защитник, как Адриан. И я.
Сидни не могла сформулировать ответ.
Кто-то позвал Розу, и она закусила губу, встревоженно глядя на Сидни и меня.
– Слушай, извини. Мне не следовало ничего говорить. Не волнуйся. Здесь не о чем беспокоиться. – Она мягко коснулась руки Сидни. Сидни вздрогнула и отступила. Роза услышала свое имя снова и посмотрела на меня. – Поговори с ней. Я скоро вернусь.
Она поспешила прочь, и я сделал шаг к Сидни, которая, к счастью, не отпрянула.
– Она права, это...
Взгляд Сидни ожесточился:
– Почему ты солгал мне?
Я указал на нее:
– Именно из-за этого. Я не хотел пугать тебя.
– Тебе не следовало приукрашивать, – сказала она. – Я достаточно сильная, чтобы справиться с этим.
– Я знаю, – сказал я мягко. – Я просто не достаточно жесткий, чтобы сказать тебе некрасивые вещи. Я полагал, что смысл был тем же: это куча ублюдков, использующих кого-то в своих интересах.
Она кивнула, и я задержал дыхание, надеясь, что мы справимся с этим. Тогда вступила в игру эта ее проклятая память:
– Один из них сказал, что ты имел обыкновение не возражать. Ты участвовал в этом? – ее дыхание внезапно замерло. – Ты когда-нибудь делал это?
Мир вокруг меня пошатнулся. Я молил Бога вернуть мне дух, чтобы я мог заставить ее обсуждать Великого Гэтсби. Вместо этого я собрался и ответил так кратко, как только мог:
– Вроде того.
ГЛАВА 16
СИДНИ
– Вроде того? – возмутилась я. – Как ты мог «вроде» сделать что-то подобное?
Я не могла заставить себя вдаваться в подробности. То, что только что описала Роза, было ужасно. Это было тем типом вещей, о которых алхимикам снились кошмары, тем типом, который подтверждал каждое слово о темных, извращенных созданиях.
Адриан оглянулся по сторонам, но все остальные были поглощены своими разговорами.
– Это происходило совсем не так. Я никогда не одурманивал никого. Это было так давно, всего один раз, когда я был гораздо моложе и намного глупее. Мы тусовались в клубе с несколькими человеческими женщинами. Они были пьяны, мы все были, и там была одна, которая мне понравилась. Она была довольно расточительна, одно привело к другому...
– И ты пил из нее, – закончила я. – Когда она даже не подозревала, что происходит.
– Я не выпил много, – я могла сказать по выражению его лица, что он знал, что это неубедительное оправдание. – И технически, она уже была под кайфом.
Я сглотнула и попыталась донести суть в беспристрастной манере алхимиков:
– Это довольно легкомысленно. Ты мог бы раскрыть мир вампиров! Наша основная задача – заметать все следы вашего существования, в то время как ты демонстрировал это каждому!
– Не думаю, что она помнит.
– Что еще больше усугубляет ситуацию, – моя объективность рушилась на глазах. – То, что ты делал... как ты мог? Не имеет значения, под кайфом или нет. Алкоголь ничуть не лучше любой дряни, которую ты ей подсунул. У тебя было преимущество только потому, что она ничего не соображала. Это неправильно.
Его лицо исказила боль:
– Черт, Сидни. Я себя не контролировал.
– Думаешь, это оправдывает твой поступок? – прошипела я. – И даже если это было «всего один раз», как часто ты стоял в стороне, пока твои друзья поступали еще чудовищней?
– Они мне больше не друзья. И ты думаешь, что я действительно смог бы остановить их?
– А ты хотя бы попытался? – спросила я.
– Я был тогда другим человеком! – понимая, насколько громко это прозвучало, Адриан сделал шаг вперёд и понизил голос. – Ты из всех людей должна понимать. Меньше года назад ты создавала «символ» против зла вокруг нас и даже не пожала бы руку, потому что думала, что мы – порождение Сатаны.
– Да, возможно, я была права. И не сравнивай религиозные предрассудки с... с кровавым насилием.
Он вздрогнул:
– Я не говорю, что это похоже. Я говорю, что люди меняются. Мы взрослеем, мы учимся. Ты знаешь, какой я человек. Ты знаешь, что сейчас я даже не мечтаю о чем-то подобном.
– Правда? – Я попыталась призвать столько гнева, сколько могла, потому что иначе расплакалась бы. Ни за что не сломаюсь в комнате, полной мороев. – То есть ты хочешь сказать, ты бы не стал пить мою кровь, если бы тебе выпал такой шанс? И ты не думаешь об этом?
– Нет, – сказал он с такой уверенностью, что я практически поверила ему. – Единственная вещь, которую я хочу от твоего тела – это... ну, это не кровь. И ты должна бы знать это.
Я не думала, что знаю. Я развернулась, пытаясь смириться с тем, что только что покачнуло мой мир. Я уже давно приняла тот факт, что у него было обширное романтическое прошлое. Удивительно, но это больше не беспокоило меня так сильно. Это происходило до меня. Те девушки в прошлом. Он не любил их. Он был свободен и если он хотел развлекаться с теми девушками, которые тоже этого хотели, что ж, он имел на это право.
И все же... он стоял здесь и признавал, что развлекался с девушкой, которая этого не хотела. «Развлекаться», пожалуй, слишком хорошее словом, учитывая, что он делал. Питье крови было, наверно, самым большим грехом, который совершали морои в глазах алхимиков. Я смирилась с этим, это был их стиль жизни, но все же меня от этого мутило. Я не могла на это смотреть и я всегда чувствовала облегчение, когда Джилл и Адриан уходили от Кларенса. Сейчас я не могла выбросить из головы картину: его, делающего такие ужасные вещи. Он олицетворял каждый страх, который был у алхимиков насчет монстров, подкрадывающихся к ничего не подозревающим жертвам.
– Сидни...
Страдальческие нотки в его голосе отозвались болью в моей груди, но я не произнесла ни слова утешения. Я не знала, как утешить даже себя. Он сказал, что изменился, но было ли этого достаточно? Могло ли это компенсировать его ужасный поступок?
– Извините, опоздал, – вошел Эйб в сопровождении незнакомого мне дампира, что дало мне возможность смотреть на еще что-то, помимо скорбного лица Адриана. Эйб держал в руках ящик, а на шее у него красовался бирюзовый шелковый шарф. Он наверняка был рад, что сейчас зима. – Некоторые из этих вещей было не так легко достать.
– Но ты все достал? – нетерпеливо спросила Лисса.
– Конечно, – Эйб торжественно указал на дампира позади него. – Включая нашего татуировщика, Хораса. Мы готовы начать, когда ты будешь готова.
Все взгляды обратились на меня, и я поняла, что он обращался ко мне. На мгновение я остолбенела. Почему они все так на меня уставились? Что я должна сделать? Все, о чем я могла думать, – это Адриан и его мрачное признание. Потом, медленно, ученый во мне зашевелился. Правильно. Чернила. Замеры, химические реактивы. Я могла это сделать. В этом не было никакой моральной двусмысленности.
Расправив плечи, я подошла к Эйбу и заговорила холодным голосом, который не использовала уже довольно давно:
– Давайте посмотрим, что у вас есть.
Он выложил припасы на широкий стол. Я внимательно изучила их все и удовлетворенно кивнула:
