окружающего мира, с набитым ртом.
— Я точно не знаю, я же не ученый, но думаю, что и ученые не знают ответ на этот вопрос. Поэтому могу только предполагать. Кто-то запустил к нам чудовищ, с целью уничтожить нас.
— А кто это?
— Хороший вопрос. Вначале я думал, что это военные со своими экспериментами доигрались. Чего-то они там создали ужасного, а те взяли и разбежались. Потом понял, что это не их уровень. Были мне всякие намеки во сне, но открыто не говорят, что это какая-то экспансия извне.
По Вариному взгляду я понял, что слова «экспансия» и «извне» ни о чем ей не говорят.
— Хорошо, я думаю, что на нас напали инопланетяне, а им мешают захватить нас.
— А почему ночи-то не стало?
— Тьфу ты, а я забыл с чего начал. Ваш поселок и окрестности накрыло колпаком, под которым время течет гораздо быстрее. Поэтому нам кажется, что солнце остановилось. А на самом деле, оно движется нормально, но только там, за колпаком. Может быть время зациклено, потому что я видел себя, подъезжающего к барьеру. Пройти сквозь него невозможно, поэтому мы с тобой и катаемся тут. А так бы я давно отвез тебя к родителям — я зря напомнил ей о родителях. Варя глубоко вздохнула, опустила глаза. На землю упала слезинка. Я внутренне ругнулся на себя за собственную бестолковость.
— Варь, у них все хорошо сейчас — я попытался исправить ошибку, как мог.
— Я знаю… просто соскучилась. Домой хочу… альбом посмотреть — Варя говорила отрывисто, сквозь слезы.
— Обязательно съездим, а когда мы победим, то купол исчезнет, и родители твои вернутся — я пытался направить ее мысли в нужное русло.
Варвара еще немного повсхлипывала, потом сунула ложку в котелок, достала большой кусок мяса и принялась активно жевать. Поразительная смена настроения. Мгновение назад казалось, что ребенка может охватить тяжелая депрессия, и вот он уже наворачивает мясо, как ни в чем не бывало.
— Дядя Аркадий, а вы клешню эту сфотографировали на память?
— Блин, не сфотографировал, но там еще осталось много — я подхватился за фотоаппаратом. Такими темпами скоро я сам у Вари буду брать уроки.
«Клешню» наснимал с разных ракурсов, а фотографии перекинул на ноутбук. У Вари загорелись глаза при виде ноутбука.
— А игры на нем есть? Я сто лет не играла на компе!
— Каюсь, есть игры. Имею такую слабость, половина жесткого забита играми. Только у меня стрелялки, да стратегии.
— Я люблю стрелялки!
— Можно было догадаться. Ты хотела с настоящего автомата пострелять?
— Давай, потом. Покажи, что у тебя есть?
Пришлось открыть настойчивому ребенку сокровенную папку холостяка. Там были игры, и только. Оказывается, наши вкусы на жанр стрелялок сходились с Вариными. Она спокойно ориентировалась в названиях игр. Я оставил их один на один с ноутбуком, а сам отправился устранять последствия тарана. Все, что я сумел, это попинать ногой с внутренней стороны. Металл будки почти не поддавался на мои усилия. Здесь требовался инструмент потяжелее, чем моя нога. Соответственно, эту проблему я отложил на потом. Просто заткнул дыру тряпками, чтобы не летела пыль.
Мы достаточно долго проторчали на одном месте, чтобы начать беспокоиться. Мне в голову пришла одна идея. В старину, люди определяли, есть за ними погоня или нет простым способом. Они слушали землю. Припадали ухом к земле и слушали. Топот коней, передаваемый по земле, можно было услышать прежде, чем увидеть саму погоню. Я усовершенствовал этот метод. Взял металлическую тарелку из туристического набора. Положил ее на дорогу и стал слушать. Шум крови, похожий на шум морского прибоя, перекрывал остальные звуки, природа которых могла быть такой же естественной. С долей воображения можно было принять их и за топот Бамбров, а можно и за бой тамтамов. Я поднялся с земли, прислушался. Тихо, как в морге. Только звуки игры еле-еле доносятся из машины. Снова припал к тарелке, но уже другим ухом. Сквозь шум морского прибоя доносился далекий топот конницы Нептуна. Я был почти уверен, что у этих звуков есть свое логическое объяснение, связанное с моей физиологией. Но проверить все равно надо, для успокоения души.
Варя вся была в игре. Даже, когда я потянул «снайперку», лежащую у нее за спиной, девочка никак не прореагировала.
— Так, боец, я ухожу на разведку, бросай играть, лучше следи вокруг за обстановкой. Держим связь по рации. — В моем представлении, как-то так, нужно было отдавать приказания.
— Я сейчас как будто дома была, про все забыла. Только про игру думала — Варя грустно посмотрела на меня. — Домой хочу.
— Я обещал тебя отвезти, значит отвезу.
— Я в тот дом хочу, где мама и папа — взгляд девочки еще больше погрустнел, того и гляди разревется. В таких ситуациях я теряюсь, не зная, как успокоить.
— Варя, от нас зависит, когда это наступит — я сам не понял, то ли я успокоил девочку, то ли разделил с ней нелегкое бремя. — Короче, я пошел на опушку, посмотрю, как там что, а ты закройся в будке и передавай мне о всех подозрительных вещах. А когда мы с тобой победим, обещаю сводить тебя в самое лучшее кафе Прокопьевки и накормить всем, чем пожелаешь. Договорились?
— Ага, договорились — Варя собралась вылезти из кабины с ноутбуком.
— Ноутбук оставь, сейчас ты заступаешь на пост, а на посту ничего лишнего нельзя. — Я боялся, что Варя снова примется играть.
— Так точно, товарищ командир — девочка с недовольной мордахой покинула кабину и понуро поплелась в будку.
— Рацию включи и не забудь смотреть по сторонам — Варя просто махнула головой в ответ.
Пересушенная листва разлеталась из под ног в разные стороны. Слой опавших листьев был намного выше, чем в обычном осеннем лесу. Объяснялось это тем, что листья, не тревожимые ветром, оставались на деревьях до полного высыхания. Наконец, отвалившись под собственным весом, они образовали высокий и рыхлый ковер. Неосторожное обращение с огнем могло бы быстро превратить этот лес в горящий ад. Чего я никогда не видел в лесу, так это шапок сухих листьев, лежащих на кустах шиповника. Они походили на сугробы в зимнем лесу. Мне даже стало жалко, что я без фотоаппарата. Я сорвал несколько ягод и спрятал их в карман. Шапка листьев дрогнула и просыпалась вниз. Чаек заварю потом лекарственный.
Показался край леса. Я посчитал, что выходить на открытое пространство опасно, и потому облюбовал одно ветвистое дерево, росшее на самом краю. Хорошо, что никто не видел, как я пытался залезть на дерево. Последний раз я лазал по деревьям в детстве. С тех пор мое умение сильно деградировало. Тяжелая винтовка цеплялась за все, за что можно зацепиться. Наконец я нашел ветку достаточно удобную для того, чтобы вести наблюдение. Почти сразу я увидел несколько хвостов поднимающейся пыли. Сомнений, кому могло это принадлежать, не было. В воздухе кружила «гарпия». Сердце тревожно забилось. Почти неубиваемые монстры под управлением грамотного командира не оставляли нам никаких шансов. Похоже, пришло время последнего сражения.
— Варя, как там у тебя обстановка?
— Тихо пока, а у вас?
— У меня тоже тихо, я скоро буду. Смотри по сторонам внимательней, особенно на листву. Если увидишь шевеление листьев само по себе, сразу мне сообщай.
— Так точно, товарищ командир!
Слезал я с дерева с такой скоростью, как будто еще вчера был обезьяной, а бежал, как молодой олень. Винтовка стучала по спине, но я не чувствовал этого. Лесок был небольшим, не более пятисот метров в диаметре, и мне хотелось осмотреть его со всех сторон, чтобы точно знать, откуда ждать опасность. Я срезал расстояния, чтобы получился воображаемый квадрат. На каждом углу этого квадрата я останавливался и трясущимися руками, через оптику, осматривал степь. Нас снова брали в клещи. С трех сторон. Три «гарпии» командовали своими отрядами «дуболомов». Расстояние до противника позволяло немного обдумать создавшееся положение. Не более. Должен признаться, нас застали врасплох. Более
