решение всех проблем можно найти в природе, если ты внимателен, наблюдателен, дотошен и посвящаешь свою жизнь поиску истины. Именно этому я всегда старалась научить племянницу. Снова и снова повторяла я ей, что если мы скромны, смиренны и отважны, то можем учиться у всего, что видим вокруг. Человек, которого я вижу на маленьком дисплее устройства, мог бы ответить на все мои вопросы.
Он идет к закрытой на засов и замок двери, и перспектива резко сдвигается, а угол камеры меняется. Не поправил ли он наушники? Может быть, надвинул на уши, чтобы слушать музыку во время прогулки. Он проходит мимо чего-то массивного, металлического, какой-то гротескной скульптурной фигуры из железного лома. Я удерживаю картинку на паузе, но рассмотреть толком не могу и решаю, что потом, когда позволит время или вынудит необходимость, изучу запись во всех деталях или попрошу Люси увеличить изображение. Сейчас же мне нужно заняться хозяином и собакой, которые направляются в парк, расположенный неподалеку от нашего с Бентоном дома. Я должна увидеть, что случилось. Через несколько минут этот человек умрет.
Мужчина и собака спускаются по четырем пролетам тускло освещенной лестницы с голыми деревянными ступеньками. Шаги легкие и быстрые. Выходят на шумную, многолюдную улицу. Солнце висит низко, хлопья снега на черной земле напоминают раздавленные печенюшки «орео», и, когда мужчина смотрит под ноги, я вижу мокрую брусчатку и асфальт, песок и соль после снегоочистки. Он поворачивает голову, оглядывается, и в поле зрения врываются автомобили и люди; на заднем фоне звучит музыка — Энни Леннокс на спутниковом радио. Я слышу только то, что звучит вне наушников, то, что подхватывает микрофон. Мужчина, похоже, добавил звук, и это плохо, потому что теперь он хуже слышит внешние звуки, например как кто-то подходит сзади. Если он беспокоится о своей безопасности, беспокоится настолько, что поставил на дверь дополнительный засов и носит пистолет, то почему так беспечен на улице? Почему не опасается, что к нему могут подобраться вне дома?
Увы, люди в наше время беспечны и глупы. Даже те, у кого есть причины для осторожности. Они отправляют эсэмэски и проверяют электронную почту, сидя за рулем машины, управляя сложной техникой или переходя улицу с плотным движением. Они болтают по сотовому, катаясь на велосипеде или роликовых коньках, а некоторые даже за штурвалом самолета. Сколько раз я говорила Люси не отвечать на звонки в вертолете, даже если у нее гарнитура «хэндс-фри». Я вижу то же, что видит выгуливающий собаку мужчина, и узнаю знакомые места: он идет по Конкорд-авеню, держа Сока на коротком поводке, мимо жилых зданий из красного кирпича, мимо Управления полиции Гарварда и зияющего темно-красным входом отеля «Шератон-Коммандер», находящегося через дорогу от Кембридж-Коммон. И живет он неподалеку от Кембридж-Коммон, в старом многоквартирном здании, где не меньше четырех этажей.
Интересно, почему он не ведет Сока в Коммон? Этот парк — популярное место для выгула собак, но наша парочка следует мимо статуй и пушек, уличных фонарей, старых дубов, скамеек и припаркованных у автоматов оплаты автомобилей. Какой-то лабрадор желтоватого окраса гонится за жирной белкой, и Энни Леннокс поет:
У меня нет ощущения, что он замышляет что-то недоброе или шпионит за кем-то. Вот только зачем этому парню полуавтоматический пистолет «глок» с обоймой на восемнадцать патронов под зеленой курткой? Собирается застрелить кого-то или это оружие для самозащиты? И если да, то от кого? А может быть, он всегда ходит с оружием. Есть такие люди. Люди, которые не думают о том, чем это грозит. Почему он спилил номер с «глока»? Или это сделал кто-то другой? Мне вдруг приходит в голову, что встроенное в наушники записывающее устройство может быть каким-то экспериментом или научно-исследовательским проектом, ведь Кембридж — это мекка технических инноваций. И именно по этой причине Министерство обороны, власти штата, Гарвард и Массачусетский технологический институт согласились основать ЦСЭ на северном берегу реки Чарльз, разместив его в биотехническом здании на Мемориал-драйв. Может, он — аспирант? Айтишник? Инженер? Я смотрю на дисплей айпада и вижу спортплощадку, Гарден-стрит, покосившиеся надгробия старого кладбища.
