— Стало лучше?
— Непонятно.
— Кому нравится то, что вышло?
Пока что одной только женщине с черно-красным танцем.
Тогда пусть она расскажет, как получилось, что ей нравится ее работа.
Оказывается, у нее тут целая история взаимоотношений. В центре — родители, пробка-мама и ракушка-папа, от них по диагоналям расходятся линии — ракушечные и пробочные.
— Но вы не задавали сюжет…
— Не задавала. Он появился. Была потребность от чего-то оттолкнуться. Тут надо держаться какой-то системы. Как в составлении узора. Или расставлять по кругу, или по осям, или по рядам.
Сфотографировали.
— Теперь переверните лист и сделайте свободную композицию.
— Из шестнадцати предметов?
— Я этого не сказала.
Все бросились к ящикам и, как маленькие дети, понабрали ракушек и пробок.
Композиции вышли интересными, но очень перегруженными.
— Сфотографируйте, кто хочет.
Девушки учатся, ведут дневник занятий. Кроме того, преподаватель лицея, отвечающий за мультимедиа, все снимает на камеру — и общие планы, и отдельные работы. И все же каждой студентке хочется иметь свой визуальный ряд.
— Оставьте на листе десять вещей.
Жаль разрушать работу, но ничего не поделаешь.
— Теперь оставьте пять.
Потом три. И в конце концов — одну.
Это оказалось самым трудным заданием.
Как расположить? Вверху, внизу, влево, вправо, в центре?
Луна, одинокий человек стоит, лодка, метеорит, шапка…
— Все определились? Возьмите ножницы, цветную бумагу и клей и обустройте пространство вокруг главного героя.
Моя девушка вырезает из журнала цветные полоски.
— Опять стало легко, эта ракушка на листе — как спасательный круг.
— Она так и сказала — «спасательный круг»? — спрашиваю я Клаудию на всякий случай.
Скорее всего, у бедняжки несчастная любовь. Или разошлась с кем-то, кто ей дорог. Про худшее думать не хочется.
В перерыве она подловила нас с Клаудией. Извинилась, что постоянно обращает на себя мое внимание. У нее умирает мать. И ей страшно. Ее все поддерживают, но стоит ей остаться одной… Клаудия осталась ее утешать. Она умеет находить слова.
Когда умрешь, начнутся сны в обратную сторону?
Мальчик рисует машину и рассказывает:
— Это джип, он маленький снаружи, но внутри большой.
— Такого не бывает! — кричат хором дети.
— Ну и что, — отвечает мальчик, — зато так можно нарисовать.
Вечером заглянула на форум. Давным-давно (на самом деле несколько месяцев тому назад) я по просьбе родителей дала маленьким детям задание. С той поры поток «перлов» не прекращается. Дети ждут похвал.
Задание выглядело так:
«Давайте внимательно посмотрим на маму.
Что она сейчас делает?
Нарисуй, пожалуйста, что она сейчас делает.
Может, просто смотрит на тебя?
Ест мороженое?
Читает книгу?
Моет посуду?
Рисует?
Подлови ее за разными делами и нарисуй. Может быть, у тебя получится целая книжка про маму, а может быть, только один рисунок. Но что-то получится.
Пусть мама это сфотографирует и покажет.
Так мы познакомимся со всеми мамами, узнаем, что они любят, а чего не любят.
У мам есть свои повадки. Ведь они все разные, и выглядят по-разному, и одеваются в разные одежды.
Иногда им некогда сходить в магазин и купить себе новую одежду.
Нарисуй маме новую одежду. Пусть примерит.
Отведи маму, куда хочешь: в музей, в лес, в магазин.
Дай ей задание.
В музее — выбрать самую красивую картину и остановиться около нее. Нарисуй, у какой картины она остановилась.
В лесу нарисуй, у какого дерева она остановилась.
В магазине нарисуй, у какой вещи она остановилась.
Там мы еще кое-что узнаем о маме.
Когда же тебе надоест рисовать маму, слепи из пластилина стул и посади на него кого хочешь!»
Казалось бы, зачем давать детям такое задание? Они и так рисуют мам. Однако то, что я велела им следить за мамой, отправлять ее в магазин за одеждой и так далее, превратило задание в увлекательную игру. Отвести маму в лес, магазин или на выставку — это задание явно повысило статус самостоятельности и обратило внимание на многие детали, которых они не замечали раньше.
