Приведу пример. Предположим, я говорю: «Только у идиотов бывает амнезия». Я вижу, что вы нахмурились и стали негативно ко мне относиться. Вот так, сам не зная почему, я потерял часть электората. А теперь скажу следующее: «Верю, что завтра будет прекрасная погода». Что вы об этом думаете?
— Звучит очень приятно. Но ведь завтра может пойти дождь.
— Поэтому-то я и употребил одно очень важное слово: «верю». Это мне позволительно. А теперь я повторюсь. Верю, что завтра будет прекрасная погода. О чем я сказал?
— О погоде.
— Точно. А сейчас я произнесу это иначе.
Голембиовский поднял руку и глубоким, хорошо поставленным голосом воскликнул:
— Я верю, что завтра будет прекрасная погода… Завтра солнце будет светить для нас всех.
У Яна по коже пробежали мурашки.
— О чем я говорил? — улыбаясь, спросил актер.
— Не знаю…
— О погоде?
— Нет… пожалуй, нет… Вы говорили о… будущем…
— О каком будущем?
— О прекрасном…
— Вы хотите, чтобы у вас было прекрасное будущее?
— Очень.
— И кто вам его обеспечит?
— Вы!
— Нет, здесь вы слегка преувеличили. Я лишь старый опытный учитель ораторского мастерства и жестикуляции. Прекрасное будущее даст нам всем Здись. Но разве важно, кто это будет? Подумайте.
— Наверное, не важно. Лишь бы оно было.
— Вот мы и пришли к концу урока. А теперь домашнее задание. После моего ухода прошу вас встать перед зеркалом и повторять, пока сами себя не убедите: «Я верю, что завтра будет прекрасная погода. Завтра солнце будет светить для нас всех». А я завтра зайду и проверю, есть ли прогресс.
Актер надел плащ, взял зонт и с огромным достоинством удалился. Он удивительно быстро сбежал по лестнице и решительно вышел на проезжую часть, чтобы поймать такси. Таксист, пожилой, аккуратный человек, сначала хотел обругать рискового клиента, но, увидев его отражение в переднем зеркале, онемел.
— Неужели это вы, маэстро? — несмело спросил он.
— Да. Это действительно я, — ответил Голембиовский.
— Над чем вы сейчас работаете?
— Да… есть над чем еще поработать… К примеру, «Король Лир»…
— Прекрасная роль, — согласился таксист.
— Великолепная… Жаль только, что она не оставляет ни капли надежды…
Актер закутался в плащ и стал смотреть в окошко, по которому стекали первые капли дождя.
Предвыборная кампания потихоньку сдвинулась с места, Ян больше не гулял по городу. Утром приходил Помянович и объяснял, что он должен говорить, Днем прибегал Голембиовский, никогда не расстававшийся с зонтом, и терпеливо учил его говорить.
Старый актер сразу заметил, что Ян обладает одним заметным достоинством — прекрасной улыбкой, и решил сконцентрироваться на ней. Сначала он научил Яна улыбаться осознанно, а не так, как тот улыбался раньше — спонтанно и необдуманно. Затем он объяснил Яну, что улыбка должна подчеркивать ключевые слова, которые надо произносить особенным образом. Серию произнесенных с улыбкой слов должна завершить финальная улыбка, которой Ян должен был закончить свое выступление.
Ян тренировался улыбаться перед зеркалом, а Помянович корпел над текстом его выступления.
— Напишите такую речь, которую бы сказал робкий человек, — советовал актер. — Будет в самый раз.
В конце концов Помянович явился с готовым текстом. И правда — он попал в точку.
Из телевизионных «Новостей», которые Ян теперь смотрел каждый вечер, он узнал и о других приготовлениях к предвыборной кампании. По телевизору показывали стильный блестящий автобус, в котором Здись должен был отправиться в турне по стране, чтобы посетить многочисленные города и городишки с целью привлечения электората. Секретарь кандидата, некий Дзюркевич, пригласил журналистов принять участие в предвыборной поездке. Все отмечали достоинства этого транспортного средства.
Ян не мог дождаться мгновенья, когда и он сядет в этот автобус и взглянет на мир сквозь затемненные стекла. Ему не раз это снилось. Автобус бесшумно трогался с места, словно парил в воздухе. Стоящие на тротуарах люди приветствовали предвыборный штаб на колесах красно-белыми флажками и кричали:
— Да здравствует будущее! Да здравствует будущее!
Народ осыпал цветами высовывавшегося из автобуса Здися, похожего на херувима. Ян просыпался и лежал с закрытыми глазами, стараясь сохранить в памяти чудесную картину, но именно в это мгновение всегда раздавался звонок в дверь и входил Помянович, Голембиовский или кто-нибудь еще из предвыборного штаба.
Наконец в четверг зазвонил телефон.
— Пан Ян, вы готовы? — спросил Помянович хриплым, усталым голосом.
— Готов, — ответил Ян.
— Завтра в половине восьмого мы будем у вас. Ждите нас у подъезда.
В четверть восьмого Ян стоял на тротуаре и, держа в руке чемодан, смотрел в глубь улицы Кручей, откуда должен был приехать автобус. Мимо него проезжали шикарные машины, а легендарного автобуса все не было. Половина восьмого, восемь тридцать пять. На Кручей постепенно образовалась пробка. Ян, стоя на мысочках, всматривался в даль, где вереница машин пыталась продвинуться вперед. Раздались спазматические сигналы гудков. Кто-то кричал:
— Черт! Черт! Черт!
Едва начав движение, автомобили тормозили.
— Пан Ян, скорее! Сюда! — услышал Ян чей-то голос.
Ян оглянулся и увидел Помяновича, высунувшегося из окна маленького красного микроавтобуса. Он не поверил своим глазам.
— Ради Бога, быстрее! Влезайте!
Дверь микроавтобуса открылась, и Ян оказался в салоне. Водитель тронулся так резко, что Яна отбросило назад, и он приземлился на коленях какого-то высокого мужчины с усами, читавшего газету.
— Простите, пожалуйста, — извинился он.
— Ничего, — пробормотал тот и продолжил чтение как ни в чем не бывало.
Ян прошел вперед и уселся на свободное место рядом с Помяновичем.
Его чемодан убрали под сиденье. Микроавтобус преодолел пробку и на огромной скорости понесся к Вислостраде.
Ян придвинулся к Помяновичу.
— Что случилось с автобусом? — озабоченно спросил он.
— С каким автобусом?
— Тем, красивым. С тонированными стеклами.
— А! С тем… Ничего не случилось. На нем ездит генштаб. А мы, дорогой пан Ян, всего лишь сержанты, поэтому нам выделено место в транспорте для сержантов.
Несмотря на то что Помянович говорил все это с улыбкой, в его голосе Ян почувствовал горечь. Может быть, бывшему редактору тоже по ночам снился тот автобус? Ян собирался узнать, но Помянович достал газету и погрузился в чтение.
Микроавтобус ехал по широкой двухполосной дороге. Ян какое-то время наблюдал за мелькающим за окном монотонным пейзажем, потом задремал и уснул. Он проснулся, когда автобус резко подскочил,
