В первую очередь меня удивило полное отсутствие автомобилей на стоянке перед клубом. Транспортных средств было навалом, в том числе и несколько довольно приличных экземпляров. Но до высокого звания 'автомобиль' им далеко. Так — сырье для болидов. А что за место расерских тусовок без расерских авто?
Новый дизайн вывески, хотя и был многообещающим, но тоже шел вразрез с моими представлениями о клубе для ночных гонщиков. Вместо старого светового короба со словосочетанием 'Четверть мили' на фасаде здания красовались огромные неоновые ножки со светящимися буквами 'strip'. Очень хотелось надеяться, что ножки — женские.
Как мог фанат Колина Макгрея, любитель автоспорта, сделать из нашего клуба — бордель? Нет, клуб — тот же бордель, но несколько замаскированный, обличенный в более цивилизованную форму, а от вывески 'strip' за четыреста с лишним метров разит пошлятиной.
Разбавив общество консервных банок на парковке, я вошел в балаган. От бывшей эстетики не осталось и следа. Никакой эротики — сплошное порево. На сцене, в клетках с неоновой подсветкой по углам зала, на подиумах в центре помещения — везде, даже на столах, танцевали обнаженные девушки. Я сказал 'танцевали'? Никакой хореографии — сплошное кривляние. Такого и Кирилл не выдержал бы. Контингент соответствовал притону. Все честно — что на витрине, то и в магазине. Обрюзгшие толстомордые коммерсы в дорогих костюмах, бритоголовые братки в костюмах подешевле и шлюхи, большей частью — вообще без костюмов. От такого количества женских тел, да еще и такого ужасного качества, через неделю потенция накроется. Стриптизерши, по сравнению с теми девочками, что были у нас — ощипанные курицы. Кривоногие, плоскогрудые, с обвисшими задницами.
— Развлечься не хочешь? — подошла ко мне густо намазанная косметикой девочка лет шестнадцати.
— С тобой? — усмехнулся я. — И почем сегодня продажная любовь?
— Я не в этом смысле, — обиженно надула губы малолетняя шалава, протягивая сжатый кулак.
Разжав пальцы, она продемонстрировала полдесятка светло-голубых таблеток с оттиском в виде зайчика из Playboy.
— Пшла отсюда, — цыкнул я.
Бардак полнейший! Как Саша мог допустить, чтобы в его клубе банчили наркотой? Это уже что-то совершено невообразимое. Или тезка просто сбрендил, или долго бился головой об стену — третьего не дано. Вообще, что здесь произошло — узнать недолго. Лестница в наш кабинет находилась в считанных метрах от меня.
Поскольку слова типа 'извините' и 'пожалуйста' я забыл в машине, до ступенек пришлось добираться орудуя локтями. Язык, может, до Киева и доведет, но кулаки доведут еще дальше. Громила, стоящий у лестницы, предупреждающе поднял руку.
— Стой, куда прешь? — вежливо поинтересовался он.
— Че, слепой? — нахмурился я. — Наверх.
— Туда нельзя, — процедил сквозь зубы охранник.
— Чего?
Секьюрити сделал попытку оттолкнуть меня. Зря он это. Двенадцать лет непрерывных занятий как- боксингом — это сильно. И пять лет французского бокса 'саваш' — тоже нехило. Вышибала шумно выдохнул, схватился за солнечное сплетение и осел на пол. Шум непродолжительной битвы полностью потонул в грохоте музыки.
— Здесь полежи, и не груби больше дяде, хорошо? — посоветовал я охраннику, нагнувшись к его уху.
Тот слабо кивнул головой. Качество безопасности на уровне. На том же уровне, что и качество стриптизерш. Легонько пнув вышибалу, уже просто ради удовольствия, я зашагал по лестнице.
Если раньше я пребывал всего лишь в недоумении, то после такой встречи я уже кипел от бешенства. Подумать только! Человек дома пять лет не был, приехал — а тут такой прием! У кого угодно фляга засвистит. Пообещав себе, что следующий встреченный охранник так легко не отделается, я подошел к кабинету и пихнул ногой дверь. А чего церемониться?
