— О-о, Сашка, — протянул полковник. — Да ты в полном осадке.
— Что случилось-то?
— Ничего хорошего, — усмехнулся Дима. — Друг твой еще одного гайца завалил. Видать, хорошо ты ему на хвост наступил.
Хвост? Какой еще, к черту, хвост? Что за чепуху он мелет? Нет, тут надо разобраться.
— Сейчас приеду, — бросил я в трубку, и, не дожидаясь ответа, захлопнул крышку мобильника.
Официант живо материализовался рядом, протягивая счет. Я раскрыл папочку, и… все же верно говорят, что пьяному — море по колено. Был бы трезвый — удавил паршивца. Теперь стало ясно, что посетителей в ресторане нет не по причине позднего часа — отнюдь. Три с половиной тысячи рублей за бутылку кислого коньяка, горелый кусок хлеба и протухшую селедку — это наглость. Но, как уже было замечено, пьяному — горы по плечу, и я оплатил счет, не забыв про чаевые. Официант остался доволен. Еще бы! Ведь в качестве чаевых парню досталась почти половина тарелки замечательного салата!
Кивнув на прощание счастливчику, я встал, собираясь покинуть гостеприимное заведение, но не тут то было. Алкоголь имеет свойство давить своей массой на головной мозг, делая голову все более и более тяжелой с каждой выпитой каплей. Так получилось, что на этот раз я не рассчитал, и голова перевесила остальное туловище. Хорошо еще, официант успел убрать тарелку с салатом, иначе остался бы без чаевых, бедняга.
— Подъем, балбес! — прогремел над ухом голос Собакина.
Черт! Вот нажрался-то! Все, больше ни в жизни. Встрепенувшись, я принял вертикальное положение. Хм, где это я? Всегда догадывался, что, напившись, можно проснуться черт знает где. Осмотревшись, я обнаружил, что нахожусь в помещении. Уже плюс. В помещении, кроме меня присутствовал шкаф с потрескавшейся лакировкой, выцветший ковер и тумба с телевизором. Это не говоря о диване, на котором, собственно, я и очнулся. И, конечно, Дмитрия, который меня и разбудил. Мент смотрелся достаточно нелепо в фартуке поверх офицерского мундира. Опухшее ухо красного цвета немного не сочеталось с серой формой, но отлично подходило к вишенкам на фартуке.
— Кто это тебя так? — покосился я на ухо.
Слова давались с трудом, и отнюдь не из-за коньяка. Говорить мешала опухшая губа. Проведя языком по зубам, я обнаружил, что два передних зуба нездорово качаются.
— Не помнишь? — усмехнулся полковник. — Я-то ладно, заживет. А официанту ты так нос расквасил…
— Да ладно, — удивился я.
Жаль! Он мне показался хорошим парнем. Главное — не жадным.
— Завтракать будешь? — буднично осведомился Собакин.
— А что там?
— Яичница с ветчиной! — с гордостью ответил Дима.
— Не, — закачал я головой. — Терпеть не могу яйца.
— Ты еще и морду воротишь! — возмутился мент.
— Слышь, — я потрогал опухшую губу. — А меня-то кто так?
— Я! — самодовольно улыбнулся друг.
— Да? Молодец, — похвалил я. — Как я оказался-то здесь?
— Совсем ни хрена не помнишь? — буркнул бывший опер. — Ты, кажется, к Тане своей поехал, а не конину глушить? Так какого…
— А! — начал вспоминать я. — А, ты говорил, кто-то искал меня?
— Кто-то, — усмехнулся Дима. — Кто-то искал, да. Этот поклонник твой еще одного гайца ночью сбил, вот тебя и ищут. И наши и гашики.
— Вот ведь! — присвистнул я.
— Собирайся, короче.
— Куда? — обреченно поинтересовался я.
— Не боись, — отмахнулся Собакин. — Хотел бы закрыть — уже закрыл бы. Я помочь тебе хочу…
— Так, — оборвал я. — А с этого места поподробнее.
Опыт общения с Димкой, еще когда он был капитаном и простым опером, подсказывал, что просто так он никогда не помогает. Если Собакин собирается помочь, то, значит, в процессе он планирует решить какие-то свои проблемы. И не факт, что мои решаться. В результате может быть еще хуже. Тараканов у него в голове хватает.
— В смысле? — полковник притворился, что не понимает меня.
— Ой, — вздохнул я. — Ты дурочку-то не включай, я тебя, как облупленного знаю. Как на этот раз ты решил меня поиметь?
— Саш, ты чего? Я же по-дружески!
— А в тот раз тоже по-дружески было? А я в результате чуть пулю не схлопотал.
— Да брось ты, — замахал руками Собакин. — Нашел, что вспомнить!
— Да, нашел, — кивнул я. — И если ты не расскажешь, что за интерес у тебя на этот раз — сегодня же сяду в самолет и adios, babe.
— Ага, — усмехнулся мент. — И получишь лет двадцать.
— Уже! Кто захочет связываться с гражданином другого государства из-за какого-то сержанта? К тому же, на этот раз у меня железное алиби. До двух я 'гостил' у тебя, потом был в отеле, и снова у тебя. Те пять минут, что я ехал от РУВД до 'Виктории' — не в счет. Так-то! Ну, Димарик, колись давай.
Бывший опер раскрыл рот, собираясь возразить, начать клясться-божиться, в грудь пятками биться, что смысл всей его жизни — вызволять мою задницу оттуда, откуда я сам вызволить ее не смогу. Но, наткнувшись на мой холодный взгляд, сообразил, что это совершенно бесполезно. Вот он, момент истины, когда выясняется, кто кому насколько нужен. Кто сам в состоянии комаров газетой щелкать, а у кого кишка тонка.
Собакин думал недолго, после чего закрыл рот, достал из своего кармана мой 'Captain Black', прикурил сигарету и сел на край дивана.
— В общем, сержант этот, Шапошников, которого твой друг прошлой ночью сбил — племянник начальника областного ГАИ.
Вот теперь стало окончательно понятно, кто кому насколько нужен. Как и следовало ожидать, хитрый мент собирался в очередной раз использовать меня ради достижения своей великой цели. В какой-то мере, это верно. Дружба дружбой, а служба службой. И еще: делай то, что должен и будь что будет.
— Когда это он мне другом-то стать успел? — удивился я. — А почему сержант, раз племянник?
— Да потому, что у него еще и сын есть.
— А-а, — протянул я. — Ладно, выручу тебя, — согласился я. — На этот раз.
— Спасибо тебе, благодетель ты мой, — рассмеялся Дима.
— Не за что, — зевнул я. — Так какие мысли?
— Прижать гада!
Полковник занес кулак, да вовремя сообразил, что стола, чтобы по нему стукнуть, под рукой нету.
— Сказать — как два пальца, — кивнул я.
— Не ссы, прорвемся, — заверил Собакин. — Я уже все за тебя продумал.
— Хотелось бы услышать…
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Собирайся, поехали. Покажу тебе кое-что, тебе понравится.
На меня сложно произвести впечатление, я слишком многое повидал в этой жизни. Но Диме удалось. Сперва я чуть не помер со смеха, обнаружив, что полковник ездит все на том же Grenada 1979 года выпуска.
