флот и как-то незаметно превратилась в старую традицию. Правда, поначалу некоторые пилоты, сбивая беспилотники, рисовали на борту звездочку с пиктограммой, но со временем шестеренка все же победила.
Глава 6
Война продолжается
Павел Смирнов. Лейтенант десантной дивизии
Первый настоящий бой линкора, а не дуэли истребителей, десантники встретили, лежа на своих койках. Мы с первого дня знали, что это, конечно же, были не просто двухъярусные кровати, которые можно встретить в любой казарме или тюрьме, а высокотехнологичные агрегаты со встроенной системой жизнеобеспечения каждый. Они даже в спасательные капсулы при необходимости могли превращаться. Вот поэтому-то весь не принимающий непосредственного участия в бою персонал и находился в точно таких же.
Однако лежать пристегнутым к койке, когда линкор сотрясает от получаемых ударов, мягко говоря, неприятно. Ожидать, облачившись в боевые скафандры, необходимости отразить абордаж было бы куда лучше. Пускай и в чисто психологическом плане, но все равно. Только вот устав такого не предусматривал. Абордажи в этой войне вообще являлись большой редкостью. Чем-то вроде экзотики, о которой все слышали, но никто не мог похвастать, что участвовал лично. Или хотя бы знал того, кто это делал. Баек среди десантников-ожу ходило немало, но все исключительно на уровне: «знакомый знакомого, у которого был другой знакомый, рассказывал…»
Вот наша десантная дивизия и провела первый настоящий бой, лежа на кроватях. Самое крайнее проявление солдатской мудрости про сон и службу.
Без скафандров все-таки не обошлось. После окончания боя мы их надели. Вот только не боевые, а универсальные, то есть рабочие. Весь десант, как самых неуставших, погнали разгребать завалы. Реально пострадали только две секции корабля, и ремонт был возможен прямо в космосе. Только для начала предстояло освободить место от покореженного металла и остатков брони.
Вообще в боевых условиях такие участки обычно заливают бронепеной, и корабль продолжает воевать, однако капитан решил по возможности восстановить пострадавшие сектора, раз представились время и эта самая возможность. Нужно признать, что временная броня, поставленная в условиях полета, понятно, хуже нормальной. Она даже слабее толстого слоя бронепены. Но на деле это последний рубеж обороны, и до нее доходит очень редко. Первыми удары на себя принимают силовые щиты, и если не выдерживают они, то и от остального толку мало.
Но это все теория. Вымотались на расчистке мы по полной.
– Уж лучше бы десантировались, – проворчал один из бойцов.
– После участия в боевых действиях никто на такие работы точно не погнал бы, – поддержал его другой.
На следующий день я отправился к капитану с предложением о более рациональном использовании десанта. И не мог подумать, что тот воспримет мою идею буквально в штыки. Казалось бы, что может быть проще? Есть дополнительные точки для ведения заградительного огня, но нет стрелков. Не то чтобы некомплект, а вообще в штатном расписании не предусмотрены. Раньше, еще до испытания, у ашжуров эту функцию выполняли бортовые компьютеры. Ну а как к искусственному интеллекту относятся Арбитры, всем прекрасно известно.
Ашжуры тогда много чего сумели выторговать для себя в качестве исключения, однако на машины, способные самостоятельно вести огонь, это никак не распространялось. То есть компьютеры как таковые имелись, и довольно мощные, но ни стрелять, ни пилотировать они не могли.
В результате орудия заградительного огня перевели из автоматического режима в ручной, но необходимого количества стрелков в штаты так и не взяли. Вот я и предложил сажать в кресла вместо недостающих операторов моих десантников, если не предполагалось их использовать по прямому назначению.
– Они не прошли необходимых обучения и подготовки, – ответил капитан. – Кроме того, большинство десантников вообще не имеют нужных характеристик, для того чтобы стать стрелками.
Для меня такое заявление было новостью. Даже больше, но спорить не стал, так как понимал всю бесперспективность такого поведения.
– Стрелять в белый свет как в копеечку сможет любой из моих ребят, – уверенно сказал я капитану.
Тот сделал удивленное лицо, что для ашжурцев вообще-то не характерно, и мне пришлось объяснять:
– Это выражение такое. Означает стрелять примерно в нужную сторону, особо не целясь.
– Странное выражение. И сама идея тоже, – ответил капитан Спок, в смысле, Споркил.
Я только пожал плечами. Хороший пример разницы менталитетов.
– А что тогда такое заградительный огонь? Просто стрельба высокой плотности, не позволяющая противнику даже приблизиться.
Капитан с этим не захотел соглашаться. Мы с ним еще довольно долго спорили, но подействовал, как ни странно, мой последний аргумент:
– Интересно получается. В рабочих скафандрах завалы разгребать, которые образовались в результате вражеской атаки, десантникам можно. Хотя, насколько я помню, квалифицированными грузчиками и ремонтниками они как бы тоже не являются. А вот вести заградительный огонь из свободных орудий и уменьшить таким образом количество подобных завалов почему-то нельзя.
В конце концов капитан дал согласие на эксперимент.
И вот стали известны первые результаты. Три процента. Борт, который дополнительно в бою защищала моя десантная «дивизия», получил на три процента меньше попаданий. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Например, наша Даля в одиночку выдавала те же самые три процента. Да что там три, она и пять сможет. Значит, вроде как и мало. А если учесть, что энергии мы сожгли на порядок больше, чем обычно, то тем более.
Ознакомившись с результатами статистики, был уверен, что эксперимент провалился. Но оказалось, что совсем наоборот. Энергозатраты по сравнению с тем, что могли выдавать реакторы, были настолько мизерными, что вообще не учитывались. А прибавление трех процентов к живучести корабля – это серьезно. Мне даже местную медаль дали. Также был издан приказ, разрешающий добровольцам из экипажа занимать во время боя резервные пульты операторов установок заградительного огня.
– А где моя медаль? – спросила Даля сразу, как только я зашел к ней в гости отметить это событие.
– Тебе-то за что?! – удивилась ее напарница.
– Как это за что?! – возмутилась землянка. – Вот от кого-кого, а от тебя, Гинта, не ожидала. Да я одна выдаю те же результаты, что и целая дивизия! Мне как минимум две медали дать нужно! И премию!
Девушка говорила все это как бы в шутку, но насколько я ее знаю, реши кто выдать требуемое, она бы точно не возражала.
И как ни странно, своего добилась. Может, напарница поспособствовала, может, слухи пошли, может, еще что, но медаль ей все-таки вручили. Правда, не «За полезную инициативу», как мне, а «За боевые заслуги». И нельзя сказать, будто она ее не заслужила!
Что до идеи заградительного огня, то позже она была использована и на других кораблях флота. Почему ашжуры сами до такого простого решения не додумались, понять было трудно. Вроде и похожи на нас, но все равно инопланетяне и не только формой ушей отличаются.
Даля. Стрелок-истребитель
После обмывания орденов Павел и Алексей зачастили ко мне в гости. Ага, ко мне! Так я и поверила! Оба все больше на Гинту пялятся.
Помню, как еще на лунной базе меня Паша уверял, что фэнтези не интересуется. Все мужики поначалу так говорят, а стоит увидеть первую же эльфийку, как мгновенно в правоверных толкиенистов превращаются.
Она тоже хороша! Из своей спальни в холл к гостям может запросто голышом выйти. В этих своих украшениях, что у ашу белье заменяют. Нет, я сама не ханжа какая и тоже запросто к гостям могу выйти в чем-нибудь ажурном и кружевном (как бы случайно). Но не настолько же! Гинтири же прикидывается, что