На Гарвард-сквер его внимание привлекает киоск у Кримсон-Корнер. Он вроде бы собирается направиться к нему, может быть, купить газету — выбор там большой, что и нравится нам с Бентоном. Это наш район, сюда мы ходим выпить кофе и угоститься чем-нибудь этническим, купить книги или газеты, а потом, вернувшись с покупками домой, провести за чтением весь уик-энд. «Нью-Йорк таймс», «Лос- Анджелес таймс», «Чикаго трибюн», «Уолл-стрит джорнал», а еще толстые газеты из Лондона, Берлина и Парижа — если вы, конечно, не против новостей двухдневной давности. Иногда там обнаруживается «Ла Нацьоне» или «Л’Эспрессо», и тогда я читаю вслух о Флоренции и Риме, и мы ищем объявления о сдаваемых в аренду виллах и представляем, как будем жить там, исследовать древние развалины и музеи, итальянскую глубинку или амальфийское побережье.
Человек в раздумье останавливается на тротуаре. Потом они вдвоем пересекают улицу и идут по Массачусетс-авеню. Я даже знаю — или думаю, что знаю, — куда. Свернув налево, на Куинси-стрит, пара прибавляет шагу. В руках у незнакомца появляется пластиковый пакет — как будто Сок не может больше сдерживаться. Современное здание библиотеки Ламонта… кирпичный особняк клуба выпусников Гарварда в колониальном стиле… музей Фогга… готическая церковь Нового Иерусалима… Они сворачивают еще раз, направо, на Киркленд-авеню. Нас трое. Я с ними. Срезаем на Ирвинг, поворачиваем налево — это уже в нескольких минутах от Нортон’с-Вудс и нашего с Бентоном дома, — слушаем по спутниковому радио «Файв фор файтинг». С каждым шагом во мне растет напряжение, с каждым шагом мы все ближе к тому моменту, когда мужчина умрет, а пес потеряется. Я отчаянно не хочу этого и иду с ними, как будто веду туда, зная, что там ждет. Остановитесь. Сверните. Вернитесь. Слева — дом в федеральном стиле, трехэтажный, с черно-белыми жалюзи и черепичной крышей. Он построен в 1824 году неким трансценденталистом, знакомым с Эмерсоном и Торо. В этом доме, где живем мы с Бентоном, оригинальная лепнина и резьба, потолки с открытыми балками, а на главной лестнице великолепные французские окна с мозаикой, сияющие в солнечные дни, как драгоценные украшения. В узком кирпичном проезде «порше-911», из хромированных выхлопных труб вырывается сизый дымок.
Бентон притормаживает, пропуская человека с борзой, который на мгновение поворачивает голову, может быть восхищаясь спорткаром, черным полноприводным турбокабриолетом, блестящим, как лакированная кожа. Интересно, запомнил ли Бентон прохожего в зеленой куртке и черно-белую борзую или даже не обратил на них внимания? Я стараюсь вспомнить, что мой муж делал вчера. Во второй половине дня он заезжал в офис, потому что забыл личное дело пациента, эвалюацию которого должен был провести сегодня. Несколько степеней разделения — молодой человек со старой собакой, которые вот-вот расстанутся навсегда, и мой муж в машине, возвращающийся в офис за забытой папкой. Я наблюдаю за всем этим, как Бог, и думаю, как это ужасно — быть Богом. Я знаю, что случится, и ничего не могу сделать, чтобы предотвратить это.
3
Фургон остановился, и Марино с Люси выходят. Мы припарковались перед зданием гражданского терминала аэропорта Джона Уоллеса. Марино и Люси уже выгружают мои вещи, а я продолжаю просматривать запись.
Через открытый спускной шлюз в кабину врывается холодный воздух. Я никак не могу понять, почему хозяин Сока отправился с ним именно в Нортон’с-Вудс, почти в Сомервилл. Почему не куда-то поближе? Может быть, чтобы встретиться с кем-то? На экране появляются черные железные ворота. Они немного приоткрыты, и он открывает их шире. На руках у парня толстые черные перчатки вроде тех, что носят мотоциклисты. Руки замерзли, или он надел их по какой-то другой причине? Может быть, он все же задумал что-то недоброе. Может быть, планирует воспользоваться оружием. Пытаюсь представить, как он сдвигает затвор девятимиллиметрового пистолета и нажимает на спусковой крючок в такой вот перчатке. Нет, неудобно. Следовательно, и мое предположение нелогично.