Обстановка этого помещения так же претерпела значительные изменения, но я уже устал удивляться. Хотя было чему. На то, что это именно кабинет, а не массажный салон, указывал всего один предмет — стол. У той самой стены, в которую когда-то летали дротики, расположилась огромная кровать. И, самое сладкое и невероятное — в углу, где раньше стоял мой любимый диван, бурлила вода в белоснежной чаше джакузи.
— Не хреново, — присвистнул я.
— Паря, тебе чего?
Слона-то я и не заметил. Из воды, словно айсберг, возвышались телеса здорового жиртреста. Впрочем, слово 'здоровый' здесь не совсем подходит, поскольку как раз здоровья в этой туше было немного. Вообще, в здоровом теле — здоровый дух. У этого куска сала дух явно больной. На все голову. Руки толстяка лежали на плечах двух довольно недурных собой девушках. Недурных — это если сравнивать с остальными, виденными в клубе.
— Че, оглох? — прокаркал пузан. — Тебе чего?
— Хозяин где? — спросил я.
— Я хозяин.
Саша? Нет, быть не может. Никто не сможет заставить мен поверить в то, что эта туша и есть Пчелкин. Толстяк попытался встать из воды, но масса тела, вкупе с гравитацией, прочно приковали развратника ко дну ванной. Девчонки тихо хихикнули.
— Сиди-сиди, — успокоил я.
Обогнув стол, взяв за спинку стул, я запустил его в стену, как раз туда, где висела пластиковая мишень. Ножки снаряда с легкостью пробили хлипкий гипсокартон. Хозяин что-то невразумительно замычал, я же, не обращая на протесты ни малейшего внимания, выдрал стул, захватив с собой кусок стены, и достал из тайника покрытый пылью и паутиной морской кортик. Я всего лишь забрал свое, и пусть кто-то попробует возразить. На Британский флаг порву.
— Все, — развел я руками. — Счастливо оставаться.
— Слышь, а ты, вообще, кто? — поинтересовался жиртрест.
— Сан Саныч, — буркнул я в ответ.
— Что, тот самый? — произнес большой босс внезапно изменившимся тоном.
— Других не знаю, — усмехнулся я.
Охранник у лестницы уже пришел в себя и даже сел на пол. Увидев меня, он испугано закрыл голову руками. Хватит уже, солдат дебила не обидит. Геройски поборов желание приложиться еще разок, я, взяв со стойки журнал 'Электрик-сити', прошел мимо.
Черт, что же получается? Тезка продал клуб? Как? Почему? Даже выкупив мою половину 'Четверти мили' Саша располагал суммой, достаточной для безбедного существования не только в России, но и в Англии. Если уж мне хватило денег на домик под Манчестером и автозавод, то чего же захотел Пчелкин? Пусть домик не новый — конец семнадцатого века, но с электричеством, газом и центральным отоплением, что в те времена было большой редкостью. Пусть автозавод не самый большой, размером с один цех АвтоВАЗа, к тому же слегка обанкротившийся. Но хватило ведь! Какой бардак здесь без меня устроили: Черные Расеры, стриптизерши-крокодилы. Нет, пора с этим кончать.
Взвизгнув покрышками, 2110 выехала с парковки. Было бы куда торопиться. Что мне делать в пустой квартире? Стимулируя мозговую деятельность, я положил на баранку прихваченный из 'Четверти мили' журнал. Конечно, чтение за рулем — далеко не самое безопасное занятие. Пришлось серьезно пожертвовать скоростью, больше ста пятидесяти я выжать не решался.
Казино, стриптиз-бары, бордели. Может, в этом направлении движения навести? На последней странице крупным шрифтом чернели буквы 'досуг'. Ну, у каждого свои представления на эту тему. У меня, например, досуг — гаечный ключ, отвертка и мотор. В общем, почти счастье. Почти, да не совсем. Однако, если верить 'Электрик-сити' — изданию, особого доверия, как показывает практика, не заслуживающего, в родном Челябинске 'досуг' — это 'горячие девочки', 'развратные сестренки' и 'мальчики для всех'. Хм, получается, что девочки-то далеко не для всех.
