-плейс, 701».
— Тут, конечно, дело в том, в чью пользу он решит вопрос — в мою или Бартли Лонга, — пояснила Зан. — Я поняла, что Уилсон вполне может поверить, что это я похитила своего ребенка, когда прочитает утренние газеты. Поэтому мне пришлось отправиться прямиком в его офис и просить дать мне шанс доказать, что я просто не могла это сделать в тот день.
Альвира понимала, что и представить себе не может, сколько труда вложила Зан в разработку проекта тех квартир.
— Он дал тебе этот шанс?
— Увидим. — Зан пожала плечами. — Кевин разрешил мне оставить эскизы и образцы тканей, так что, полагаю, окончательного решения пока не принял.
Все присутствующие отказались от десерта, решив обойтись капучино. Видя, что Зан уже намеревается отправиться домой, Уилли встал из-за стола, ушел в спальню и тихо заказал по телефону такси, чтобы отвезти ее в Баттери-Парк, а потом вернуться домой. Он хотел поехать с ней просто на тот случай, если вокруг ее дома до сих пор болтаются папарацци.
«Я не позволю этой бедняжке в одиночку столкнуться с толпой репортеров и фотографов, — решил Уилли. — Я доведу ее до дома, до самой двери квартиры».
— Через пятнадцать минут, — заверила его диспетчер.
Уилли едва успел вернуться к столу, как телефон зазвонил. Это оказался отец Эйден.
— Я только что вышел из клуба и перехожу улицу, — сообщил он. — Если ничего не изменилось, я хотел бы забрать свой шарф.
— Это замечательно! — заверила его Альвира. — Тут у нас есть кое-кто, и я надеюсь, вы доберетесь к нам вовремя, чтобы познакомиться.
