«сопроводиловке»:
— Филиппов Иван Демидович, 1954 года рождения… Ленинград… Выписан в 2005 году, в настоящее время проживает без регистрации… Проходит свидетелем по уголовному делу номер 24–54… Нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смертельный исход… Так, резолюция: «Полковнику милиции Жмыху П. А. Приказываю разработать комплекс мер по обеспечению безопасности свидетеля Филиппова И. Д. в рамках, предусмотренных федеральным законодательством и внутриведомственной инструкцией за номером…» Всё ясно, — Андрей брезгливо отложил бумагу. — чистой воды подстава и разводилово. Однако транспортникам — респект за смекалку… Ну что, Иван Демидыч, раз уж жизнь нас свела, будем как-то приноравливаться? — Филиппов молча пожал плечами, дескать: «А куды деваться-то?» — Получается, четвёртый год бомжуете?
— Пятый.
— А раньше где жили?
— Угол Мошкова переулка и Миллионной.
— Ого! — восхитился Кульчицкий. — И как же вы такую шикарную квартиру профукали?
— Долго рассказывать. Да и едва ли вам это будет интересно.
— Отчего же? С удовольствием послушаем.
— Потом послушаем! — недовольно перебил замполича Мешок, который на сегодня уже был сыт военно-морскими историями с трагическим концом. — Иван Демидович, скажите, с вами транспортные оперативники какие-нибудь следственные действия проводили? К примеру, возили составлять фоторобот? Может, рожи какие для опознания, в смысле, фотографии, показывали?
— Нет, — лаконично ответил Филиппов.
— М-да! Похоже, на уголовное дело за номером 24–54 забит здоровенный стыковой болт 18х88. Такой, знаешь, Олег Семёнович, каким рельсы к шпалам прикручивают. Из чего следует, что свидетель сей задержится у нас надолго.
— А ты что, Андрей, строил на этот счет какие-то иллюзии? — рассудительно заметил Кульчицкий. — Неустановленные фанаты-отморозки забили вокзального бомжа. Думаешь, кому-то есть до этого дело? Насколько я помню, по телеку даже сюжета не было.
— Хотел бы вам заметить, что забили, как вы выражаетесь, не бомжа, а человека. До смерти забили, — осадил замполича Филиппов и Андрей впервые посмотрел на бомжа с интересом.
— Ладно, с транспортниками будем разбираться особо… Ну, как вам у нас сегодня ночевалось, Иван Демидыч?
— Благодарю, прекрасно, — безэмоционально отозвался тот. — По сравнению с «обезьянником» на Московском вокзале, просто пятизвездный отель. А если сравнивать с предыдущими местами моих ночевок… Наверное, примерно так и должен выглядеть рай.
— Хорошо, — усмехнулся Мешок. — Тогда возвращайтесь обратно в рай. Я сейчас подошлю сотрудника, он вами займется.
— Спасибо.
Филиппов поднялся, поставил стул на прежнее место и чуть-ли не с достоинством удалился. Этот момент окончательно поразил Андрея:
— А мужик-то, похоже, нормальный! — потирая виски, в которых раскатисто гремели колокола и били молоточки, констатировал он. — Знаешь, Олег, я далеко не первый раз таких встречаю: вроде хорошие люди, неординарные, некоторые даже талантливые. А в целом жизнь не складывается. И почему так?
— Может, именно потому? Потому что хорошие и талантливые? — возвращаясь к своему рисованию, изрёк Кульчицкий.
— Глубоко! — пережевал столь философский ответ Мешок.
После чего затушил сигарету и направился в оперскую
Андрей Ива-а-анович!!!!! — радостно завизжала и бросилась на шею Мешку нежданно-негаданная гостья, секундно оглушив и заставив колокола в голове застучать ещё сильнее. «О, Боги! Сжальтесь!».
— Ба! Никак наша молодая мать?! — осторожно отцепляя от себя восторженную подчиненную, Андрей постарался быть предельно галантным. — Где наследник? Ну, не томи, демонстрируй!
— А Санечка дома остался, с бабушкой. Я не решилась его в метро везти. Еще, не дай бог, какую инфекцию подхватит.
— И правильно сделала. Потому как с сегодняшнего дня инфекцию запросто можно подхватить и у нас, — ехидно заметила Северова.
— Жаль, любопытственно было бы глянуть на «крестника». Рожденного чуть ли не в оперативной машине. — Мешок демонстративно пропустил наташину крамолу мимо ушей. — На кого хоть больше похож-то? На тебя или на Веника?
— А вот в следующую пятницу приедете, и сами увидите, — разулыбалась Анечка. — Я ведь не просто так пришла, а с приглашением.
— С приглашением на смотрины?
— Почти. У нас через неделю крестины. Зовём всех.
— Всё-таки продавила Веника?
— Не продавила, а убедила.
— А банкет? — уточняя, поинтересовался о главном Григорий.
— Обязательно. Крещение будет днем, в нашей церкви, в Парголово.
— Это при кладбище которая?
— Да. А на вечер мы кафешку сняли. — Анечка метнулась к своей сумке, достала из неё увесистый конверт и протянула Мешку. — Вот, здесь приглашения. Персональные, на каждую из двенадцати персон. Там всё расписано: что, где, когда, во сколько? Так что, все кто сможет…
— Супротив моей фамилии смело можете ставить птичку, — расцвёл Холин. — Андрей, выдай-ка мне официально-именной тугамент!
— Губу подверни, а то уже слюна на пол закапала! — осадил его Мешок. — Кстати, если не ошибаюсь, ты у нас со следующего понедельника в отпуске? И вроде как со всем семейством собрался в самостийную и незалежную?
— Точно так. Отбываем в следующую субботу. Так что на банкет по-любому успеваю.
— Прекрасно. Тогда в качестве дембельского аккорда пойди и займись напоследок нашим бомжом.
— В каком плане «займись»? — насторожился Холин.
— Перво-наперво своди его в баню.
— Нормальный ход! А, может, мне ему еще и спинку потереть?
— Это на твое усмотрение. Потом сходите в магазин. Купишь ему зубную пасту, щетку, станки для бритья, полотенце, смену белья. Что еще? Обязательно носки. Хотя бы две пары… Кстати, народ, — обратился Андрей ко всем присутствующим, — если у кого дома есть какие ненужные мужские шмотки, тащите. Я тоже у себя пороюсь…
— Костюм-тройка подойдет? — хохотнул Виталий. — У меня от тестя- покойника остался.
А вот у Северовой такое предложение вызвало отнюдь не юморную реакцию:
— Я не поняла?! Он что теперь, постоянно здесь жить будет?
— А ты можешь предложить какие-то другие варианты? Готов выслушать. Или что, есть желающие поселить его, к примеру, у себя на даче? Или еще где?
— Носки-трусы, это, конечно, все очень трогательно. Я бы даже сказал:
